У людов случаются выкидыши, мертворожденные, и даже роженицы умирают. В удачные годы удавалось обеспечить Мэлтеру пять новых жизней, в неудачные — одну. И ситуация с годами становится все хуже и хуже.

Квалификация медиков не возрастает, потому что реальной работы у них нет. Долгоживущие, которых первые хозяева за острые уши называли эльфами, не болеют. А при травмах, если не погибли сразу, восстанавливаются при минимальной помощи — кровь остановить, правильно сложить перелом или вправить вывих, и вскоре повреждения заживают. Несколько врачей, конечно, имеют постоянную практику в питомнике, но, кажется, законы больших чисел работают. Нет конкуренции — прогресс не движется.

Тарк за эти годы успел значительно меньше, чем, наверное, смог бы в других условиях — в мире, где люди соревнуются за успех, стараясь затмить друг друга своими достижениями. Тем не менее, именно тут, где сконцентрировались желающие обзавестись потомством, кое-что сделать все-таки удалось.

Почти два десятка вылазок на старую Землю, проведенных без потерь, поскольку опыт Тарка и Киры позволил учесть возможные риски, принесли удачу трижды. Семеро людов репродуктивного возраста удалось добыть упорным охотникам. Конечно, члены экспедиций были вознаграждены — стали родителями. Но факт вымирания вида Хомо сомнений не оставлял.

Кроме того, старела аппаратура. К последней вылазке оставался работоспособным только один активатор из числа привезенных из глубокого прошлого. Естественно, его попытались скопировать. На электронных лампах. И с вакуумным кинескопом вместо плоского экрана.

Эта эпопея потребовала огромного напряжения мысли. Пришлось создать полтора десятка приборов, в числе которых осциллограф был первым шагом. Частотомеры, измерители амплитудно-частотных характеристик, электростатические вольтметры и чувствительные микроамперметры — работа над некоторыми отняла годы. Годы проб и ошибок, надежд и разочарований.

К счастью, дети, и не только свои, подготовленные в прекрасной школе поместья, во многом помогли. Некоторые увлеклись и остались в усадьбе, ставшей подобием университета, где учеба, научная работа и техническое творчество объединили группу единомышленников.

Крошечный островок передовой мысли на бескрайних просторах огромной роскошной планеты, заселенной людьми настолько редко, что, если бы не радиосвязь, они могли забыть о существовании друг друга. Если по первоначальному плану основная масса поселенцев сконцентрировалась на Кавказе и в его предгорьях, и только на Урале разместились поместья металлургической ориентации, да по притокам Дона поселилась пара групп, первоначально ориентированных на добычу угля и углехимию, то постепенно картина расплылась. Огромная масса населения горной страны Матрохина постепенно сориентировалась на отгонное животноводство в поясе обильных травой лесостепях, протянувшихся от Северного Причерноморья через бывшие Казахстан и Южную Сибирь до бывшей Монголии, нынче обильной тучными пастбищами.

Вдоль течения Тигра и Евфрата, по Берегам Черного, Каспийского и Красного морей разошлись на моторных лодках отдельные семьи, поселяясь в прелестных уголках, уютных долинах, на склонах живописных гор или на равнинах, где обильна охота, а растительную пищу поставляли заросли посаженных поселенцами плодовых деревьев. Маслины и орехи, манго, папайя, финики, саго, хлебное дерево, бананы — землепашество практиковалось в самых скромных объемах. И никто, кроме хищников, не представлял для людей никакой опасности. А уж справиться с ними при наличии огнестрельного оружия не так-то сложно.

В результате горные долины потеряли три четверти населения. Там остались те, кому больше нравилось житье в условиях благоустроенных городков и труд под крышей производственных зданий. Заводы работали. Средства связи, оружие и боеприпасы производились наряду с двигателями, генераторами и инструментами. Основным вариантом общественно-экономической формации стала анархия. Всяк сам по себе. Всего вдоволь и бороться не за что. Редкие случаи рождения детей, происходившие вдали от старых поселений, чаще всего приводили к тому, что новые люди образования не получали и росли, общаясь с родителями и немногочисленными соседями. Не все даже выучивались читать.

И только тут, в Мэллорновке, теплилось слабое подобие общества, связанного общей задачей — продолжить род. Поэтому и работали лучшие умы над репликацией активатора, что никакого иного способа обеспечить прирост населения без поступления в питомник людов представить себе никто не мог.

Если создание исполнительной, физической, части активатора было сложным, то управляющий узел — процессор с «зашитой» в него программой, долго оставался серьезнейшей проблемой. Записи и комментарии на полях схем и описания программы прочитали на все лады и интерпретировали в сотнях вариантов. Постепенно прояснилась его роль, реакция на входные сигналы и характеристики выдаваемых управляющих команд. А потом начались попытки реализовать распутанный алгоритм на доступных элементах — лампах и реле.

Постепенно вариант с реле возобладал — удалось добиться приемлемого быстродействия, а уж по части миниатюризации этих устройств успехи были достигнуты серьезные. Первый действующий образец активатора занял практически весь корпус плоскодонки, в которых теперь нередко осуществляли переброски. Там же находился и мотор-генератор, без которого запитать получившегося монстра оказалось решительно невозможно.

При работах с новыми самодельными датчиками ученые с прискорбием обнаружили, что вопросы автоподстройки усиления сигнала тоже решены неважно. Характеристика тракта меняется недостаточно плавно, из-за чего обнаружение маяков или не достигается, или изображение тонет в помехах, принимая за желаемое все что угодно. При стабильном же усилении, но ниже порога риска заполнить экран невнятной рябью, констатируется полное отсутствие маяков за исключением редких случаев, когда магнитное поле планеты ведет себя особым образом.

Причем такое поведение должно иметь место как здесь, на Мэлтере, так и там, на Земле. Грубо говоря, требуется сильная магнитная буря сразу в двух местах. А это непредсказуемо. Единственный выход — сидеть рядом с работающей аппаратурой и следить за наличием маяков. А потом необходимо успеть обернуться туда и обратно за короткое время, потому что, если геомагнитное поле успокоится хотя бы на одном из концов пути, метки пропадают и активатору некуда целиться. Дверка заперта. А уж на недели, на месяцы или на десятилетия — это как повезет.

Расчеты показали, что интервал может продолжаться и столетия, и считанные дни.

Смущал еще и тот факт, что зона захвата у этого устройства, по всем прикидкам, получалась огромная — он мог перенести квадрат территории размером пятьдесят на пятьдесят метров, поэтому для испытаний выбрали не площадку внутри усадьбы, а просторную горизонтальную луговину за ближним горным отрогом. Еще волновала неопределенность, связанная с интерпретацией работы трех выводов процессора. При исследовании образца напряжение на них менялось непонятным образом. После долгих экспериментов зависимости потенциалов от сигналов с датчиков установили, но если для двух, помеченных как стабилизаторы позиционирования, это удалось уверенно, то для третьего — помеченного словом «темпор» — с точностью до постоянного коэффициента, значение которого пока никто не понял. Тут выставили значение наугад, сообразуясь с намерением соблюсти некоторую пропорциональность между соотношением силы сигнала с датчиков старого, еще Земного прибора и значениями, выдаваемыми новыми конструктивами.