После полета в Лэнгли на нее обрушились всевозможные соседи и люди из НАСА. Они поздравляли миссис Гриссом, приносили еду и суетливо, шумно ее опекали. Но Бетти достаточно много знала о летных испытаниях и понимала, что потеря капсулы может вызвать неприятные последствия. Позвонил Гас с Гранд-Багамы. В доме все еще находилось много людей, но она все равно спросила:

– Ты ведь не сделал ничего неправильного?

– Нет, – произнес муж, и она представила его мрачный взгляд. – Этот люк сам взорвался.

– Ну и ладно.

И она принялась рассказывать обо всех этих людях, что звонили и поздравляли.

– Понятно, – сказал Гас. – Кстати, я оставил в мотеле свои брюки, сдал в стирку. А еще мне нужны рубашки. Ты не привезешь мне парочку, когда поедешь на Мыс?

Белье? Он звонит, чтобы попросить ее привезти белье?

Бетти с детьми приехала на Мыс в один из тех палящих июльских дней, когда весь Какао-Бич напоминал раскаленную бетонную автостоянку. Их повезли на взлетно-посадочную полосу на военно-воздушной базе Патрик вместе со множеством чиновников из НАСА и военных, чтобы встретить самолет Гаса, прилетающий с Гранд-Багамы. Неподалеку был установлен большой навес. Под ним должна была состояться пресс-конференция. Стоя на бетонной плите вместе с Джеймсом Уэббом и другими начальниками из НАСА, Бетти постепенно стала понимать, что ее предали.

Вот что ее ожидало – прием на этом раскаленном бетоне! Не будет поездки в Белый дом. А Почетную медаль Конгресса Гасу вручит Уэбб – а не Джон Кеннеди, – здесь, под этим дешевым навесом. Не будет парада в Вашингтоне, не будет проезда по улицам в Нью-Йорке – даже в Митчелле, штат Индиана. А Бетти так хотелось проехаться по главной улице Митчелла… Но Гас не получит ничего, разве что медаль от Джеймса Уэбба. Они не могли так с ней поступить – ведь это же предательство!

Не могли, но поступили, и все вышло даже гораздо хуже, чем она предполагала. Самолет приземляется, к трапу подъезжают такси, раздаются радостные восклицания. Гриссом выходит из самолета, и какие-то люди из НАСА берут ее и детей под локоть и подталкивают к Гасу, словно они – предметы культа… Домашний очаг, жена, дети… а Гас словно и не узнает Бетти. Она лишь приличествующая церемонии Прочная-Поддержка-на-Домашнем-Фронте, идущая к нему по раскаленному бетону. Гас бормочет «привет», обнимает мальчиков; жену и детей отводят назад, и он идет под навес, где начинается пресс-конференция. Журналисты заводят волынку насчет взорванного люка и загубленной капсулы. Мрачные ублюдки – они еще не получили соответствующие наставления. Они взяли неправильный тон. Но, являясь частью огромного экзотического Животного, Викторианского Джентльмена, они исправят положение за несколько дней и уже больше никогда не упомянут о проклятом люке… Однако сейчас журналисты придают событию привкус отвратительной тайны… Не они ли были инициаторами этой жалкой, гнусной маленькой церемонии? Гас боролся с вопросами и потел под навесом. Он постоянно повторял:

– Я просто лежал там и занимался своим делом, когда взорвался люк. Он сам взорвался.

Бетти видела, что муж все сильнее сердится и мрачнеет. Он вообще не любил разговаривать с репортерами. Ее сердце разрывалось на части. Они заставляли Гаса испытывать неловкость. И это называется Большим Парадом?! Вот что она получила, так-то они выполняют соглашение после всего, что пришлось перенести! Господи, это же пародия! А сама она… Почтенная Миссис Смущенный Взрыватель Люков!

Становилось все жарче. После скромной церемонии с высокопарными речами Уэбба Гаса, Бетти и детей отвезли в гостиницу для особо важных персон на военно-воздушную базу Патрик. Им сказали, что это секретные квартиры, в которых они будут полностью защищены от прессы и зевак. Гостиница для особо важных персон… Бетти огляделась. Даже армейские квартиры для особо важных персон здесь, в Какао-Бич, были пропитаны духом низкой арендной платы. Эта гостиница напоминала задрипанную хибарку тридцатых годов. Бетти выглянула в окно. Там был пляж, раскаленный и твердый до невероятности. Но между гостиницей и пляжем проходила трасса AI А, по которой постоянно проносились рычащие автомобили. Вряд ли ей удастся перейти с детьми шоссе, чтобы попасть на пляж. Что ж, можно посмотреть телевизор… но здесь не было телевизора; не было и бассейна. Затем она заглянула на кухню и открыла холодильник. Он был набит едой – все, что только угодно. Почему-то это привело Бетти в ярость. Она уже видела, как пройдет и этот день, и следующий. Она будет торчать здесь с сыновьями, будет стоять у плиты и водить детей на худший пляж во Флориде… А Гас, несомненно, отправится в космический центр или в город… Город означал прежде всего гостиницу «Холидей», где соберутся другие парни и их жены. Вот где они будут праздновать и веселиться по-настоящему!

– Слушай, пока вы тут обустраиваетесь, я, пожалуй…

И тут Бетти пришла в ярость. Она не останется здесь! Гас даже не понял, что с ней произошло.

Жена заявила, что хочет в гостиницу «Холидей». Ведь там будут все. Она сказала Гасу, чтобы он позвонил в «Холидей» и заказал номер.

Она потребовала это с такой злостью, что Гас тут же позвонил в «Холидей», пустил в ход все свои связи и получил номер. Если бы Гасу удалось заточить Бетти в этом ветхом мавзолее и исчезнуть, то она тут сидела бы в духоте среди бетона и наблюдала бы, как проходит час за часом. Муж веселился бы у бассейна в «Холидее», а она кусала бы локти. Вот как ужасно обстояли дела. Вот как омерзительно с ней обошлись. Вот в какой степени они нарушили соглашение. Ничего… Бетти этого так не оставит.

После того как официально было признано, что люк никто не взрывал и, следовательно, полет Гаса Гриссома можно считать удачным, НАСА неожиданно оказалось на волне успеха. Джон Кеннеди был счастлив. «Мы начали наше долгое путешествие на Луну» – вот что было главным. Конечно, суборбитальные полеты – и Шепарда, и Гриссома – нельзя было сравнивать с полетом Юрия Гагарина по земной орбите, но то, что в НАСА произвели два успешных пилотируемых полета, несомненно означало, что Соединенные Штаты стали делать успехи в битве за небо.

Естественно, как и повелось, именно в этот момент устрашающий безымянный Генеральный Конструктор, Д-503, создатель «Интеграла», решил показать миру, кто действительно правит в небесах.

Спустя шестнадцать дней после полета Гриссома, 6 августа 1961 года, Советы запустили на орбиту корабль «Восток-2» с космонавтом Германом Титовым на борту. Титов летал вокруг Земли целые сутки, совершил полных семнадцать кругов и приземлился там, где и стартовал, на советской территории. Трижды он пролетал над Соединенными Штатами на высоте 125 миль. И снова по всей стране всполошились политики и пресса. Перед их глазами представало жуткое видение: космонавт на лету разбрасывает водородные бомбы, словно бог Тор шаровые молнии. Одну – туда, другую – сюда… С лица земли исчезают Толедо… Канзас-Сити… Лаббок… Полет Титова внушал американцам такой ужас, что полеты Шепарда и Гриссома на его фоне выглядели сущей ерундой. «Интеграл» и его Генеральный Конструктор запросто могли делать все, что они хотели, причем в любое время.