В числе воинов отряда были трое родных братьев, умелых и бесстрашных военачальников. Они первыми встали против чудовища, стараясь заслонить собой молодых воинов. Вместе с отрядом двигался небольшой обоз, в котором ехали их семьи. Расправившись с воинами, чудовище напало на обоз. И все, кто там находился, включая маленьких детей, были съедены заживо.

Тяжкая скорбь в очередной раз овладела людьми, узнавшими об очередной трагедии. Но был один человек, которого охватила не скорбь, а жгучая ненависть, громовой протест против бессильной покорности и непреодолимое желание избавить свой народ от кровавой тирании и вечного страха. Трагедия потрясла его до глубины души, ибо съеденные дети появились на свет на его глазах, а погибшие братья выросли бок о бок с ним. Это был четвертый, самый старший брат в некогда большой семье, первенец седьмого поколения прямых потомков доблестного Каина. Звали его Йон. В прошлом знаменитый военачальник, участник многих боевых действий на границах своей родины, он в конце концов оставил военное ремесло во имя достижения внутренней гармонии и единения с окружающим миром. Такое решение он принял после долгих бесед с престарелыми мудрецами, пришедшими издалека и попросившими приюта в земле каинов. По их словам, они подвергались гонениям на своей родине и были вынуждены ее покинуть. Много лет Йон провел в пустынных уголках вдали от населенных мест, бродил по лесам и степям, поднимался на высокие горы и спускался в темные пещеры. Все это время он пытался слиться с окружавшей его природой, чтобы обрести то состояние, в котором он пребывал, едва появившись на свет. По словам чужеземных мудрецов, в этом состоянии человек способен внять ее откровениям и прозреть пути к полной телесной и духовной гармонии с ней, являющей источник истинного счастья. По его словам, сказанным впоследствии, ему это не удалось. Но ему открылось множество тайн этого мира, которые открываются лишь тому, кто кропотливо и самозабвенно наблюдает его, не насилуя грубыми вторжениями. И именно это в конечном счете помогло ему исполнить великую миссию защитника своего народа.

9

Печальная весть о гибели близких и горячо любимых людей долетела до него, когда он предавался созерцанию гармонии прекрасного уголка природы, где кроме него не бывал еще никто, и поэтому здесь она была первозданной, не тронутой разрушающим прикосновением. Уже который день он почти неподвижно сидел на берегу живописного маленького озера, питаемого водопадом, среди буйной растительности, ничем не нарушая этого дикого покоя. Он внимал волшебным голосам этого мира и вглядывался в его чудесные картины, стараясь слиться с ним в одно целое. Услышав будто откуда-то издалека незнакомый голос, поведавший ему о случившемся, он сначала не поверил своим ушам. Свет померк в его глазах, и пустота отчаяния окутала его. Горе утраты было безмерным. Вместе с ним из памяти всплыли рассказы о бесчисленных кровавых вылазках жуткой твари, происходивших на протяжении уже четырех веков. Боль его народа была его болью, и смерть родных стала лишь еще одной каплей в эту чашу горьких слез. Бессмертное чудовище казалось порождением каких-то высших сил, но в сердце Йона ни на мгновение не промелькнуло смирение с неизбежным. Напротив, оно наполнилось жаждой встать на его пути и заставить его вернуться туда, откуда оно пришло в этот мир.

Первым стремлением Йона было собрать большое войско и силой железа и огня уничтожить кровожадную тварь. Однако разум и опыт военачальника быстро охладили его. Они в один голос напомнили мудрое правило, что, прежде чем атаковать врага, нужно как можно больше узнать о нем. Из рассказов о невиданных боевых способностях чудовища было совершенно ясно, что простой натиск неминуемо обернется большими потерями, что чудовище продаст свою жизнь очень дорого. Борьба с таким необычным врагом требовала особой тактики, способной обеспечить наименьшие потери и безусловно победный исход. И Йон погрузился в раздумья. Он, сколь мог, подробно вспоминал все описания существа, его облика, движений, приемов схватки, повадок, пытаясь на основе всего этого составить какое-то представление о его возможных слабых местах. Но хотя таких описаний было довольно много, все они были весьма однообразны и явно недостаточны. В них не содержалось каких-то небольших, но главных деталей, без которых невозможно было достроить нужную часть картины.

После многих бесплодных попыток Йон вдруг вспомнил о мудрецах, которые в свое время явили ему глубокие знания мира и удивительные способы мышления, не свойственные простым людям. И он решил обратиться к ним в надежде, что они хотя бы укажут ему верное направление поисков. Недолго думая он отправился в путь. Мудрецов он нашел на том самом месте, что было выбрано ими самими для проживания, в добром здравии и, к немалому его удивлению, за прошедшие годы совершенно не изменившимися в облике. Йон поведал им о случившемся, о своем стремлении избавить народ от очередной напасти и обратился к ним со страстной мольбой о помощи в поисках путей его осуществления. Мудрецы не были удивлены новым кровавым деянием твари, ибо эти истории стали совершенно обычными. Они восхитились стремлением Йона спасти народ от этого многовекового проклятия, если понадобится, ценой самопожертвования. Они одобрили его мудрость и осмотрительность и выразили готовность оказать посильную помощь. Однако они сами ни разу не видели этого чудовища и представляли его себе также лишь по рассказам других людей, которые зачастую сами пересказывали не из первых уст. Выходом, по их словам, могло быть призвание на помощь умения мыслить. Один из них обратился к Йону:

– Едва ли это существо было сотворено без образа и подобия. Времена Творения, породившего все многоличие природы, давно прошли. В последние времена новое появляется лишь из старого, нося в той или иной мере его черты. Мне приходилось слышать о превращениях одних существ в другие, но новые всегда неизбежно наследовали черты породивших их. Это существо появилось неожиданно, но оно не могло возникнуть из ничего. К тому же его появлению предшествовали известные тебе события. Не связаны ли все они между собой? Ты много и внимательно наблюдал окружающий мир. Постарайся припомнить, не попадалось ли тебе что-либо похожее. Я предчувствую, что именно твоя память и твой разум укажут тебе правильный путь.

Эта мысль, при всей своей неожиданности, была такой простой и естественной, что Йон удивился тому, как она не пришла в голову ему самому. Она блеснула столь ярко, что сразу озарила его память, так что ему даже не пришлось напрягать ее. Он вспомнил случай, происшедший несколько лет назад. Тогда он по бесконечному извилистому коридору проник в глубокую пещеру, где царил вечный непроглядный мрак. Свет факела озарял низкие каменные своды, нависавшие над головой тяжким гнетом. Ноги скользили по влажному, холодному и очень неровному полу. Воздух там был сырым и тяжелым, рождая неприятные, как при болезни, ощущения. Звуки шагов и падающих капель отдавались во тьме резким неестественным эхом. Дыхание же было болезненно свистящим. Мрак и холод создавали иллюзию мертвой бесконечности. Казалось, выйти обратно к солнечному свету уже невозможно, что незыблемые врата между двумя мирами закрылись навсегда и вся оставшаяся жизнь пройдет в безнадежных скитаниях во мраке среди холодных камней. И невозможно было себе представить, что в этом потустороннем мире может существовать какая-то жизнь. Однако Йон, к своему удивлению, обнаружил, что она здесь существует: своя, странная и удивительная, порожденная этим удивительным миром.