Тим надеялся, что у Вана будет побольше здравого смысла и он категорически воспротивится лезть в лес, но тот лишь кивнул, не оборачиваясь, и ответил:

— Понял.

Тим фыркнул и присел возле карты. В земных картах, кстати, еще и болота всякие обозначаются, и овраги. Может, тут тоже найдется какое-нибудь непроходимое препятствие? А вот, кстати…

— Арво! — позвал Тим. — А с этого берега тоже горы? По горам мы на повозке точно не проедем.

— С чего ты взял? — отозвался Арво. — Этот берег ровный.

— А вот смотри, написано: «Две горы», — Тим ткнул пальцем в карту и обернулся. Арво подошел, заглянул через плечо Тима в карту.

— Это Арум и есть. Не две горы, а деревня, которая называется «Две горы». Сами горы, благодаря которым деревушка так называется, на противоположном берегу расположены. Их вершины над лесом из деревни видно. Я там был однажды. Там даже легенда есть про звезду Кух, которая ночует в пещере, расположенной между этими самыми горами. Так что можешь уже успокоиться. Э, ты чего?

Тим встряхнулся, мотнул головой.

— Пророчество, — сказал он внезапно охрипшим голосом.

— Какое пророчество? — встревоженно спросил Арво, потом широко улыбнулся. — Твое, что ли? Которое тебе старик в Каморе сделал? Ха! Это звезда Кух — твоя путеводная звезда, так выходит?

И Арво расхохотался. Смех его можно было понять — угнаться за такой путеводной звездой и в самом деле было бы непросто. Звезда Кух была самой яркой звездой местного ночного неба, но Тим подозревал, что это была не звезда, а спутник этой планеты. Луна, только очень мелкая. На эту мысль наводили циклические изменения яркости звезды — в одно время она бывала ярче, в другое — тусклее, а иногда и вообще исчезала с небосклона. А еще она двигалась намного быстрее остальных звезд, проходя весь небосклон от края до края по два раза за ночь.

В Каморе Тим не придал большого значения полученному пророчеству — ну наговорил старик какой-то мути, да еще и сам сразу предупредил, что Тим ее понять не сможет, так чего зря мозги ломать? Когда оно еще начнет сбываться, да и начнет ли вообще? Но сейчас неожиданное совпадение — две горы и звезда — слегка его оглушило. Еще и потому, что вдруг напомнило странные сны и события последних дней, перед тем как он попал в этот мир. Здесь тот сон не снился ему ни разу, и Тим, под впечатлением произошедшего (и происходящего), совсем про него забыл.

— Ох, неспроста это, — пробормотал Тим.

— Не будь глупцом, — снисходительно отозвался Арво. — Знаешь, сколько в одном Маарахе деревень, в названиях которых упомянуты горы? Вот смотри, Тапис — «двойная вершина», вот Машум — «пять гор», а вот смотри, еще один Арум! И о которой из них в твоем предсказании говорится? А подумай, сколько таких деревень во всем Хем-Аларе? А во всех землях Сай? — Арво помотал головой. — Так что ты об этом пророчестве лучше забудь. А то сядешь еще на коня и поскачешь вслед за звездой Кух, что я людям скажу?

Тим вздохнул и попытался улыбнуться.

— Тебе легко говорить — забудь. Сам же говорил — все предсказания Каморского оракула сбываются. Так надо же им с чего-то начинать сбываться. Для простого совпадения что-то слишком много совпадений.

Арво раздраженно выдохнул:

— Инги говорил, а не я. Это первое. А второе — не стоит тебе твое предсказание толковать буквально, в них очень редко гора называется горою, а звезда — звездою. Скорее даже никогда. Так что еще раз говорю: забудь.

Тим мотнул головой и пробурчал уже просто из упрямства, чтобы последнее слово за собой оставить — вождь он или не вождь, в конце концов?

— Все равно, я думаю, что это ошибка — ехать в Сайхо.

Арво в ответ ничего не сказал, только одарил снисходительно-покровительственным взглядом — и все.

Перемещения их по дорогам были вообще-то делом несложным, но скучноватым. Это Арво так говорил, потому что сам Тим в дороге не скучал. За те дни, что он провел в одном фургоне с Арво, Тим узнал об устройстве местного мира намного больше, чем за две недели в школе волинов. Правда, собеседников, кроме Арво, у него практически не было. Только один раз с ними в фургоне ехал боец с трудно выговариваемым именем Затрецст, который кроме сложного имени имел еще один недостаток, делавший из него совершенно никудышного собеседника, — он был глуховат. Ван же в счет не шел вообще — он свои слова ценил на вес золота (кстати, с учетом местных реалий, эта пословица обретала новый, вполне буквальный смысл), и вытянуть из него лишнее слово было просто невозможно. Но Тиму хватало и общения с Арво. Больше всего, конечно, Тиму хотелось узнать про то, как ему попасть домой. Арво, к сожалению, очень немного знал про тенариссы и порталы, но того, что он знал, хватало, чтобы заявить с уверенностью: отправить его домой сможет только тот, кто его вытащил. Никакому магу не хватит умения узнать, из какого мира пришел Тим, по одному только его виду. Тима эта новость сильно огорчила, хотя он и без Арво догадывался, как обстоят дела. Возвращаться в Хорт для Тима было равносильно самоубийству — наивно надеяться, что Руша Хем забыл про него. Арво, заметив огорчение Тима, предложил ему единственный безопасный вариант — выждать, пока Руша Хем покинет Хорт, потом захватить деревню, найти того мага и допросить. И хотя нужный Тиму маг вполне мог быть убит Каравэрой в день бегства Тима, других вариантов у него не было, и он согласился на предложенный. Хотя и не хотелось, конечно, — кто его знает, как скоро Руша Хем соберется уехать куда-нибудь. Да и Арво, все еще хранивший в секрете источник своих сведений об отлучках волинов, не внушал ему полного доверия — а ну как не узнает? Или — того хуже — узнает, но не скажет: без Тима и его йельма Люди Дороги сильно ослабеют. Может, ему полжизни придется тут по дорогам мотыляться под скрип колес? То-то радости будет вернуться домой лет через сорок — пятьдесят. Мысли такие, разумеется, оптимизма не вселяли, и, может, именно поэтому надпись на карте так взволновала Тима — если пророчество начнет исполняться, значит, он скоро сможет попасть домой. Когда фургон через два дня подъехал к Аруму, Тим с удивлением понял, что ему не терпится попасть в деревню.

Но до самого Арума они не доехали — вечером третьего дня фургон остался стоять на стоянке в одном лане от деревни, хотя солнце уже зашло и спасительная прохлада разлилась по округе. Тим в это время пытался втолковать Арво, что такое «прощение». Арво, такое впечатление, давно понял, но виду не подавал — все задавал и задавал Тиму вопросы, да не простые, а заковыристые. Так что Тиму через некоторое время начало казаться, что он и сам не знает, что такое «прощать» и когда это можно делать, а когда — нельзя.

— Вот ты говоришь, что простить можно только того, кто этого достоин. А кто определяет, достоин этот человек, чтобы его простить, или нет?

— М… — сказал Тим, — я определяю.

— Вот, — воскликнул Арво, — здесь ошибка в твоих рассуждениях. Если он…

Но тут Тим понял, что его беспокоит уже с полчаса — сгущающаяся темнота, — и он довольно невежливо перебил собеседника: