— Я сквозь стены хорошо-о-о хожу, — обрадовался Кощей. — Т-т-ты только их держи.

— З-з-зачем?

— Ув-в-ворачиваются, гады!

— Д-д-держу…

Бессмертный попытался с разбегу взять каменный барьер. На его беду, стена не увернулась. Кощея это так расстроило, что он лег на пол и уставился в потолок.

— Т-т-ты неправильно проходишь, — попенял другу дьявол. — С-с-смотри, как надо!

Бух! Нечистый лег рядом.

— У т-т-тя неправильные стены. Дерутся… Д-д-давай их намагичим, шоб помягче были.

— А они на нас… ик! …н-н-не рухнут? — резонно вопросил Кощей.

— Горизонтально намагичим.

— Д-д-давай!

Не успели они намагичить, как из-за стены донесся странный шум. Любопытный Кощей немедленно к ней подполз, приложил ухо и тут же в него и получил, заодно отлетев в сторону. Что-то многоголосо вопящее пронеслось мимо, щедро разбрасывая вокруг пустые бутылки.

— Ч-ч-что это? — спросил Кощей, вновь укладываясь рядом с дьяволом.

— Ж-ж-жаба, — ответил дьявол, обнюхивая стукнувшую его по лбу бутылку, — сты-ы-ырившая на-а-аш эликси-и-ир!

Нечистый ошибся. Это была не жаба. Это был скорый «Тридевятый — Багдад».

— Тормози!!! — вопил Чебурген Великий и Ужасный. — Мы уже на месте!!!

Тормоза сработали лишь на проходе сквозь кладовку, да и то ненадолго. Не успел атаман слезть с крыши, как чайхана вновь набрала обороты, продралась еще через одну стену и унеслась прочь.

К счастью для всех, находящихся в тронном зале, крыша рухнула не целиком, а только тот ее кусок, который успел обвести взглядом народный целитель. Горыныч был на высоте. Он успел подхватить зубами и когтями всю верхушку синдиката, пару раз взмахнуть крыльями (благо габариты тронного зала это позволяли) и обеспечить друзьям мягкую посадку. В связи с тем, что лапы и зубы были заняты, приземляться пришлось на пятую точку. Молотков тоже не сплоховал. Лейтенант закинул папашу с дочкой за спинку трона, для надежности впечатав их в него своим телом. Останки кровли шрапнелью прошлись по стенам. Трон содрогнулся, но устоял.

— Всем стоять… — дружно простонал Горыныч тремя головами.

Все, кто выпали из его зубов, не менее дружно поддержали:

— Ур…

— Ру…

— Ур…

— Урки? — осторожно высунулся из-за трона Молотков.

— Да не путай ты меня, — за всех попросил Никита Авдеевич, — сейчас скажу, всю дорогу репетировали!

— Руки за голову, — попытался подсказать Лихо, слабо трепыхаясь на полу.

Синдикат опять-таки дружно навалился на него, не позволяя поднять голову, так как на ней не было очков. Все понимали, что это чревато.

— Олег… ты уже здесь? — высунулась Яга из образовавшейся куча-малы.

— А как же! Добровольно-принудительно по собственному почину знаешь с какой скоростью дела делаются… — засмеялся лейтенант.

Из-за его спины выглянула растрепанная головка Жасмин.

— Ага, как же, по собственному, — язвительно мяукнул Мурзик с подоконника. В тронный зал вваливалась нечистая волна Тридевятого. — Я его детей нанимаю спасать, а он на казенные денежки шуры-муры с бомжихами разводит. Мы ее в тюряге нашли, — доверительно сообщил он хозяйке, показывая лапой на принцессу, — по-ихнему, значит, в зиндане.

— Что?!! — выкатился из-за трона Ад-Димирияту. — Кто посмел мою дочь…

— А ты меня сколько раз в одиночку совал? — уперла ручки в бока Жасмин.

— Так ведь улучшенной планировки… И вообще это хорошая школа! Медитация, самосовершенствование… Все через это прошли!

Король джиннов имел в виду, конечно, лампы, но Мурзик-то этого не знал…

— Я ж говорил — зэчка! — обрадовался он. — Да еще и потомственная, да еще не одну ходку имеет! Рецидивистка!

— Родственнички, значит, — мгновенно сориентировался подполковник. — Что ж, может, и договоримся по-хорошему. Детей сам отдашь или как? — Правый кулак Ильи многозначительно постукивал по раскрытой ладони левой.

— Сам… не отдам. И не уговаривай.

Илья побагровел.

— А если я тебя очень попрошу? — прищурилась Жасмин, выступая вперед. На этот раз Молотков ее не удерживал, прекрасно понимая, что главное сейчас — дети. — Кстати, зачем ты их крал?

— Да не крал я! Сами пришли. Хорошенькие такие…

— Где они?

— Не знаю, — честно признался король. — Я их себе оставить хотел… — Ад-Димирияту жалобно шмыгнул носом, — …в наследники.

— Что?!! А я? — возмутилась Жасмин.

— От тебя дождешься! Всех женихов распугала.

— Ну положим, не всех, — пробормотал Молотков.

У Ильи отлегло от сердца. Вряд ли этот суматошный старичок способен причинить малышам зло.

— Так, — решительно прервал он назревающие дебаты, — давайте по порядку…

Четко поставленные вопросы и честные торопливые ответы короля джиннов, искренне волновавшегося за детей, помогли восстановить истину.

— Доигрались, — сплюнул с досады Илья. — Ты чем думал? — обрушился он на короля. — Перепугал детей до смерти!

— Отыщем! Ты только слуг моих развяжи. Все закоулки обшарим, — заволновался Ад-Димирияту. — Не пройдет и трех дней…

— Что?!!

— Да у нас тут такие запутанные лабиринты…

— Только этого не хватало. Лабиринты… — сердито махнул рукой Илья. — Да она в пустой комнате спрячется так, что хрен найдешь, пока сама не вылезет. А она не вылезет! — рявкнул он, закипая. — Потому что напутана!

— Колечко бы мне сейчас родное, — расстроился король, невольно бросив взгляд на руку, — вмиг бы их сюда…

— Кощей, — ахнул Илья.

— Что? — не понял король.

Глаза Ильи буравили пухленький палец Ад-Димирияту, на котором красовался заклад Илюши.

— Точно, — подтвердила Яга, — Кощеево кольцо. Ты, Папа, как хочешь, а гвардию его я развязывать не дам! И самого его не мешало бы…

— Я за него отвечаю! — мрачно процедила Жасмин.

Олежка растерянно посмотрел на подполковника.

— Ну а ты за нее, — решился Илья. — Все ко мне!

Тридевятый синдикат сгрудился вокруг Папы.

— Что делать будем?

— Разделимся, — предложил Никита Авдеевич. — Половина охраняет пленных, остальные обшаривают замок.

— Без проводников паршиво. Уж ежели им три дня надо…

— А я зна-а-аю, — протяжно мяукнул Мурзик.

— Что знаешь? — вскинул брови Илья.