— Ведь это наши горы, они помогут нам! — запел он уже в полный голос. — Тарам-пам-пам!

— Черт! Проклятая паутина! — отодвинул ноутбук, на котором просматривал новостные сводки. Фразу эту он за сегодняшнюю ночь повторял уже раз в двадцатый, и относилась она вовсе не к мировой сети Интернет. — Ну ты же… вы же смотрели планы!

— Слышь, Другой, — полковник оторвался от установленных в служебном микроавтобусе мониторов, по которым всю ночь следил за движением носившихся по городу и вокруг него опергрупп. — Ты тоже… не очень-то. Все планы коммуникаций мы только что не под микроскопом изучили. Но тут же война была. Половины документации нет, а та, что есть, тоже… — он махнул рукой. — Канализация старая, строили, чинили, реконструировали, опять чинили… И что в итоге?

— Вот я и говорю — проклятая сеть. Ну, сколько там канализационных выходов к реке?

— Мы перекрыли пять. Салаудди ушел по одному из тех, о которых мы не знаем. Не знали, — поправился он. — Теперь знаем, с собаками нашли, но… поздно. А по реке след не возьмешь. Другой, мы ведь заранее были готовы к такому повороту событий. Надеялись, что зацепимся, когда они Бориса похищать станут, но… Салаудди когда-то сам, когда его морпехи в цирке заблокировали, по канализации уходил. Была вероятность, что ему или кому-то из его людей известны проходы, которых нет ни на одном плане… Эй! — он склонился к одному из мониторов. — Кажется, есть направление.

— Что там? — устало отозвался генерал.

— Отряд Ширвани снялся с места. Двигаются на север. То есть все интересующие нас группировки в ближайшие часы будут на территории Ставрополья. И весьма вероятно, что Салаудди встречает их где-то там.

— Хорошее название для населенного пункта — Гдетотам. Ты же отлично знаешь, что они сейчас по десятку Гдетотамов расползутся, как тараканы. Одна надежда на Бориса. Какую, кстати, вы там легенду в народ запустили — куда герой вчерашней битвы подевался?

— По легенде майора Теплова, победитель и юный герой нации отбыл на турбазу Кезеной-Ам, где будет отдыхать и восстанавливать силы.

— Народ поверил?

— У народа всегда имеется альтернативная версия. Все уверены, что парень после турнира оттягивается в Дубае, куда вылетел на собственном самолете в компании с Дукаевым и двумя девушками из почтенных семейств, имена которых, по понятным причинам, не разглашаются.

— Погоди, а диктор-то этот тут при чем?

— При том, что Дукаев — это такой местный Марчелло Мастроянни, народ его очень любит. Он вообще хороший мужик, я с ним знаком немного…

— Да ладно, черт с ним.

— Черт так черт. Кстати, Теплов доложил, что тот маячок, что у Бориса, даже без принудительной активации скоро сам включится.

— Скоро — это когда?

— Ну… Через пару дней примерно.

— Понятно, — генерал скрипнул зубами. — Чтобы мы могли отыскать и вернуть близким тело павшего героя?

— Ну, ты ж понимаешь, что при более раннем срабатывании слишком легко спалиться: обыски, сканер…

— Сканером парня могут сколько хочешь повторно проверять. Нам-то пока что делать? Ждать у моря погоды?

— Зачем же ждать? — хмыкнул полковник. — По-моему, мы вполне можем переместиться к месту предполагаемых событий. У нас же есть три вектора движения трех отрядов. Да, они могут свернуть, могут рассредоточиться, но пока векторы ясны. Все приблизительно на север. И пересекаются, — он повернул к Панкратову экран, — вот тут. Невинномысск. Шестьдесят километров до Ставрополя, узловая железнодорожная станция, две федеральные автотрассы рядом. Много выходцев отсюда. Удобней места для дислокации не сыщешь.

— Или для теракта, — добавил генерал. — Насколько я помню, там еще какое-то крупное химическое предприятие, да и сам город немаленький. Да, очень может быть.

— Вертолет вызывать?

— Вызывай, — согласился Панкратов. — Черт, опять отдохнуть не удастся. Сейчас бы трейлер: едешь себе, а тут тебе и душ, и кроватка, — он так и сказал «кроватка», — и кондиционер жужжит.

— Так не вопрос, — отозвался полковник. — Сейчас вызовем.

— Откуда такая роскошь?

— Трофейные, — ухмыльнулся Тихий. — Когда буча в Панкисском ущелье тянулась, прикатила туда экспедиция американских кинодеятелей. Каким-то образом боевики этим машинки у америкосов отжали. Две штуки. И когда наши армейцы их взяли в оборот — уже на нашей территории, — те погрузились в эти машинки и помчались назад в свое замечательное ущелье. Те, кто в живых остался. До ущелья, конечно, не доехали, а трейлеры нам армейцы сюда отогнали. Мы их и забрали — якобы надо их американским владельцам вернуть. Самое смешное, что владельцы в итоге объявились. Ну, тут мы уже им объяснили, что трейлеры были взорваны боевиками в результате террористических действий. Доказательств вывалили — воз и маленькую тележку.

— Да что там — доказательства? Трейлеры — не иголка, амеры их по спутнику должны были видеть.

— Не-а. Мы их тяжелыми транспортными вертолетами эвакуировали. Ну, а вместо них — как раз на случай появления законных владельцев — парочку локальных взрывов там изобразили. Ну как, поедем с душем и кондиционером?

— Звони, — кивнул генерал. — Но это же просто какой-то бандитизм, а? Выговор тебе объявить, что ли?

— Угу. А после сразу — благодарность в приказе за проявленную инициативу.

Объезд приготовленных для боевиков домов и квартир занял два с лишним часа. К тому же в один из адресов требовалось заехать еще раз, поэтому, вопреки планам Салаудди, отпускать Босса «погулять» было рано. Он бы, наверное, совсем взъярился, но душу грело предвкушение: в домишке с двумя кипарисами дожидался отпрыск злейшего врага, и сейчас будет возможность высказать этому врагу хотя бы часть того, что Салаудди о нем думает. Пусть не в лицо, а в объектив видеокамеры — но все равно приятно. А этот — он покосился на клевавшего носом Босса — снаружи подождет, ничего страшного. Не свидетель. Хотя и нужен пока…

Затормозив во дворе, Салаудди скомандовал:

— Здесь пока сиди. Сейчас вернусь, поедем на ту точку.

Босс равнодушно кивнул — ему было все равно. Хотелось, чтобы беготня уже хоть на время кончилась, хотелось выпить, а еще больше хотелось оказаться подальше от этого бандита. Но можно было и потерпеть.

Скрывшийся в доме «бандит» появился уже через минуту. Босс даже не сразу его узнал — так перекошено было его лицо. Да и весь он был какой-то… перекошенный. Влетел в машину, вцепился в руль и начал биться в него лбом, попадая все время по кнопке клаксона. Тихая улочка огласилась тягучими пронзительными трелями.

Босс только что думал, что больше уже пугаться невозможно, но сейчас почувствовал настоящую панику — что с этим? С ума сошел? Господи, помилуй! Мало того что зверь безжалостный, так еще и сумасшедший. Сейчас на гудки люди сбегаться начнут, а у него — ствол и, вероятно, не один. Господи, помилуй!