С помощью ломика и двух киберов мне удалось открыть грузовой люк. Вошел в грузовой отсек. Осмотрел кабины нуль–т. Одна, с промятой внутрь стенкой, в удовлетворительном состоянии. Послал киберов на орбитальную за аккумулятором. Подключил аккумулятор и отправил воздух из камеры на орбитальную. Там, где стенка была вмята внутрь, образовалась дыра. Приказал киберам приварить снаружи металлический лист и залить пространство между старой и новой стенками пластиком. Теперь на Сэконде две камеры: малая и средняя. Сообщил компьютеру орбитальной, что может использовать обе. Тут же из камеры вылез кибер с унитазом в манипуляторах и побежал по своим делам. Я понял, что началось строительство базы. Что бы люди ни строили, первым возводят туалет. Так было, так есть, так будет. Аминь. Хотел посмотреть на дисплей медицинского модуля, но не удалось. Коридор там слишком узкий. Вызвал через коммуникатор очков Анну. Компьютеры разыскали ее в Риме. Спросил, чем кончился визит комиссии. Анна говорит, что довольна (по виду не сказал бы). Темп предвыборной кампании сорван, но это мало кого волнует. Синод делит Сэконд. Создаются новые управляющие структуры, институты, открывается огромное количество вакансий. У Анны не хватает подготовленных людей, поэтому она всячески тормозит процесс. Своими действиями Анна приобрела вес и авторитет в стане стабилистов. Это называется диалектика в действии. Единство и борьба противоположностей! Ежесуточно Анна направляет бывшим членам комиссии отчет о ходе спасательной операции на Сэконде. Утверждает, что это поддерживает в них дух единства и приобщенности к общему делу. Перевоспитывает, одним словом.

В самый разгар беседы к нам подключается Кора и сообщает, что ежики обнаружили всадников. Судя по их переговорам, Сандра в очень тяжелом состоянии. Ее поддерживают каким–то мощным стимулятором. Уголек уже вышла на курс перехвата.

Выбегаю наружу и бегаю вокруг шаттла. Прошу Лиру проверить медицинский блок, но тут из шаттла выходят шесть человек в белых халатах. Двое раскладывают на земле носилки. Ветка заражается общим волнением. Пристает ко мне и просит объяснить, что происходит. Вызываю на связь компьютер в очках Уголька и переключаю дисплей в своих очках на картинку с ее передатчиков. Теперь я вижу то же самое, что и она. Приказываю киберам установить большой экран, чтобы всем было видно. Как раз вовремя. Уголек обогнала людей метров на двести и приземлилась у них на дороге. Спрашиваю, что она собирается делать. Говорит, что сейчас увижу, включает подсветку очков и мегафон под нижней челюстью.

Проехав седловину между двух холмов маленький отряд замер. Буквально в десяти метрах перед ними стояло кошмарное чудовище. Черное, как смоль, покрытое чешуей, с огромными, пылающими красным светом глазами и ужасной пастью. Чудовище развернуло и медленно сложило крылья. Но самым поразительным было то, что рядом с ним стояла Птица.

— Хозяин, — сказала она, — Черная Птица прилетела за Сандрой. А еще она обещала спасти Волю.

Лошак захрипел, но Скар дернул поводья, сжал ему бока коленями. Меч сам прыгнул в руку. Хотя драться с таким чудовищем, придерживая одной рукой девушку, было бессмысленно. Воля соскользнула с седла и, как сомнамбула, мелкими шагами пошла к чудовищу.

— Стой! — крикнул Скар. — Это не та Черная Птица! Я не знаю, кто это, но нам нужна не она!

— Я знаю, вам нужен шаттл. Я отнесу туда Сандру и Волю, — голос чудовища гремел так, что было больно ушам. Казалось, от него пригибается трава к земле.

— Кто ты, и что тебе от нас надо?

— Я дракона. Можешь звать меня Уголек. Я прилетела за Сандрой.

Голос бил по ушам, сбивал мысли. Скар лихорадочно думал. Это не Черная Птица, это та дракониха, о которой рассказывала Санди после Игры. Выходит, правду говорила. И чешуйка настоящая. Санди говорила ведь, что ее будут искать драконы. Она даже настоящие имена называла. Вспомнил — Берта! В сагах любой дракон повинуется тому, кто назовет его настоящее имя. Терять все равно нечего, почему бы и…

Скар выпрямился в седле, высоко поднял меч.

— Твоим настоящим именем приказываю! Повинуйся мне, Берта!

Дракона озадаченно поскребла подбородок. Казалось, она к чему–то прислушивается. Она и на самом деле прислушивалась. «Подыграй ему! Сделай вид, что ты дракон из сказок!» — доносился из наушников голос Мастера.

— Откуда ты узнал мое имя? — спросила она обычным, тихим человеческим голосом.

— Неважно. Я назвал его, и ты должна мне повиноваться.

— Уголек, они же к нам едут! Подыграй, сделай человеку приятное, — звучало из наушников.

Уголек села на задние лапы, выгнула хвост на манер носика чайника, подняла передние как собачка, которая служит.

— Слушаю и повинуюсь, о назвавший мое настоящее имя.

Скар страшно удивился, но постарался не подать вида. Он не верил в сказки о драконах, еще меньше верил, что произнесенное вслух слово может подчинить чудовище человеку. Нужно было так много осмыслить. Почему Птица называла дракона Черной Птицей? Может, драконы и Черная Птица — одно и то же? Как невовремя Сандра ушла в нуль. Единственная, кто имел с ними дело. Невероятно, но вот он, живой дракон, ждет приказов. Черный. Умник говорил, что в основе любой саги, любой легенды или былины лежат действительные события.

— Э–эй, во–ин! Мне долго так стоять? — поинтересовалась Уголек.

Скар потряс головой, оглянулся на Барсученка и Следа. Вид друзей, восхищение в их глазах придало ему уверенности.

— Садись как удобнее. Ты можешь исцелить Хартахану?

— Могу, но не здесь, воин. Ее нужно отвезти к шаттлу. И чем скорей, тем лучше.

— Ты ей веришь? — спросил из–за спины След.

— Не знаю. Санди то же самое говорила.

Скар с недоверием посмотрел на Уголька.

— Ты можешь перенести нас всех вместе с лошаками к этому… шатлу?

— Да ты что, парень, с дуба рухнул? Я тебе не грузовой вертолет. Тут сто км с гаком. Четырех человек могу, но не больше. И без лошадей.

Скар помрачнел. Вот этим сказка и отличается от реальной жизни. В сказках стоит только уйти в нуль, и ты уже на краю света. Быстрей, чем глазом моргнешь. Да, а глаза–то у драконихи погасли. Больше не светятся. И не красные они, а зеленые.

— Ты с Хартаханой и Барсученок с Волей — как раз четыре человека. А я с лошаками останусь. — предложил След. — Завтра подъеду.

— Спасибо. И присмотри за Птицей.

— Ты хочешь лететь на драконе? — изумился Барсученок. — Жить надоело?

— Птица летала, ничего с ней не случилось.

— Дык, на то она и Птица, — неуверенно вымолвил Барсученок. — А я высоты боюсь.

— Я тоже боюсь. Но это последняя надежда. Иначе не довезем Санди, не успеем.

Уголек легла на землю. Первой посадили Волю, за ней сел Барсученок, принял Сандру. Последним сел Скар. Сандра все еще не очнулась, но дыхание было ровным и глубоким.