Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Перетерпишь.
– Но у тебя-то есть авто!
– И чего?!
– А у меня нет.
– С какой стати тебе на меня равняться, я работаю!
– Я тоже скоро пойду на службу, вот диплом получу, ипотом, ты же получила фирму папы, а я ничего!
– Правильно, ты ведь дура!
И тут у всегда безответной Иры лопнуло терпение. Она сталаорать в трубку. Впервые в жизни она высказала Лолите все, что накипело,припомнила самые давние, детские обиды, а закончила истерику воплем:
– Ничего, мне до нужного срока не так уж и долгоосталось. Можешь не сомневаться, утром день рождения отмечу и сразу капитализыму. Посмотрю, как тебе это понравится.
Лола молча выслушала Иру и отсоединилась, больше сестры необщались. Ирине, чтобы иметь деньги на одежду, пришлось перевестись на вечернееотделение и пойти работать в фирму, занимавшуюся установкой стеклопакетов.Службу ей нашла Алсу, она сама тоже пристроилась в контору. Оклада им неплатили, девочки получали процент от сделок, и им приходилось вертеться, чтобызаполучить побольше заказчиков. Но Алсу с Ирой не унывали.
Потом у Иры начал меняться характер, причем не в лучшуюсторону. Кисова только и говорила о том, как она заживет, обретя богатство:купит машину, забьет шкаф одеждой, а остаток средств поместит в банк, под большиепроценты. Алсу вздыхала, раньше Ира вовсе не была такой жадной. Дальше –больше. Всегда спокойная, даже апатичная Ира превратилась в неврастеничку. Алсустало очень тяжело общаться с подругой. Раньше они любили гулять по городу,заходить в магазины, разглядывать товары и мечтать о том, как купят себе ту илииную вещь. Обычное развлечение, подобным образом ведут себя многие девушки. Носейчас любой поход с Ирой в какую-нибудь лавку заканчивался слезами.
Ирочка мрачно останавливалась возле рядов с одеждой илистеллажей с косметикой. Некоторое время она рассматривала ассортимент, затемговорила:
– Здорово.
– Нравится? – радовалась Алсу. – Мне вон та,розовая, по душе, а тебе?
– Все хорошо, – уныло говорила Ира, – но мненикогда такого не купить.
– Ерунда, какие наши годы, – оптимистичновосклицала Алсу.
– Нет, очень дорого.
– Накопить можно, – пыталась приободрить подругуАлсу.
И тут Ира принималась плакать, громко, со всхлипами. Увидавв первый раз подругу в таком состоянии, Алсу испугалась, во второй –насторожилась, в третий обозлилась, а потом решила: больше она с Ирой побутикам не ходок.
Впрочем, вскоре стало понятно, что и в кино, и в кафе имвместе тоже лучше не заглядывать. Глядя на экран, Ира через некоторое времяначинала рыдать, приговаривая:
– Вон у них какой дом! И машина! А у меня ничего нет ине будет.
Если Алсу тащила подругу в кофейню, где подавали недорогиепирожные, то и там Ирина находила повод для трагедии.
– Вон, смотри, – шептала она, оглядываяпосетителей, – какая у девушки сумочка! А у меня…
Дальнейшие события разыгрывались по уже известному сценарию.Алсу устала, и, когда Ира вдруг сказала: «Поеду на две недели в санаторий,гастрит замучил», – она только обрадовалась.
– Конечно, отправляйся, – воскликнула она, –хочешь, мама тебе денег даст?
– Спасибо, – неожиданно улыбнулась Ира, – уменя есть, я на машину копила, но лучше на здоровье потрачу.
Ира пропала, не было ее почти месяц. Алсу началаволноваться. Мобильного у подруги не имелось, а название места, куда подаласьКисова, Алсу не запомнила. Ира бормотнула его неразборчиво, что-то типа«Курганское» или «Горянское», а может, «Холмское».
Не успела Алсу окончательно задергаться, как Ира позвонилаей.
– Ты приехала! – обрадовалась Алсу. – И какотдохнула?
– Нормально.
– Желудок не болит?
– Не болит, но…
– А что тебя беспокоит? – насторожилась Алсу.
– Сейчас приеду, – обронила Ира.
Явилась она только к вечеру. Алсу, прождавшая Кисову весьдень, распахнула дверь в состоянии гнева.
– Ну ты даешь, – начала она выговаривать Ире и прикусилаязык.
Кисова выглядела ужасно: бледная, худая, с давно не мытойголовой. На осунувшемся лице лихорадочно блестели глаза.
– Ты хорошо себя чувствуешь? – попятилась Алсу.
Ира мрачно кивнула:
– Да. Просто супер. Теперь супер. Мне супер оттого, чтознаю все!
– Что? – не поняла Алсу.
Ира вцепилась ей в ладонь ледяными пальцами и стала нестичушь. Бедная Алсу, до смерти перепуганная, попыталась разобрать полусвязнуюречь, но смогла вычленить лишь отдельные слова.
– Надя… Римма… мама… папа… они… давно такое… я нашла…пойду потребую… деньги… много-много… миллионы… машина! Понимаешь, у меня теперьбудет все! Все! Все!
Крик перешел в плач. Алсу понеслась за валерьянкой, напоилаИру, уложила ее на диван, накрыла пледом и стала гладить по голове, приговаривая:
– Ну тише, тише, все будет хорошо.
Кисова внезапно успокоилась и вполне внятно спросила:
– Знаешь ведь Надю?
– Какую? – насторожилась Алсу.
– Победоносцеву.
– Кого?
– Неужели забыла?
– Честно говоря, да.
Ира села на диване.
– Ну и память у тебя! Помнишь двор, где я раньше жила,еще до переезда?
– Да, – кивнула Алсу, – конечно. Хоть ты исчитаешь, что твой папа напрасно сменил жилплощадь, но мне думается, онпоступил совершенно правильно, вы обитали в отвратительном месте, в двух шагахот Садового кольца, там шум, грязь…
– Не о том речь, – оборвала ее Ира, – наш домстоял справа, чуть в глубине, а слева другое здание, там сплошные коммуналки, аНадя…
– Ой, – подскочила Алсу, – теперь припоминаю!Их две сестры было, старшая…
– Римма, – закончила Ира. – Их мать у насквартиру убирала, девочки иногда с ней приходили, мы им старые вещи отдавали,младшую звали Надей!
– И что? – удивилась Алсу. – При чем тут она?