Хотя в названном указе от 24 апреля 1713 года и содержалась норма: «Ландрихтером быть каждому под вышереченным консилиум[ом] в своей провинции», но в этом консилиуме губернатор, т. е. высшее административное лицо, являлся по установлению Петра в том же указе «не яко властитель, но яко президент». На основании приведенных соображений нужно признать, что тенденция установить независимость судебных органов от администрации существовала у Петра задолго до начала второй административной его реформы и практически начинала проводиться им еще в 1713 году. Необходимость и полезность осуществления такой меры были подсказаны Петру его интуицией государственного деятеля, наблюдавшего в жизни злоупотребления администраторов своими судебными правами, и находили свое подтверждение на примере подобного установления в завоеванных прибалтийских провинциях, Эстляндии, Финляндии и других.

Подобно тому, как в «Кратком описании» не были отмечены черты независимости суда от администрации, так не была отражена тенденция Петра к проведению такого разграничения и в первоначальном проекте «Указа о челобитчиках», составленном президентом Юстиц-коллегии А. А. Матвеевым, как это было указано нами выше. В нем Матвеев писал: «И ежели в тех всех местах (в надворном суде. – Н. В.) неправо кому дела те вершатся, из провинций и из городов тех апель, или позыв, чинить тем делам в губернии, до глав земских»[639]. В дальнейшей работе эта тенденция [к установлению независимости судебных органов] была проведена самим Петром в шестой – Е – редакции, в черновом тексте указа: «Ежели же надворный суд дела те станет продолжать и неправо их решит ‹…› бить челом в Юстиц-колегии, которая особливо толко для расправы учинена»[640].

Существование ландрихтеров с судебными функциями было ко времени областной реформы настолько привычным явлением, что в «[Кратком] описании» при указании на наличие в Швеции этой должности Фик исходил именно из немецкого ее названия, а потом приводил однозначащее шведское – «обер-ландрихтер, которой именуется лагман[641]».

Пункт пятый «Описания» содержит общую характеристику местного управления Швеции. Оно было основано на писаном законе, который, с одной стороны, сообщал власть и силу администрации, с другой – гарантировал право, безопасность и защиту подчиненным. Губернатор должен был управлять по инструкции, по уставам, резолюциям, учреждениям. Он не мог карать «последнего крестьянина» ни телесным наказанием, ни смертной казнью, кроме как по суду. Каждый крестьянин имел право бить челом королю, «буде им в чем насильство или обида учинена».

Вся деятельность Петра как правителя и законодателя была направлена к установлению в государстве закона и законности. Поэтому вполне правильно приведены на русской стороне «[Краткого] описания» указы Петра, при помощи которых – относившихся к областным правителям – царь насаждал законность и пресекал возможность злоупотреблений. В том же указе от 24 апреля 1713 года Петр собственноручно писал: «В приказ губернаторам: не описався и не получа указа от Сената, не давать ничего»[642]. Губернаторам воспрещено было накладывать, сверх положенных, налоги. Также до подачи Фиком проектов из шведских учреждений, как правильно указано в «Описании», было точно установлено восхождение дел по инстанциям, начиная от низших областных властей до высших учреждений, Сената и самого царя.

Такое установление инстанций содержалось в указе Петра от 20 марта 1714 года[643]. Целый ряд указов, предшествовавших этому, а также и последующих «о преслушниках указом и положенным законам и грабителех народа» давали позволение всем подданным, без различия чина, доносить царю об обидах: «Без всякого б опасения приезжали и объявляли о том самим нам». При этом одно ограничение ставилось законом: «Толко чтоб доносили истинну», [указ от] 1713 года, 23 октября[644]. И лишь по мере роста государства и необходимости отказаться от патриархальных форм непосредственного обращения подданных к царю Петр обязал предварительно подавать челобитья в установленные государственные учреждения и тем не менее дал полные гарантии доступа справедливых жалоб подданных, в случае неудовлетворения их административными и судебными органами, к самой верховной власти. Таким образом, опять-таки задолго до начала реформы 1718–1719 годов Петр сепаратными указами, издаваемыми по поводу отдельных явлений и случаев в порядке управления, стремился организовать местное управление на основе права и законности.

Итак, две основные идеи шведского областного устройства были указаны в проекте Фика: первая – строгая законность, которая должна была лежать в основании управления губернией, и точное регламентирование деятельности властей и вторая – отделение суда от администрации. Первая из этих идей с большим постоянством и последовательностью проводилась Петром во все его царствование; вторая же задолго до областной реформы 1718–1719 годов сложилась в сознании Петра, находила свое отражение в отдельных его мероприятиях по устройству суда и надзора и, наконец, системно была проведена им при судебной реформе в «Указе о челобитчиках».

Подразделением губернии в Швеции, по «Краткому описанию», был «геррар»[645], или, по-немецки, «дистрикт». Таких герраров в губерниях бывало от четырех до шести. Это видно из количества подчиненных обер-герихту ландрихтеров в дистриктах (пункт седьмой). Общеадминистративным органом геррара являлся «геррарсфохт»[646]: «В таком дистрикте, где ландрихтер бывает, который называется геррарсгевдинг, обретается и ландфохт, бефельсман, или геррарсфохтом называется» (лист 5).

Должность ландфохта состояла, прежде всего, в сборе королевских доходов, кроме пошлин, и сдаче их в ландрентерею. Он ведал также приемом налога[, взимаемого] хлебом и прочим провиантом, и продажей его в случае отсутствия нужды в нем. Ландфохт вел поземельную книгу, окладные книги и приемные росписи; следил за неоскудением крестьянских дворов и устраивал запустелые из них; наблюдал за пожалованными деревнями и дворами, чтоб они «паки королю достались», а также за арендованными государственными имуществами. Он содействовал ландрихтеру в отправлении суда и производил экзекуцию по судебным решениям. При маршах войска, отводе квартир для военного постоя, а также при наборе рекрутов ландфохт наблюдал за исправным отправлением их. Он же наблюдал за путями и дорогами, лесами и рощами, следил за корчмами и шинкарями (листы 5–8).