Победа далеко не окончательна. Я знаю, что многим ангелам удалось уйти лишь с незначительными ранениями. Возможно, некоторые погибли, но остальные быстро выздоровеют.

Но, глядя на ликующих людей, можно подумать, будто война уже выиграна. Теперь я понимаю, что имел в виду Оби, когда говорил: цель этой атаки не в том, чтобы убедить в своей силе ангелов. Цель в том, чтобы убедить в своей силе людей.

До сегодняшнего дня никто не верил, что у нас есть хоть малейший шанс дать сдачи. Мы думали, что война закончилась, и не в нашу пользу. Оби и его бойцы показали нам, что она лишь начинается.

Никогда об этом прежде не думала, но горжусь тем, что я человек. У нас множество недостатков. Мы слабы, нерешительны, жестоки, и нам приходится бороться слишком со многими проблемами. Но так или иначе, я горжусь, что я — дочь человеческая.

Небо затянуто красным как кровь и черным как сажа заревом, оно отбрасывает сюрреалистичный отсвет на обугленный город. Солдаты перестали стрелять, хотя и продолжают обшаривать взглядом небо, словно ожидая пришествия армии демонов. Где-то вдали отдается эхом пулеметная очередь.

Мы по-прежнему лавируем среди брошенных автомобилей. Люди в нашем грузовике взволнованно переговариваются приглушенными голосами. Кажется, будто любой из них готов в одиночку вступить в бой с целым легионом ангелов.

Они все еще стараются держаться подальше от нас. Хорошо, что они возбуждены и счастливы, — боюсь, иначе могли бы просто сжечь нас на костре. То один, то другой время от времени поглядывает в нашу сторону. Трудно сказать, что тому причиной — моя мать, погруженная в молитвенный транс, или моя сестра, с жуткими швами и отсутствующим взглядом, или мое неподвижное тело.

Боль постепенно проходит. Я чувствую себя так, будто меня сбил проехавший на красный свет легковой автомобиль, — еще совсем недавно это был восемнадцатиколесный грузовик на автостраде. Глаза вновь начинают мне подчиняться. Подозреваю, что и другие органы оттаивают, но глазами двигать легче всего — если можно назвать движением смещение на долю дюйма. Как бы то ни было, этого достаточно, чтобы понять: действие яда проходит и, вероятно, со мной все будет хорошо.

Улицы пусты и безлюдны. Мы выехали из района обители в зону разрушений. Мимо тянутся остовы машин и развалины зданий. Ветер шевелит мои волосы. Мы едем по обугленному скелету нашего мира.

Время от времени останавливаемся, сливаясь с другими мертвыми машинами. В какой-то момент Оби дает знак замолчать, и мы затаиваем дыхание, надеясь, что нас не обнаружат. Видимо, в небе заметили ангелов, и приходится маскироваться.

Когда мне уже кажется, что все закончилось, кто-то сзади кричит:

— Смотрите!

Он показывает вверх. Все задирают голову.

На фоне израненного неба кружит одинокий ангел.

Нет, не ангел.

На краю его крыла поблескивает изогнутый металл. Формой крылья не похожи на птичьи. Это крылья гигантской летучей мыши.

Сердце бьется быстрее, и хочется закричать. Неужели?!

Он кружит у нас над головой, медленно, словно с неохотой, опускаясь все ниже по широкой спирали.

Я понимаю, что он просто разглядывает грузовик и нам ничто не угрожает. Но для остальных, особенно в их теперешнем возбужденном состоянии, это атака противника.

Солдаты поднимают винтовки. Хочется крикнуть, чтобы остановились, сказать, что опасности нет, наброситься на них и сбить прицел. Но все, что я могу, — лишь смотреть, как они целятся и стреляют.

Медленные круги сменяются быстрыми маневрами. Я вижу его темные волосы, и теперь, когда он уже не просто планирует, становится ясно, что движения его неуклюжи, словно он только учится летать.

Это Раффи. Он жив.

И он летает!

Мне бы подпрыгнуть, помахать рукой, что-то крикнуть ему, подбодрить. Сердце мое парит вместе с ним, хотя и сжимается от страшной мысли, что он может упасть.

Солдаты не настолько хорошо владеют оружием, чтобы попасть в движущуюся цель с большого расстояния. Раффи улетает целым и невредимым.

Мои губы слегка изгибаются в радостной улыбке.

Проходит еще час, прежде чем я полностью прихожу в себя. Все это время мама сидит рядом, заламывая руки, и отчаянно молится на своем гортанном языке. Придуманные ею слова не слишком приятны на слух, но в то же время мелодичный напев убаюкивает меня. Пусть будет так — она внушает страх и в то же время успокаивает, на что способна лишь безумная мать.

Я знаю, что силы возвращаются ко мне, но просто лежу, пока не понимаю, что могу сесть. Моргать и нормально дышать я начала задолго до этого, но никто не замечает. Наверное, в сравнении с покрытой швами и похожей на робота сестрой и безустанно молящейся матерью мое неподвижное тело представляет наименьший интерес.

Занимается рассвет.

Никогда не понимала, какое это счастье — просто быть живой. Моя сестра с нами. Раффи летает. Все остальное второстепенно.

И пока что этого вполне достаточно.

Выражаю особую признательность моему превосходному редактору Грифону, чья приверженность этой истории вдохновила меня. Спасибо также моим потрясающим бета-читателям Найле Адаме, Джессике Линч Альфаро, Эрику Шайбелю, Адриану Хакту и Трэвису Хеерманну за их чудесные и проницательные отзывы, поднявшие сюжет на новый уровень. Спасибо Джону Скотнику за последние редакторские правки и Питеру Адамсу, выдающемуся фотографу, за то, что сделал отличные снимки автора.

Должна также поблагодарить моего литагента Стивена Аксельрода и редакцию: Ларри Киршбаума, Тима Дитлоу, Эми Хосфорд, Марджери Куйлер, Анахид Хампариян, Дайану Блау и Дебору

Бэсс, не пожалевших для меня поддержки и энтузиазма. Спасибо этим труженикам, постаравшимся значительно расширить круг моих читателей.

Обнимаю и благодарю Ли, заботившегося о том, чтобы у меня не слишком часто распухала голова.

И конечно же, моя искренняя признательность Аарону, чья высокопрофессиональная забота и поддержка помогли мне найти свой путь.