— Хотя эти фавориты такие жуткие, — поежилась спутница Беллы. — Вы видели, какой взгляд был у месье де Армарьяка, когда он пришел за Эвон?

— Да просто эта выскочка его разозлила, когда попыталась строить из себя кокетку. Конечно же у глупой, словно тисовое дерево, простушки ничего не получилось, и граф разозлился, — возмутилась Белла, даже замедляя шаг.

Я замерла, девушки остановились, чтобы обсудить фаворита, прямо напротив моего укрытия. Вот сейчас одна из них посмотрит в сторону и заинтересуется, что же такое цветастое в темном углу за полупрозрачной шторой. Казалось, я даже не дышала, несмотря на очень обидные слова свиты Атенаис.

— И потом, мама всегда говорила, что совершенно не важно, какая внешность или характер у мужа, — продолжала между тем Белла. — Ведь его все равно почти не будет дома. У него дела, охота, карточные игры. Какая разница, каков твой муж, лишь бы исправно выдавал золото на наряды. А де Армарьяки богаты. Опусти глаза, Анжелика, и не смотри в лицо графа, если тебе так страшно.

— Пойдемте! Надо еще вылить зелье на туфельки этой выскочки, пока все на занятиях.

Лу потянула застывшую Анжелику за рукав, принуждая двигаться вперед. Девушки продолжили путь, а я…

Я была в шоке. Неужели они собираются испортить мою парадную обувь? Красивые, обтянутые голубым атласом балетки, которые дед привез из Париса этим летом? Да я надевала их всего два раза. Берегла, каждый день аккуратно гладила носки с драпировкой в виде тонких складок ткани и ждала случая.

Первым порывом было, конечно, выйти из укрытия и высказать все, что я думаю, но с другой стороны, а если они придумают что-то пострашнее? Так я хотя бы предупреждена. Вздохнув, мысленно попрощалась с прекрасными туфельками. Интересно, что делает это зелье. Просто пачкает? Но я тогда их не надену. Да, будет обидно, но не настолько ужасно, как задумали девушки. В чем же тогда будет конфуз перед дофином? Надо внимательно осмотреть все свои вещи. И рассказать подругам. Мало ли какие еще сюрпризы выкинет Атенаис со свитой.

Но даже такой вопиющий момент, как порча одежды, не мог скрыть моего волнения от слов Беллы. Ее мама могла сказать такие слова? Но… своей матушки я почти не помню, она умерла, когда я была совсем малышкой. И всегда страдала от того, что мама не могла поболтать со мной на разные девичьи темы. Я знала, что девушки, у которых есть родители, значительно опытнее меня в любовных делах. Но если такое сказала баронесса, взрослая, умудренная жизнью женщина… Это раскололо мой мир! Неужели дедушка мне врал? Или сам не догадывался, как его слова далеки от реальности. Получается, я делаю ставку не на то в общении с дофином и фаворитами.

Задумчиво спустилась со скамейки, поправляя складки юбки. Мне не хватало рядом мудрой и хитрой женщины. Вот у Атенаис и Беллы советчицы под рукой.

Ах, знать бы еще, кого спросить… может быть, мадемуазель Лауру? Но она сама не замужем. Студенты говорят, что отец классной дамы пустил по ветру все ее приданое. Да и род у мадемуазель Лауры из опечатанных, никаких преимуществ перед остальными.

Выглянула из-за шторы, осматривая коридор. Пожалуй, стоит вечером посоветоваться обо всем с подругами. Матушка Авроры совсем недавно ушла в монастырь. Возможно, подруга успела перенять у мамы ту самую женскую мудрость и сможет поделиться. На секунду задумалась, вспоминая кроткую баронессу, и разочарованно вздохнула. Вряд ли. Иначе бы у Авроры было кавалеров не меньше, чем у Беллы или Атенаис.

От греха подальше свернула в узкий коридор, которым пользовалась прислуга. Да, благородной мадемуазели не пристало ходить путем экономок и поваров, но что поделать? Я очень спешу. И у меня совсем нет желания снова столкнуться с подружками Атенаис или, чего похуже, с ней самой.

Мне повезло, и я больше никого не встретила, что неудивительно, в день Сатурна идут уроки, и прогульщиков не так уж много. Видимо, высшие силы были на этот раз благосклонны ко мне, потому что мэтр Шарль сидел в пустом классе и читал книгу.

Несколько раз вдохнула и выдохнула, мигом прикрыв дверь в кабинет. И что я скажу учителю? Подумать времени не было, да еще эти откровения Беллы и Лу выбили меня из колеи. Что может быть хуже? Может, я была не права, поспешив сюда?

Представила на минуту, как дедушка отпускает домой слуг, потому что не хватает золота их содержать, как медленно и верно пустеет «Гнездо», а брат женится на девушке из опечатанного рода. Да, безусловно, невеста брата будет мила и очаровательна, но шансов на дар у будущих поколений не будет. Вдобавок к этим ужасам (как будто их было мало) перед глазами встал образ Луизы под руку с одним из фаворитов. Если я сейчас не решусь, то можно смело смеяться в лицо тем, кто верит в знаменитую васконскую гордость и храбрость, потому что во мне трусости…

Решительно тряхнув головой, постучала.

— Мэтр Шарль, позвольте?

Учитель поднял голову, отрываясь от чтения, и несколько недовольно посмотрел на меня. Все знали, что мэтр Шарль каждый день уединяется с книгой и не любит, когда его прерывают. Но у меня совершенно особый случай, куда более важный, чем те, с которыми обычно к учителю приходят другие ученицы.

— Мадемуазель Эвон? Ну что ж, проходите.

Мэтр Шарль отложил в сторону пухлый томик, и, если бы не секундное выражение досады на его лице, я бы подумала, что только моего появления и ждали.

Юркнула в приоткрытую дверь и на секунду замерла, собираясь с мыслями. То, что я сейчас делаю, разве не косвенная подтасовка результатов? Или тактическая хитрость? Выдохнула, успокаиваясь. Сбор информации — это ведь не жульничество, верно?

Учитель, видя мои «приготовления», удивленно выгнул бровь.

— Все в порядке, мадемуазель?

Решительно подошла к учительскому столу и села за парту прямо перед мэтром Шарлем. Некогда сомневаться, Эвон. Ты уже тут, смотришь в глаза учителю. Осталось совсем чуть-чуть — спросить, но только как сформулировать? «Мэтр Шарль, помогите мне соблазнить дофина». Хотя нет, «соблазнить» — это, наверное, неправильное слово. Веет от него чем-то… из запрещенного. В академии строго порицали «запретное», я даже не представляю, какой разнос устроили Амелии. Ведь она уже не девица. Но более-менее могу предположить, что придумают для меня, от отработок на кухне я не избавлюсь до окончания учебы.

Мысли снова против воли метнулись к Амелии и ее жениху. Вся школа шепталась, что они предались пороку. Что это значит, я догадывалась смутно. Вероятно, то же самое, что «продавать свое тело», «наставила рога мужу» и подобные фразы, которые иногда говорили окружающие. Я не могла понять, зачем мужчинам женское тело. Ну, губы-то понятно, все мальчишки охочи до поцелуев, но… Матушки у меня не было, нянюшка не успела рассказать, так как я была слишком мала, а в академии… Армель и Аврора тоже не знали. Баронесса, мать Авроры, оттаскала дочь дома за косы, стоило подруге по нашей с Армель просьбе только заикнуться на тему отношений между мужчиной и женщиной. Вот и получалось, что это нечто неприличное, ни в академии, ни дома не спросишь. Девочки даже в стенах общежития не шептались об этом, услышит классная дама — не оберешься проблем. Безусловно, что-то знала Атенаис: целуется же она с мальчиками, но спрашивать ее напрямую было стыдно. А сама Иса ни с кем своим знанием не делилась, лишь, поводя плечиком, покровительственно улыбалась. Еще, без сомнения, информацией владели мальчишки, уж больно у них на последнем курсе улыбочки гаденькие, но обычно и они молчали.