Козырева недоверчиво хмыкнула:

– А ты не ошибаешься? Мало ли как тебя забросило? Надо по совокупности смотреть.

– Обязательно посмотрим, в хрониках всё учтено. Главное, ещё хоть разок там побывать.

– Ну и?.. Что сейчас-то будем делать?

– Надо готовиться к путешествию в Белгород. Точнее: к той точке, где когда-то стояла усадьба главного жреца. Глянем, что на месте огромного Светополиса осталось. Здесь можем оставить Галину с Борисом, они справятся. Надо только документы напарнику железные выправить…

– И в помощь кого-то им дать, – подсказала она.

– Кого? Понимаешь ведь, что сохранение тайны…

– Понимаю. Но за брата родного ручаюсь головой. Тебе только и понадобится его чуточку оздоровить, омолодив на парочку лет, и он тоже будет работать не хуже Цаглимана.

Она замерла, ожидая ответа. Тогда как Александр Свиридович напряжённо морщил лоб и пытался отыскать аргументы против. Аргументы, конечно, отыскивались, но не выдерживали никакой критики. Поэтому он сразу перешёл к практическим вопросам:

– Как твой брат сюда сумеет добраться? Ты ведь говорила, что он живёт почти как отшельник.

– Это уже не наша забота. Сейчас скажу Галине, и она живо уладит все проблемы.

– Хм! Что бы мы без твоей сестры делали?.. Ну и…

– А что ты скажешь по поводу захоронений древних царей?

– Да то и скажу: забудь про них даже думать!

– Почему? – фыркнула Прасковья, явно не соглашаясь с таким приказом. – Ты сам говорил, что сведений о разграблении в нашей истории нет. Значит, погребальные камеры целы, и там находятся сокровища, против которых сокровища фараонов кажутся никчемным мусором. И они как раз находятся в окрестностях Белгорода.

– Вот потому и требую: забудь! Хорошо, что Борис об этом не слышал… Потому что человечество не готово к такому открытию. Даже в нашей стране начнётся банальная война с применением ядерных боеголовок, если о захоронениях станет известно олигархам. И это станет катастрофой всемирного масштаба. Только когда история пойдёт по другому пути развития, только когда о Великой Скифии и её Северной метрополии станет известно каждому, только тогда можно будет прикоснуться к захоронениям великих царей древности.

– О-о-о! – с недовольством затянула женщина, сдвигаясь на край кровати и собираясь вставать. – Да нам до этого светлого часа и трёх жизней не хватит! Так неинтересно!

Тут и заглянула к ним в спальню младшая Козырева:

– Сколько можно прохлаждаться, блудники? Костик уже работает как заведённый, а вы всё голыми телесами трясёте?

– Галина Григорьевна, – нахмурился парень. – Тебя так и не научили чуть ли не за сотню лет, что стучаться надо?

Прасковья уже встала и без стеснения потягивалась всем телом перед зеркалом.

– Раз дверь открыта, куда стучать-то? – справедливо заметила старушка. – Тем более что завтрак давно готов, а я так вообще уже часа три бессонницей страдаю.

– Сколько? – встревожился Кох, потянувшийся за своей одеждой. – Странно. Успокоительное должно действовать на всех одинаково.

– Так ты меня, милок, омолоди вначале, как всех-то, а потом спать заставляй.

– Ой, Галчонок, не торопись с омоложением, – засмеялась её сестра. – Всё равно выспаться толком не сможешь!.. Кстати, тебе очень важное задание: сообрази, как быстро, без шума и без лишних сопровождающих привезти сюда нашего брата. Саша его решил чуточку подремонтировать, как тебя, и будет он Борису да тебе помогать на хозяйстве. А то нам вдвоём придётся отлучиться.

– Надолго?

– Может, и на неделю, – прикинул академик. – Хотя и не факт, что управимся… А что с братом вашим? Получится?

Ответ Галины донёсся уже из горницы:

– Есть у меня для него несколько словечек условных. Мы их оговорили, ещё когда я по лезвию ножа ходила со своими фельетонами да с некоторыми статьями. Был большой риск мне без головы остаться. Как только договорные фразы до его сознания дойдут, он со смертного ложа встанет и сюда примчится. Ты, главное, его сразу после этого «подремонтировать» успей, не то развалится, сердешный. Он у нас в последние годы совсем дряхлым стал…

Двинувшаяся за ней следом Прасковья призналась:

– Ох, сестрёнка! Да и я не лучше его себя чувствовала. В момент встречи с Сашей еле-еле в яму полведра помоев вынесла. Уже и о смерти думала, собиралась со светом прощаться, да вот… как оно всё повернулось.

Академик оделся и поспешил в цех. Там, с ходу включившись в работу, принялся выпытывать у товарища:

– Сколько тебе времени понадобится, чтобы сделать паспорт и вернуться сюда назад? Как можно скорей.

Они уже говорили на эту тему, но тогда Боря рассуждал о попытке пробраться в свою берлогу, чтобы забрать заначку. Для этого пришлось бы заранее следить за ней со всей осторожностью, рисковать, терять время.

Но если вопрос средств не стоял, то можно было бы получение паспорта устроить чуть ли не за одни сутки. Только и следовало подкатиться к чиновникам с правильной суммой да поставить правильную пластинку: «Мои все уехали за границу, теперь и я собираюсь. А заграничный паспорт надо делать после внутреннего. Поэтому буду премного благодарен…» и так далее, и тому подобное.

Таким делам Цаглимана учить не приходилось. Тем более что и с паспортисткой он шапочно знаком, и на кого ссылаться при подаче просьбы знал. А так как Галина Григорьевна привезла очень солидную сумму своих пенсионных накоплений, то на всё должно было хватить, и напарник обещался управиться за три дня. Ещё ему вменялось в строго оговорённые часы выходить на связь по телефону и отправлять короткие сообщения.

В конце обсуждений Боря предложил:

– Могу по пути снять из банкомата и по твоей карточке энную сумму.

– Стопроцентно без риска?

– Ну, некий риск всегда в этом деле присутствует. Хотя бы тот, что меня могут заснять на видеокамеру. А если сопоставят потом с разыскиваемым дядей, то бишь мной, да покажут фотку тем, кто меня видел здесь…

– Тогда не надо! Выкрутимся и так. Скоро первые сырные головки поспеют, да и у Козыревых денег ещё хватает. Сильно приспичит, можно и золотые украшения продать. С ними и то спокойнее будет.

– Понял. Когда мне отправляться?

– Да вот здесь закончим, поешь в дорогу да и отвезу тебя на мотороллере через лес в город. Взяли… эх!

Управились быстро, а пока завтракали, Прасковья собрала небольшую сумку с самыми необходимыми вещами молодого путешественника. Потом встала рядом с сестрой у окна, обсуждая вместе с ней качество отремонтированной дороги.

– Теперь, Па… Лялечка, – младшую только недавно ругали, что она неправильно свою «внучку» называет, и она старательно исправлялась, – сюда хоть машина теперь подъедет с газовыми баллонами.