— А один я — как считаешь — справлюсь?

Несколько минут охотник рассматривал меня, словно кусок мяса, то ли годный, то ли не годный на планируемое блюдо.

— Одиночкой хочешь попробовать? Ну, смотри. Да, есть охотники-одиночки. Обычно они ходят в такие места, где группой сложно, где надо уметь мимо особо трудных тварей пройти тишком. Там для начала даже опыт не имеет такого значения, более важны сообразительность, ловкость… Удачливость. Попробуй, если хочешь. Куда продавать добычу, всегда узнаешь, а я тебе еще данные нашего мага оставлю. Дерзай!

— Так и поступлю.

Бывший капитан смотрел на меня вдумчиво и строго.

— Думаю, ты отлично понимаешь специфику работы одиночки? Никто не поможет, не подскажет, вся ответственность — только на тебе…

— Полагаешь, я этого не понимаю?

— Понимаешь, конечно. Понимаешь… Что ж — удачи! — Он хлопнул меня по плечу. — Может, еще станешь знаменитым охотником. И — вот, возьми карты. Там все написано, сможешь разобрать, раз грамотный. Все конфигурации расписаны на год вперед — что уж им пропадать. Только на намеченные маршруты не обращай внимания — они рассчитаны именно на нашу группу. Смотри более простые варианты.

— Я себе не враг.

Мы расстались на следующий день. Глядя ему в спину, я думал о том, что вот еще один хороший человек уходит из моей жизни, еще одна страница моей жизни закрыта и вряд ли откроется вновь. Заязвило сомнение — а стоит ли рисковать? Но есть ли альтернатива? Сумма, оказавшаяся при мне, очень велика, но на весь мой век не хватит. Наверное, на эти деньги можно купить дом с землей — и что? Заниматься сельским хозяйством? Ха-ха! Их хватило бы, наверное, чтоб, как Альшер, вложить в какой-нибудь бизнес — но о местном бизнесе я не имею ни малейшего представления.

Первые дни жизни в новом мире, глядя на довольно, как мне казалось, примитивный быт, я еще льстил себе надеждами, что человек, обладающий моими знаниями и опытом жизни там, на родине, здесь сможет показать класс любому банкиру, механику, строителю, например. Потом запал несколько схлынул. Мне, вскормленному художественной литературой и кинематографом, оказалось нелегко осознать, что окружающие люди нисколько не глупее меня. Да, они ничего не знают о нашей финансовой системе и банковском деле, о компьютерах, о механизмах… Но точно так же я не знаю ничего о существующих здесь аналогах. А они — знают. Это они в здешних условиях в два счета посадят меня в калошу и оставят без гроша.

Без чешуйки, если точнее.

Накопленный опыт не мог помочь мне превратить мешок полулун в источник стабильного, перекрывающего мои потребности дохода. Что оставалось? Гладиаторствовать — нет, увольте. Принципы есть принципы.

Значит, быть охотником. Опыт, хоть и крошечный, есть. А еще есть рекомендации, написанные Альшером мне в помощь, — к самым известным торговцам демонскими потрохами, к нескольким капитанам охотничьих групп. На крайний случай прибьюсь к какой-нибудь из них новичком «про запас» и буду уповать на удачу. Но лучше было бы обойтись без этого. Еще имелась рекомендация к банкиру, где мне предстояло оставить на хранение свои капиталы.

Я знал, где и когда откроется следующая «гармошка». Это было неподалеку от области Мурмий — карта говорила, что туда можно добраться дилижансом и уже там устроиться на каком-нибудь из постоялых дворов в огромном поселке под названием Торжище — местном центре ярмарок, если я верно понял.

До следующего сезона оставалось чуть больше месяца — хватит времени, чтоб отдохнуть, проверить снаряжение и собраться с духом. Идея казалась мне безумной, но… Но решение стать охотником само по себе выглядело довольно безумным. Однако я справился и даже приобрел значительную сумму денег. С банкиром мы договорились быстро — обязавшись три месяца не забирать свои средства, я добился договора бесплатного хранения. Банкир понял, что я знаю: он будет ссужать эти деньги тем, кто может быстро вернуть долг. И ему, похоже, нравилось это мое знание.

А мне понравилось, что он со мной честен.

Я оставил себе те деньги, которые можно было назвать довеском к основной части, да и предыдущее не все было истрачено. На месяц хватит с избытком. С этой стороны все в полном порядке. И, кстати, разбирая вещи, я обнаружил, что Альшер не забрал у меня аптечку. Оно и понятно — зачем ему магические кровоостанавливающие и дезинфицирующие средства в мирной жизни? Конечно, он мог бы их продать, но вот последнее явно не занимало его мысли.

Округ Мурмий показался мне убогим. Здесь было мало городов, много деревень и поселков, много лесов. Наверное, именно поэтому в здешних краях в основном жили те, кто кормился от леса, — охотники, углежоги, плотники… И совсем мало землепашцев. Можно было подумать, что в округе не очень-то получается собирать налоги, поэтому чиновники сюда не стремились, и некому было обустраивать свою комфортную жизнь.

Впрочем, постоялые дворы приятно радовали обхождением и сервисом. Нетрудно догадаться, почему, — их хозяева были в округе из числа зажиточных людей именно благодаря посетителям и их деньгам, все благосостояние владельцев и трактирных работников зиждилось на бизнесе, и надо было угождать, чтоб и дальше иметь свой сладкий кусок. Устроившись в комнатке при одном из трактиров, я живо навел справки. Да, здесь есть «гармошка», в отличие от большинства растянутая на приличном пространстве и имеющая от трех до шести выходов в зависимости от конфигурации.

— Это хорошо, что в наших краях наконец-то появились охотники-одиночки, — заявил мне цветущий улыбкой трактирщик. — Они обычно заходят вот в тот проход, который недалеко от поляны углежогов. Но уже года два туда никто не заходил. Зато оттуда иногда кое-кто вылезает. Хоть в этом году — слава всем богам! — углежоги будут работать спокойно.

— Э-э… Из того прохода вылезают серьезные твари?

— Не настолько серьезные, чтоб охотники из команд, заходящих и выходящих через другие проходы, не могли с ними справиться между делом. Но достаточно серьезные, чтоб мешать углежогам работать.

— Да? А я считал, что парни, способные до завтрака завалить пару-тройку деревьев и раскряжевать их, а после обеда таскающие тяжеленные мешки с углем, могут пришибить среднестатистическую демоническую тварь одной левой. Или одной дубиной.

— Само собой, но приятно ли работать, держа под рукой дубину и в готовности, что на тебя вот-вот что-нибудь кинется? Это расхолаживает, сбивает с толку. А внимание в их деле — наиважнейшая штука. Того и гляди дерево затянет не туда, кого-нибудь пришибет. Не говоря уж о том, что не дело углежогов заниматься охотой на демонов. Для этого существуют охотники, на худой конец — гвардия. Мы ведь платим налоги. В том числе и на гвардию. А охотники — нет. Каждый должен заниматься своим делом.

И с этим трудно было не согласиться.

С рекомендациями, которые щедро написал мне Альшер, я отправился на тот постоялый двор, где обычно ждали своего времени нужные мне команды. Заведение находилось в опасной близости к «гармошке», поэтому рассчитано было в первую очередь на группы охотников — во всех смыслах. Именно поэтому команды предпочитали останавливаться именно здесь, здесь дожидаться начала сезона, здесь напиваться после него и решать другие проблемы, требующие присутствия коллег по профессии. Достаточно было взглянуть на крытую железом крышу, на сверкающие лакировкой перила, на ковры и отличную глазурованную посуду, на хорошеньких служанок, наконец, чтоб понять — дела у местных хозяев идут отлично.