Советник промолчал. Даггер, воспользовавшись тем, что наследник отвлекся, ловко обошел его и двинулся дальше.

– Он погубит Карнагрию! – возмущенно воскликнул Йорганкеш.

– Не стоит так говорить, мой господин,– сказал Саконнин.

Наследник трона сердито уставился на советника, потом до него дошло, и он понизил голос.

– Ты прав,– произнес он.– У этих стен давно отросли уши! – и добавил без всякого перехода: – Когда я стану Императором, голова этого грубияна Даггера скатится первой!

«Если ты им станешь»,– подумал Саконнин.

Он полагал, что не пройдет и полугода, как наследник Йорганкеш отправится в страну Мертвых.

Если ты хочешь занять место еще живого Императора, тебе не следует говорить об этом вслух.

– Ты видел его? – спросил Аккараф.– Он действительно то, о чем я думал?

– Я не стану отрицать мудрость Царя царей,– осторожно ответил Даггер.– Я видел его и скажу, что держится он скорее как благородный, чем как простолюдин. А это совсем не легко в его состоянии. Гронир, сотник Алых, который его захватил, сказал, что он неплохо владеет мечом и имеет понятие о чести.

– Честь эгерини подобна чести обезьяны,– проворчал Император.– Еще немного – и мы потеряли бы контроль над Карн-Апаласаром. Народ глуп: если найдется герой, который скажет: «Можете не платить налоги!» – за бунтом дело не станет. А на северных Владык я полагаться не могу. Все они предатели!

– Владыка Кирьюгер помог его выследить,– напомнил капитан дворцовой стражи.– Насколько мне известно, наши войска почти месяц гонялись за бандой по всему южному берегу Карна, и без толку.

– Еще бы,– проворчал Император.– Это все равно что ловить блоху в шерсти верблюда.

– Царь царей желает лично взглянуть на преступника? – спросил Даггер.

Аккараф поморщился:

– Даже если, как я полагаю, он подослан Императором Эгерина, чтобы подготовить вторжение, я не окажу ему этой чести. Разбойник пойман – разбойник умрет.

– Какой смерти пожелает для него мой повелитель? Нужно ли его сначала допросить?

– Я уже знаю все, в чем разбойник может признаться! – самодовольно изрек Император.– Пусть его скормят зверям, как положено по закону, а ты, Алый, проследи, чтобы его сожрали.

– Будет исполнено, мой государь.– Лицо капитана дворцовой стражи приняло озабоченное выражение.– Прибыл гонец из Земли Шорагр. Владыка просит помощи.

– Сам справится,– буркнул Император.– Что доносят твои люди о наследнике?

Капитан усмехнулся:

– Благородный Йорганкеш спит и видит себя на императорском троне.

– Я хочу, чтобы сны навсегда остались снами,– жестко произнес Царь царей.– Ты понял меня, Алый?

– Да, мой повелитель.

Смертный приговор наследнику Кедрового Трона был вынесен. Так же, как и Фаргалу.

Так Судьба объединила их в первый раз.

Армия фетсов высадилась в Агракаде на следующее утро. Впервые за двести лет зажглись сигнальные костры вдоль Царской дороги, возвещая о вторжении врага. Владыка Земли Шорарг выстроил свои войска вдоль болотистого устья Агры и велел уничтожить все паромные переправы через реку. Командующий флотом Карнагрии самочинно, поскольку приказа из Великондара не поступало, двинул все боевые корабли на юг. Но корабли Фетиса успели высадить войска и отплыли, не дожидаясь противника. Боевые галеры Карнагрии выстроились на рейде Агракада, однако штурмовать город с моря – бессмысленно. Ждали приказа Императора, но приказа не было.

Аккараф поверить не мог, что Фетис нанес удар. Какие роскошные дары присылал ему Владыка самой южной из четырех империй! Какие ласковые письма писал! Да, Аккараф ждал нападения, но – с севера! Проклятье! Владыка Карнагрии совсем растерялся.

Первое, что он сделал,– это вызвал к себе посла Священных островов Сок.

Посол соктов Кен-Гизар, хитрый матерый лис, явился незамедлительно. Аккарафу посол не нравился. Император несколько раз требовал от соктов, чтобы прислали другого. Но требования вежливо отклонялись, а настаивать, ссориться со Священными островами – крайне накладно. Ни одна империя не просуществует без морской торговли, а на море заправляют сокты, как это ни печально.

Но теперь Аккараф заставит посла ответить за всегдашнюю оскорбительную наглость! Разве нет у них договора, по которому сокты защищают Карнагрию от вторжения с моря?

Синие глаза Кен-Гизара на темном лице – небесные окна в мешанине туч. Посол соктов, широкоплечий, выше среднего роста, держался так, словно это он Царь царей: сдержанный формальный поклон и надменно поднятая голова посла. Аккараф был в бешенстве, но сумел скрыть гнев и произнес почти спокойно:

– За что я вам плачу, сокт? Почему вражеские воины высаживаются на моем побережье, которое вы обязаны защищать?

– Император имеет в виду фетсов? – вежливо осведомился Кен-Гизар.

– Нет, я имею в виду демонов Джехи! – рявкнул Аккараф.

– К моему большому сожалению, я должен сказать…– Сокт запнулся и озадаченно поглядел на золотой браслет, украшавший его запястье.

– Ну, что ты замолчал? – Аккараф сдвинул брови и раздул ноздри.

– Я… Мне…– Сокту потребовалось усилие, чтобы взять себя в руки, но он справился.

Погладив пальцами священный браслет с символом сокола, вдруг ставший горячим, как разогретая солнцем галька, посол поднял глаза и продолжил:

– К моему большому сожалению, я ничем не могу утешить Владыку Карнагрии. Договор, который мой народ заключил с Империей, гласит: флот Священных островов обязуется защищать берега и корабли Карнагрии от нападения пиратов. И только. Точно такое же соглашение мы имеем и с остальными империями, включая и Фетис. Может ли Царь царей пожаловаться на то, что мы пропустили пиратов к побережью Карнагрии?

– Но эти проклятые фетсы напали на меня! – закричал Аккараф.– По-твоему, сокт, это не пиратский набег?

Кен-Гизар покачал головой.

– Это не пиратский набег,– произнес он спокойно.

– А что же?

– Это война.

Аккараф потерял дар речи. Лицо его побагровело, жирное брюхо заколыхалось от возмущения. Лекарь-фетс (война или мир, а фетсы – лучшие врачеватели в империях), который в последние годы неотлучно находился при Императоре, когда тот решал важные дела, немедленно принялся массировать шею и затылок Аккарафа.

Спустя некоторое время кожа Императора приобрела обычный цвет. Аккараф успокоился. Как ему ни хотелось прикончить сокта, с этим придется повременить. Тем более что формально посол прав: фетсы – не пираты. Это война, а не набег.

– Пошел вон,– сказал Аккараф, с удовольствием пронаблюдав, как вытянулось лицо черномазого от такого обращения.