– Под таким ливнем? – Я скептически смотрю на подругу. – Видно, у тебя от всей этой диетической пищи совсем крыша съехала!

Шарлотта улыбается.

– Если хочешь, садись ко мне в машину, – предлагаю я.

– Хорошо, – на удивление легко соглашается подруга.

Гм... Интересно, что означает такое странное поведение?

– Только убери с сиденья коробки из «Макдоналдса», – машу я рукой. – И не говори моей матери, что ты их видела, а то она от меня отречется!

Мы выезжаем с парковки и направляемся к дому Шарлотты. Я делаю радио потише, чтобы можно было спокойно поболтать.

– Ну и что ты думаешь обо всем этом? – спрашиваю я. – Неужели мы с тобой так и будем всегда подружками невесты и никогда – невестами?

Я стараюсь говорить беззаботно, но, боюсь, в моем голосе сквозит отчаянное желание перерезать себе вены.

– Похоже, к этому все и идет... – Шарлотта грустно улыбается.

– Впрочем, быть одной – вовсе не так уж плохо! – продолжаю я энергичным тоном учителя физкультуры начальной школы. – Это даже здорово! Так приятно всегда иметь возможность пойти куда угодно и с кем угодно! Оправдываться, спрашивать разрешения – ну уж нет, увольте!

– Гм... – бормочет Шарлотта.

– Да и вообще – кто в наше время хочет замуж? Обрекать себя на пожизненное общение с одним и тем же типом – это же тоска зеленая!

– Возможно, ты права... – вяло соглашается Шарлотта. – В одиночестве есть свои преимущества...

Однако я уже вошла в раж и не могу остановиться:

– А свадебная суматоха? В конце концов, свадьба – это пустая трата денег, и немалых! Подумать только, сколько всего полезного можно на них купить!

Тут мы обе замолкаем.

– Что, например? – наконец спрашивает Шарлотта.

– Ну... скажем, отправиться в путешествие, устроить себе сказочный отпуск! Черт, да мы можем полететь куда угодно, причем первым классом – фантастика! Сидеть на самых лучших местах и потягивать шампанское, пока тебе делают массаж ног, в то время как малолетние хулиганы в эконом-классе, не обращая внимания на замечания стюардесс, устраивают потасовки.

– Но ты будешь наслаждаться всем этим одна...

– Мы же с тобой согласились, что в одиночестве нет ничего плохого! – возмущаюсь я.

– Гм-м...

– Хорошо, может, это был не совсем удачный пример! Дай-ка подумать...

На этот раз я должна подобрать действительно серьезные аргументы.

– Ага, знаю! Только представь, сколько – и какой! – обуви ты сможешь купить!

– Ты сейчас говоришь как Валентина! – хихикает Шарлотта.

– Ну хорошо, тогда... тогда ты можешь отослать деньги голодающим африканским детям!

Фраза планировалась как шутка, однако, едва она сорвалась с моих губ, мы обе поняли: я сморозила глупость. Ведь мой бывший возлюбленный каждый день только и делает, что помогает детишкам в Африке!

Пожалуй, лучше пока помолчать.

Я поднимаю глаза на Шарлотту. Она не мигая смотрит прямо перед собой. Выражение лица престранное.

– Все в порядке? – с тревогой спрашиваю я.

Шарлотта молчит.

– Могу я кое-что тебе сказать, Айви?

– Конечно!

– Я люблю одного человека.

Она произнесла это таким бесцветным голосом, словно сообщила, что была в супермаркете и купила килограмм репы.

– Да ведь это же здорово! Прекрасные новости, подружка! И кто он?

Шарлотта несколько секунд колеблется с ответом, потом делает глубокий вздох и поднимает на меня глаза:

– Патрик. Я люблю Патрика.

Все произошло абсолютно бессознательно, однако я в точности повторила один из любимых приемов Старски и Хатча, убойной парочки из сериала о полицейских, и мой «фольксваген-гольф» на всей скорости вылетел на обочину. В результате такого маневра Шарлотту подбросило и швырнуло прямо на дверь. Удостоверившись, что никого не убила, я дергаю ручной тормоз и поворачиваюсь к подруге. Может быть, я ослышалась?

– Какого Патрика? – спрашиваю я в отчаянной надежде, что произошло недоразумение и Шарлотта имеет в виду парня, работающего в бистро рядом с ее домом, а не мужа нашей общей подруги.

– Ты знаешь какого.

– И все-таки?

– Патрика Каннингема.

Господи, скажи, что мне это только снится!!!

– Э... поправь меня, если я чего-то не поняла: ты заявляешь, что влюблена в Патрика? В нашего Патрика? В мужа Грейс?

– Знаю, в это тяжело поверить...

– Тяжело поверить?! Шарлотта, он женат на нашей лучшей подруге!

– На твоей лучшей подруге... – бормочет Шарлотта.

Я недоверчиво таращу глаза.

– Так, значит, ты не только любишь мужа Грейс, но еще и отказываешься считать ее своей подругой?!

– Я этого не говорила...

Стиснув руль, я некоторое время тупо смотрю в окно.

– И сколько это продолжается?

– С того момента, как мы впервые встретились – семь лет, если быть точной. И все эти годы я ни на минуту не переставала его любить...

Как же случилось, что никто ничего не замечал? Как все мы могли быть настолько слепы? Миллион мыслей крутится у меня в голове, а Шарлотта кажется абсолютно спокойной, словно ничего особенного не произошло.

– Но, Шарлотта, – говорю я, не зная, сочувствовать подруге или злиться на нее, – Патрик любит Грейс, а Грейс любит Патрика. У них семья! Что бы ты ни чувствовала, ты должна положить этому конец, для своей же собственной пользы. У тебя все равно нет ни малейшего шанса!

В ответ Шарлотта презрительно фыркает.

– Ты чего это хмыкаешь? – еле сдерживаясь, спрашиваю я.

– Ты не знаешь и половины правды, Айви!

– Что, черт побери, это означает?

– Ты говоришь так, словно сама мысль о том, что мы с Патриком можем быть вместе, смехотворна! – гневно заявляет Шарлотта.

– Конечно, именно это я и имею в виду! Мне все труднее сохранять спокойный тон.

Судя по виду Шарлотты, мои слова ей совсем не нравятся.

– Да, полгода назад все было именно так, но сейчас, когда я такая стройная, и привлекательная, и одеваюсь не хуже других, все изменилось!

– Господи, да при чем тут это?!

– Я просто хочу сказать, что в моих мечтах нет ничего нелепого!

Ушам своим не верю! Я с болью думаю о Грейс и девочках. О том, как безумно подруга любит своего мужа. О том, что с их свадьбы прошло всего несколько месяцев. И о том, что, оказывается, я совсем не знала Шарлотту...