«жидах-убийцах» продолжали активно муссироваться в обществе. На рубеже веков в местах массового проживания евреев (Украина, Бессарабия, Белоруссия, Прибалтика) произошли десятки еврейских погромов; только в наиболее крупном из них – кишиневском 1903 года – погибло 49 и было ранено более 500 человек. Провозглашение Манифестом 17 октября 1905 года некоторых политических свобод привело к появлению в России множества политических партий и иных легальных организаций. Среди них были десятки крайне националистических организаций, ставящих перед собой задачу борьбы с «засилием инородцев»; наиболее крупными и влиятельными являлись «Союз русского народа» и «Союз Михаила Архангела». Их члены (в особенности рядовые – идеологи, как правило, лично в насилии замечены не были) активно участвовали в еще более масштабной, чем ранее, волне погромов, прокатившихся по западным и южным районам империи в ходе революции 1905–1907 годов. Тираж только одной из антисемитских газет (а их были десятки) – «Русское знамя» – превышал 10 тысяч экземпляров. Такова была та самая обстановка, упомянутая Карабчевским, в которой в течение двух лет шли следствие и судебный процесс, известные как «дело Бейлиса».

«Тисаэсларское дело» – обвинение евреев венгерской сельской общины Тисаэслар в ритуальном убийстве христианской девочки; в результате полуторагодичного следствия и суда все обвиняемые были оправданы; приговор вызвал массовые беспорядке в ряде венгерских городов. Дело Дрейфуса (1894–1906) – ряд процессов по обвинению офицера французской армии А. Дрейфуса в шпионаже. Сопровождалось острым социальным конфликтом внутри страны и вызвало колоссальное внимание в мире. В итоге Дрейфус был полностью оправдан.

Утром 12 марта 1911 года пропал отправившийся утром на занятия ученик Киевского Софийского духовного училища 12-летний Андрей Ющинский. 20 марта его тело было обнаружено игравшими мальчишками в одной из небольших пещер на окраине Киева, в районе Лукьяновка. На трупе было зафиксировано около 50 ранений большим шилом, одежда и вещи, в том числе ученические тетради, находились рядом. Экспертиза установила, что смерть наступила утром 12 марта, когда мальчик должен был находиться в училище. Тело было в значительной мере обескровлено. Отсутствие следов крови в пещере позволяло предположить, что она не являлась местом убийства.

Три версии

Первоначально розыск и следствие рассматривали версию о корыстном характере преступления (ушедший в свое время из семьи отец убитого якобы оставил на его имя крупную сумму, поэтому подозревались мать, отчим и другие родственники). Однако уже во время похорон Андрея Ющинского представители ультранационалистической партии «Союз русского народа» начали раздавать в толпе листовки с призывом отомстить евреям за убийство православного мальчика с целью получения ритуальной крови, якобы необходимой для выпечки пасхальной мацы (иудейская пасха – Песах – в тот год приходилась на 1 апреля). Эта версия была немедленно подхвачена черносотенной прессой. В ответ либеральная печать начала всячески отстаивать «корыстную» версию. Шум, поднятый средствами массовой информации, и рост общественной напряженности вокруг дела крайне затрудняли работу следствия.

Меж тем подозрение полиции вызвала жена мелкого почтового служащего Вера Чеберяк, известная в уголовных кругах как «Чеберячка» и «Верка-чиновница». Сводная сестра профессионального вора Сингаевского, она была хорошо известна полиции как содержательница притона и скупщица краденого. Ее сын Женя дружил с Андреем Ющинским, который часто бывал в доме у Чеберяков. По косвенным данным, в день убийства они виделись и поссорились (на официальных допросах Женя это отрицал, но дважды проговаривался в неофициальных беседах), причем Андрей якобы пригрозил товарищу, что расскажет полиции о занятиях его матери. Сотрудники полиции приняли версию убийства мальчика ворами-завсегдатаями притона, хотя и расходились в предположениях о мотивах: некоторые полагали, что мальчика убили из-за его угрозы, а следы ритуального характера должны были просто отвести от них подозрения; другие не исключали того, что воры сознательно хотели спровоцировать погром, во время которого рассчитывали поживиться. Существовала также версия попытки использовать мальчика в качестве наводчика при планируемом ограблении Софийского собора (училище располагалось с ним в одном дворе). В. Чеберяк дважды арестовывали и дважды освобождали по требованию прокурора Киевской судебной палаты Чаплинского. Тяжело больного дизентерией сына она забрала из больницы (очевидно, для того, чтобы исключить его контакты со следователями), и он умер у нее на руках; умерла и одна из дочерей, которая тоже заболела, но Чеберяк отказалась отдавать ее врачам.

Тем временем в конце июля был арестован человек, которому суждено было стать единственным подсудимым на процессе. Менахем Мендель Бейлис, глава большой и бедной семьи, работал приказчиком на кирпичном заводе, расположенном неподалеку от места обнаружения тела. Первоначальное обвинение против него было выдвинуто лидером молодежной патриотической организации «Двуглавый орел» студентом Владимиром Голубевым. Убежденный антисемит, тот самостоятельно проводил розыски с целью обнаружить в деле «еврейский след». Он изложил свою версию участия Бейлиса в убийстве Чаплинскому, тот получил одобрение министра юстиции Щегловитова, после чего был найден свидетель, неоднократно менявший показания, но в конце концов заявивший, что Женя Чеберяк рассказывал ему, как их с Андреем, гулявших рядом с заводом, спугнул «приказчик Мендель». Бейлис был арестован.

Общественные разногласия вокруг убийства Ющинского и ареста Бейлиса еще более обострились после 1 сентября 1911 года, когда еврей Дмитрий Богров смертельно ранил П. А. Столыпина. Черносотенцы, относившиеся к премьер-министру по меньшей мере прохладно, тем не менее всячески подчеркивали национальность убийцы как доказательство «жидовского заговора против России». В свою очередь, либеральная пресса приводила арест Бейлиса как пример государственного антисемитизма и связывала участие евреев в революционных организациях (Богров был анархистом, хотя и не исключено, что 1 сентября действовал как агент охранного отделения) именно с ним.

Действующие лица

Судебный процесс начался 25 сентября 1913 года. Министерство юстиции предприняло огромные усилия для того, чтобы обеспечить удобный состав суда и присяжных. В качестве председателя суда еще в 1912 году был назначен Ф. А. Болдырев, недалекий и крайне услужливый карьерист, специально для этого переведенный из Умани. Найти обвинителя оказалось непростой задачей: сразу несколько сотрудников киевской прокуратуры отказались от этой сомнительной чести, и министр Щегловитов направил в Киев товарища прокурора Петербургской судебной палаты Оскара Юрьевича Виппера, брата знаменитого историка.

Вообще подбор властью основных действующих лиц процесса велся неприкрыто тенденциозно. О том же Болдыреве губернатор докладывал по итогам избирательной кампании в Думу, где тот был председателем Киевской избирательной комиссии: «Действительный статский советник Болдырев, человек вполне определенного благонамеренного направления и твердых, безусловно правых убеждений… вполне сочувственно и благожелательно относясь к задачам правительства, вложил в это дело слишком много личного труда, энергии и своего служебного опыта для проведения в Государственную думу от города Киева правых кандидатов…»

Большим подспорьем обвинению были представители гражданского истца – матери убитого Андрея