chitay-knigi.com » Классика » Не осенний мелкий дождичек - Наталья Глебовна Овчарова

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 61 62 63 64 65 66 67 68 69 ... 89
Перейти на страницу:
охотники разгильдяйство под красивые слова ховать, — раскатисто говорила Шулейко, идя к выходу. — Шо те слова, дела надо делать гарные. — На крыльце она остановилась, крепко пожала руку Валентине. — Посмелей пиши, не гляди, шо муж руководящий. Первый раз наша газетка своим голосом кукарекнула. Ты петь ее заставь, колоколом звонить, шоб вона усе души на правду человеческую поднимала!

Отвязав от плетня лошадь, она уселась в бричку, взмахнула кнутом, и колеса завели-затянули скрипучую, надоедливую мелодию. «Смазать надо», — подумала Валентина. Выходит, не зря мучилась она статьей, ради одной Шулейко стоило писать, ради нее одной терпеть неприятности от редактора, Рыбина, от Володи, который до сих пор не хотел говорить с Валентиной о статье, уронил только, когда прочел: «Зачем тебе это надо? Мало мне из-за других достается, теперь еще ты?» Она и сейчас, вернувшись, ничего не сказала ему. Он сам подошел.

— Сердишься? — Положил ей руки на плечи. — Может, ты и права по-своему, но пойми, ты моя жена, тебе неудобно мешаться в жизнь района.

— Я человек, Володя, у меня есть и свой путь, — тихонько сняла его руки со своих плеч Валентина. — И не повторяй, пожалуйста, словечек Ивана Ивановича. Тебе это не идет.

3

Пришла Тамара Егоровна, взволнованная и оттого похорошевшая, в каком-то необычайном сине-серебристом костюме.

— Я ненадолго, Валюша, приехал Петр…

— Зачастил Петр Петрович.

— Предлагает сойтись, — неловко усмехнулась Тамара Егоровна. — Видите, подарок привез, — повела плечами перед зеркалом.

— А вы и растаяли! Бабы мы, бабы… Вели бы его сюда.

— На девичник? Ну, нет. Пусть сидит один, подождет.

Влетела Алла Семеновна, в новом гипюровом платье, чуть прикрытом легким шарфом, — на девичник женщины, приходили особенно нарядными, это был их праздник, не стесненный присутствием мужчин. Увидя директоршу, ахнула:

— Чудо! Прелесть! Опять Петр Петрович привез? Господи, на такого мужа только молиться, а вы… — сбросила на кресло шарф, медленно повернулась перед зеркалом, разглядывая свое платье, открытое, с глубоким вырезом на груди, в котором поблескивал на золотой цепочке медальон. — Идет мне?

— Идет, идет! — рассмеялись Валентина и Тамара Егоровна.

— Жинки нынче, як цветы, — вздохнула тетя Даша, любуясь на платье Валентины — длинное, до пят, только что-сшитое: в таких по вечерам щеголяли все на курорте. — Грахвини прежде так не ходили. И не праздник який, будний день.

— Нет, хорошо… — Света сидела, вжавшись в уголок дивана, ее синий с красной отделкой спортивный костюм тоже смотрелся элегантно. — Просто собрались. Просто женщины. Разговор о тряпках, о мужьях… хорошо!

— И о детях. — Нина Стефановна, в алом кримплене, с алой заколкой в темных волосах, с коралловыми клипсами в мочках маленьких ушей, выглядела неузнаваемо-счастливой. — Коля письмо прислал! Извинись, пишет, мама, перед Тамарой Егоровной, что подвел я ее. И Валентину Михайловну… Верно, ругают их за меня. Скоро приеду, сам извинюсь.

— Где вы достали такие клипсы, Нина Стефановна? — не слушая ее, замерла Алла. — Я думала, у вас ничего подобного нет!

— Есть, и будет, и знаем, где взять! — задорно блеснула глазами Нина Стефановна, вдруг ярко напомнив Валентине ту давнюю, порывистую пионервожатую, вместе с которой и с Чуриловыми воевали они когда-то против всего «рыбинско-сорокапятовского» в школе. — Ох, девочки, я будто от страшного сна проснулась! То было не горе, а вот когда сын ушел… Останься он тут, может, со зла да обиды натворил чего…

— Натворить бы не натворил, а душой мог сломаться, — кивнула Тамара Егоровна.

— А я, представьте, сегодня по дороге из школы встретила Огурцову! Такая важная дама, фу ты, ну ты! — уже забыв про клипсы, сообщила Алла Семеновна. — Меня вроде не видит, а я, назло ей, поздоровалась, остановила, говорю: «Почему вы не бываете в школе, товарищ Огурцова? Ваш сын — хулиган и бездельник». Она фыркнула — и от меня.

— И очень плохо, — сказала, разглядывая рюмку с вином, Света.

— Что плохо? — дернула плечиками Алла Семеновна.

— Да вот так… запугивать родителей.

— Ну да, ее запугаешь! — сделала гримаску Аллочка. — Этот Огурцов с виду тихоня, а знаете, что выкомаривает? Привязал к парте косы Инны Котовой, и будто не его рук дело. Идут мимо него к доске, обязательно подставит ножку. Ему ничего не стоит и учителя оскорбить!

— Особенно если сначала учитель его оскорбил, — не сдержалась Валентина, хотя вовсе не думала затевать на девичнике речь о случае с Ромой. — Как бы мы ни были возмущены и взволнованы, приходится выбирать слова… — Наткнувшись на чуть удивленный взгляд Тамары Егоровны: деловые разговоры на девичниках не были в чести, она замолчала.

— Вот, вот, клюйте меня, ругайте! — обидчиво надула губки Алла Семеновна. — И за что вы меня не любите? Кому я сделала плохое? — Она действительно не понимала, не умела осознать своих поступков. Был ли смысл продолжать?

— Я, признаюсь, переволновалась за Колю, — повернулась Валентина к Нине Стефановне. — Он ведь не скрыл от меня… Что было делать? Сказать, не сказать? И так плохо, и так нехорошо.

— Да, — Тамара Егоровна смотрела задумчиво, ей было над чем задуматься, тоже нелегко, верно, на сердце. — Всегда ли истинно то, что мы думаем о том или ином ученике? Всегда ли верен тот выход, который нам кажется единственно возможным? И почти невозможно предугадать конечный итог наших действий… — Она сказала «об ученике», но чувствовала Валентина, не только детей видела сейчас перед собой Тамара Егоровна, не только о них думала — но муже. — Вы очень верно сказали, Валя, на педсовете: воспитывать среду. Каждый человек что-то дает людям и что-то берет от них. Мы подняли на щит самообразование. А самовоспитание, самокритика? Мы как-то затерли, заносили эти слова, почти не применяя их в действии. Критиковать кого-то, воспитывать кого-то — да! Тут мы герои! Но когда нужно представить, что воспитывать-то надо себя, критиковать себя… Что-то нет Евгении Ивановны, — вдруг переключила она разговор. — Не заболела?

— Горюет по Анне Константиновне, — начала было Валентина, но вмешалась Алла Семеновна:

— А она не ходит туда, где я! Свекрови все поначалу не признают невесток!

— Вы что, вышли замуж за Славу? — подняла брови Тамара Егоровна.

— Еще не вышла, — мельком взглянула на Валентину биологичка. — Но, видимо, выйду. Ах, довольно морали, лучше вспомним молодость, Ниночка! — включив магнитофон, ухватила за талию Нину Стефановну. — Я соломенная невеста, ты соломенная вдова, чего бы нам не сплясать? — Они принялись выделывать такие коленца, что тетя Даша уткнулась со смеху в платок и Света, неприязненно поглядывавшая до сих пор на Аллу, выбежала к ним за компанию — благо в новомодных нынешних танцах можно было обойтись без партнера.

— Давайте, споем, Валя, — мечтательно предложила Тамара Егоровна, когда, женщины, наплясавшись, попадали в кресла. —

1 ... 61 62 63 64 65 66 67 68 69 ... 89
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 25 символов.
Комментариев еще нет. Будьте первым.
Правообладателям Политика конфиденциальности