— Мне не трудно. Подвинься.

Тим не понял:

— Куда подвинуться? Как?

— Вперед. Я сзади сяду. — И, видя удивление Тима, добавила: — Если я пешком пойду, мы не раньше заката до реки доберемся.

— А… — сказал Тим и заерзал в седле. Подвинулся вперед до упора, повернулся к девушке и протянул ей руку. Но Нальме помощь не требовалась — она положила руку на седло за спиной Тима и одним прыжком оказалась на спине лошади. Немного поерзала, потом обхватила Тима руками и сообщила:

— Можно ехать. До конца поляны езжай прямо, вдоль кромки леса, потом чуть левее повернешь.

Тим пошевелил пятками, лошадь негромко фыркнула и мерно зашагала вперед. Они доехали до первых деревьев, потом Тим слегка потянул левый повод, подождал, пока лошадь повернет, потом отпустил повод и поинтересовался:

— Так?

— Да, — ответила девушка, немного помедлила и добавила неуверенно: — Тимоэ?

— Что? — откликнулся Тим.

— Почему ты так медленно едешь? Так мы тоже не скоро до реки доберемся.

Тим немного смутился:

— Лошадь быстрее не едет.

Нальма хмыкнула.

— Тут седло другое, — быстро сказал Тим, — я к такому не привык. И потом, тут же сплошь деревья, опасно это…

— А скажи, Тимоэ… ты верхом умело ездишь?

Тим смутился окончательно и лишь надеялся, что его красные уши не видны из-под разросшейся шевелюры.

— Ну вообще-то… не очень. Я всего раз десять верхом сидел… Вот.

— Понятно… Тогда давай поменяемся. Я спереди сяду. Я умею управлять.

Первым побуждением Тима было гордо отказаться. Но он быстро понял, что это будет выглядеть по-детски глупо, и, помолчав для приличия, согласился. Натянул поводья, остановив лошадь; спрыгнул на землю, морщась от сладкой боли в затекших ногах. Дурацкие у них тут седла все-таки… Какой мир, такие и седла. Нальма, однако, так явно не думала — быстро переползла вперед, согнула ноги, уложив их в желобки, и уверенным движением взяла в руки повод.

— Залезай, — кивнула она Тиму. — Сам сможешь?

— Смогу, — буркнул Тим (она что, совсем за ботаника его держит? Вот знала бы, кто он на самом деле, небось так снисходительно не смотрела бы). Получилось у него, конечно, не так красиво, как у Нальмы, но залезть на седло он, со второй попытки, смог самостоятельно. — Поехали, — сказал он, устраиваясь поудобнее.

Нальма хмыкнула:

— Держись за меня, и покрепче, иначе упадешь. Быстро поедем.

Тим осторожно обхватил тонкую талию девушки, почувствовав, как вздрогнули под тканью мышцы ее живота.

— Так?

— На живот давишь. Повыше.

Тим, легонько дрожа от непривычно-волшебного ощущения женского тела под руками, сместил руки.

— Нормально, — сказала Нальма. — Хай-йе!

И резко подалась вперед, одновременно хлопнув лошадь по бокам обеими пятками. Лошадь присела на задние ноги, замерла на мгновение, потом рванула вперед, как арбалетный болт. Тим в ужасе зажмурился и крепче сжал руки, но Нальма даже не шелохнулась — сидела как влитая, он ощущал только короткие резкие движения ее прижатых к телу локтей. Тим открыл глаза и осмотрелся. Ветер дул в лицо, мимо пролетали деревья, временами чиркая кончиками веток по бокам всадников. Нальма сидела, слегка пригнувшись, и сосредоточенно смотрела вперед. Скорость была не такая уж большая — Годзилла, Каравэра то есть, намного быстрее бегал. Но сейчас ощущения были совсем другие — управляемая умелой рукой, лошадь лавировала между деревьями, перепрыгивала через кусты, и, не держись Тим за Нальму, наверняка уже слетел бы. Он оглянулся — Рекс летел за ними, прожигая в попадающихся на пути кронах круглые тоннели. «Пожара бы не случилось», — подумал Тим с некоторым беспокойством. Про то, что лесной пожар — штука страшная и очень опасная, он читал во многих книгах. Писали, что лес может от одной непотушенной сигареты вспыхнуть, а тут целый костер самоходный летит… Хотя вряд ли прочитанное относилось к этим лесам — влажность здесь была одуряющей. Тим повспоминал, бывают ли во влажных джунглях пожары, ничего не вспомнил и понемногу успокоился.

Некоторое время он посматривал по сторонам, но ничего интересного на глаза не попадалось, и смотреть по сторонам ему скоро надоело. Тем более что у него под руками имелось кое-что куда более интересное. В буквальном смысле — под руками. Первое время Тим сидел спокойно, только изредка шевелил пальцами, чтобы лучше ощутить изгибы тела Нальмы под одеждой. Но вскоре он осмелел и после очередного прыжка как бы случайно переместил правую руку повыше, накрыв ладонью левую грудь девушки. Первую секунду он был готов быстро отдернуть руку, но Нальма на его выходку никак не среагировала, и Тим, прерывисто вдохнув от волнения, слегка сжал ладонь. Так они ехали минут пять — Нальма управляла, Тим балдел. Он уже собирался и левую руку переместить, но тут девушка вдруг сказала немного насмешливым тоном:

— Ты не отвлекайся, упадешь еще, — и пошевелила поясницей. Тим сразу же понял, что его возбуждение не осталось незамеченным, сильно смутился, опустил руку и отодвинулся назад. Нальма хмыкнула, но никак не прокомментировала. Тим смутился еще сильнее и принялся смотреть в сторону, сделав безразличное лицо, словно его кто-то мог увидеть. Только минут через десять он позволил себе вспомнить о недавних ощущениях. «Клево было, — подумал он весело. — А она вроде как не сильно и возражала… Может, ей понравилось? Может, когда доедем…» Тело снова окатило сладкой истомой, в ушах зашумело. Тим мотнул головой и быстро принялся думать о чем-нибудь другом. Например, о том, правда ли Арво получает свои сведения прямо от местного короля? И Людей ли Дороги имела в виду Нальма, когда говорила о Волках?

Помогло. Когда лошадь вылетела на низкий берег реки и, послушная воле всадницы, плавно остановилась, Тим уже был собран и спокоен.

— Вон он, твой мост, — сказал Нальма. — Ближе подъехать?

— Не надо, — отозвался Тим, разжимая объятия и наклоняясь в сторону, чтобы лучше разглядеть остатки моста. Не так уж и много их было — на обоих берегах рассыхались какие-то деревянные конструкции со свисающими кусками канатов, да посреди реки из бурлящих перекатов торчала пара обгрызенных столбов. Сама река выглядела не очень глубокой — на взгляд Тима, в самом глубоком месте она была не глубже, чем ему по грудь, но переходить ее вброд он, пожалуй, не рискнул бы и за возвращение домой: уж больно злобным был нрав у этой реки, воды которой и в самом деле имели заметный рыжий оттенок. «Наверное, глины в верховьях много», — подумал Тим отстраненно и вздохнул.

— Поехали обратно? — спросила Нальма.

Тим опасался и одновременно надеялся, что она сейчас напомнит ему о том, что было в лесу. И, может быть, как-нибудь намекнет на продолжение. Но девушка вела себя так, словно ровным счетом ничего не случилось, и Тим немного расстроился.

— Поехали, — сказал он и спокойно обнял девушку немного выше живота.