– Нет. – Дженни оттолкнула ее руку. – Не пойду я ни к какому врачу.

– Ты спятила? Тебе же помощь нужна. И ребенку.

– Я не пойду, – упрямо повторила Дженни. – Он не должен знать. Об этом вообще никто не должен знать.

– Кто не должен знать? Доктор? – не поняла Джози.

– Шейми. Мой муж. Он не должен знать. – Голос Дженни звучал все громче. Ей было не побороть начавшуюся истерику. – Если судороги не прекратятся, если кровотечение не остановится, я потеряю и ребенка, и его, – запричитала она.

Джози смотрела на нее с сочувствием и пониманием:

– Значит, у вас с ним так?

– Увы, так, – всхлипнула Дженни. Ей не хотелось посвящать Джози в свою семейную жизнь, но удержаться она уже не смогла. – У него кто-то есть… другая женщина. А у меня есть только этот ребенок. Единственное, что держит мужа со мной. Я в этом уверена.

– Будет тебе хныкать, дорогуша. Успокойся. Никто никого не потеряет. – Голос Джози звучал мягко, но глаза были полны твердой решимости. – Шейми мы ничего про это не скажем. Согласна? Незачем ему знать. А вот к доктору Коббу мы пойдем. Если хочешь, чтобы тебя не корячило, нужно ему показаться. Заскочим к нему ненадолго. Он тебя осмотрит, даст таблетку, и через полчаса ты снова будешь здоровенькая. Идем, дорогуша, не упрямься… Тут идти-то всего ничего… Давай, утенок.

Джози снова взяла ее за руку, и они пошли. Дженни искренне надеялась, что ее подруга права и у доктора Кобба найдется, чем остановить кровь и унять боль. И тут ее настигла новая судорога.

– Боже мой! – зарыдала Дженни. – Джози, мне бесполезно идти. Я все равно потеряю моего малыша.

– А теперь послушай меня! – резко сказала ей Джози. – Дженни, я все устрою. Ты не волнуйся. Я о тебе позабочусь. О тебе и обо всем.

– Как, Джози? – всхлипывала Дженни. – Как? Ты не сможешь! И никто не сможет!

– Насчет других не знаю, а я смогу. Надо быть конченой дурой, чтобы потолкаться, как я, с отъявленными мерзавцами и ничему у них не научиться.

– Я… не понимаю.

– Тебе и не надо понимать. Когда придем в кабинет к доктору Коббу, просто помни об одной штуке. Совсем пустяковой. Дженни, сделаешь это для меня? Дорогуша, поможешь мне?

– Да, – неуверенно ответила Дженни. – Что надо сделать?

– Помнить о том, что Дженни Финнеган – это я, – сказала Джози. – А ты – Джози. Джози Мидоуз.

– Харриет, дорогая, здравствуй, – сказал Макс, входя в ее кабинет.

– Боже мой, Макс, неужели уже полдень? – спросила Харриет Хэтчер, подняв голову от истории болезни, затем закрыла папку, но вид у нее был встревоженный. – Садись. Освободи тот стул. Он попрочнее.

Макс так и сделал, перенеся со стула на комод номер газеты «Боевой клич» и транспарант с надписью «ИЗБИРАТЕЛЬНОЕ ПРАВО ДЛЯ ЖЕНЩИН».

– Как борьба за женское равноправие? – спросил он.

– С переменным успехом, – ответила Харриет. – Думаю, ты слышал о дополнительных выборах в Камбрии. Лейбористы выиграли место, которое долго занимали либералы. Еще один парламентарий, симпатизирующий нашему делу. Это же здорово…

– Но… – подсказал Макс.

– Всегда существует некое «но»? – криво усмехнулась Харриет. – В данном случае таким «но» стала внезапная вспышка военной лихорадки, охватившей правительство. Наше движение опасается, что теперь избирательные права женщин отойдут на задний план под натиском военной истерии.

– Даже если и отойдут, вы не должны прекращать борьбу.

Харриет кивнула. Кривая усмешка сменилась решительной улыбкой.

– Мы не намерены отступать. Миллисент Фосетт – как ледник. Движется медленно, но неумолимо. Ее ничто не остановит. Она не откажется от борьбы, и никто из нас тоже.

– Тогда тебе надо основательно подкрепиться, – сказал Макс. – Куда мы сегодня вечером отправимся на ланч? Я подумываю об «Истерне».

– Далековато, а у меня не так уж много времени. Нужно еще принять кучу пациентов. Не выбрать ли местечко поближе? Неподалеку есть отличный паб.

Макс сделал вид, что его заинтересовало предложение Харриет и он согласен на любой вариант, когда на самом деле ему сейчас меньше всего хотелось идти куда-то на ланч.

Словесная война между Австро-Венгрией и Сербией становилась все жарче. Кайзер дал понять о своей готовности вмешаться в драку. Берлин ожидал от Макса ценных сведений, которые он не мог предоставить, поскольку до сих пор не нашел способа переправки документов от Глэдис Бигелоу в Северное море.

Он рискнул снова встретиться с Глэдис в автобусе, сказав ей, чтобы и дальше продолжала делать копии документов из кабинета Бёрджесса, но хранила их дома, пока не получит дальнейших указаний. Порой Макса захлестывало отчаяние. Однажды он почти собрался придать себе облик Питера Стайлса и лично забрать у Глэдис бумаги. Потом спохватился и отругал себя за глупость. Остановка Глэдис находилась совсем неподалеку от «Даффинс». Ему ни в коем случае нельзя снова появляться в тех местах, одевшись под моряка.

Макс понимал: как бы ни было трудно, он должен проявлять терпение. По четвергам он всегда ходил на ланч с Харриет. Значит, их ланчи надо продолжать. Если сейчас за ним следят, а после инцидента с Бауэром и Хоффманом и трагедией с Мод такое вполне могло быть, он должен выглядеть предсказуемым, как английский дождь.

– И потом, есть еще одно чудное место – ресторан семьи Московиц, – сказала Харриет. – Что ты об этом думаешь? Макс? Ты где?

– Думаю, это отличная мысль, – поспешил ответить Макс, надеясь, что она не заметила, как далеки его мысли от еды.

– Тогда решено.

Харриет закрыла историю болезни, которую читала, и положила поверх других папок у нее на столе. Макс успел прочесть имя пациентки: Дженни Финнеган.

– Сюзанна! – крикнула Харриет.

Через несколько секунд в кабинете появилась ее секретарь, которой Харриет передала папки.

– После ланча уберите эти папки на место, – попросила Харриет. – Все, кроме трех. Папки миссис Финнеган, миссис Эриксон и миссис О’Рурк положите в мой портфель. Завтра они должны прийти ко мне на прием, и я хочу дома просмотреть свои записи по каждой.

Сюзанна кивнула и унесла папки к себе.

Макс заметил: читая историю болезни Дженни Финнеган, Харриет слегка хмурилась. Это пробудило в нем любопытство. Выражение лиц порой давало ценные подсказки. Что-то сильно встревожило доктора Хэтчер. Макс вспомнил неожиданную встречу с Уиллой в «Кобурге». Разве такое забудешь? Тогда же он узнал, что Уилла пришла в отель на свидание с Шеймусом Финнеганом, мужем Дженни. Почему Харриет так беспокоит состояние этой Дженни? Нет ли тут какой-то связи со свиданиями в «Кобурге»? Макс решил осторожно порасспросить Харриет. Возможно, он сумеет что-то узнать. Личная жизнь людей нередко оказывалась источником ценных сведений.