– Чем я могу тебе помочь, Владыка?

– Присядь, Гронир.– Кирьюгер был очень любезен.– Угощайся: вино, пирог с олениной, голубиные грудки, не стесняйся, у меня хороший повар. Ешь, а я пока расскажу, почему вынужден был тебя побеспокоить.

– Напротив, я польщен. Такая честь…– Сотник выдавил из себя все любезные слова, которые знал, и замолк. Вернее, замолк его голос, потому что жевал сотник довольно шумно: Гронир был чистокровный карнит, но не из благородных.

– Вижу, ты проголодался с дороги,– мягко проговорил Владыка.

Алый мог бы уточнить, что он не проголодался, а лишь слегка нагулял аппетит. Если он проголодается, то этот жалкий пирог и горстка голубиных грудок ему – на один зуб. Но сотник промолчал. Только еще решительней заработал челюстями.

– Перед тем как изложить мою просьбу, я хочу кое-что тебе рассказать,– продолжал Владыка.– Завелся в Карн-Апаласаре во времена моего предшественника некий разбойник…

– …вот так обстоят дела,– завершил Кирьюгер.

Владыка говорил коротко, но все равно Гронир закончил раньше, и ему уже дважды приносили новый кувшин с вином. Впрочем, по части выпивки сотник был весьма крепок.

– Значит, Бушиар опять сел в лужу,– сказал Гронир.– Не удивлен, он всегда слишком много мнил о себе.

Алые, избранное войско Императора Карнагрии, как правило, свысока смотрят на тех, кто не принадлежит к Императорской гвардии.

– Скорее следует сказать, что меня подвел мой человек,– возразил Владыка.– Но я надеюсь, что ты, Алый, меня выручишь. Благодарность…

– Мне хватит и того, что обещано Бушиаром,– сказал слегка захмелевший сотник.– Какие между нами счеты, Владыка, мы же друзья!

– Конечно,– не моргнув глазом подтвердил Кирьюгер, который отнюдь не считал ровней себе какого-то сотника, но никогда не выказывал гордости, если это было невыгодно.

– Рассчитывай на меня,– самодовольно сказал Алый.– Я – самый хитрый сотник в гвардии. И я его достану. Какой-то разбойник, тьфу!

И потянулся к кувшину.

Отсюда, с вершины, собравшиеся под утесом воины казались крохотными.

«Если я умру здесь,– подумал Фаргал,– будет ли такая смерть угодна тебе, Таймат?»

Дождь кончился, но солнце пряталось за облаками, и это было хорошо – дольше сохранится собравшаяся во впадинах вода.

Фаргал подошел к самому краю скалы. Он не опасался, что его подстрелят: слишком высоко.

Эгерини увидел еще один воинский отряд, десятка три всадников, пыливших по тракту. Вот они свернули с дороги и поехали полем. Один из всадников – в красных доспехах. Капелька крови среди серой стали и желтой бронзы. Из лагеря императорских войск навстречу всадникам выехали двое. Один со значком и в белом парадном плаще. Должно быть, эти новые – не из простых.

Всадники встретились. Белый и красный поехали рядом. К скале.

– Целые сутки он там сидит,– сказал тысяцкий Бушиар, глядя на крохотную фигурку на вершине.

– Пробовали его снять? – спросил Гронир.

Сотник императорской гвардии, Алый, он был равен по положению командиру тысячи и не робел перед начальником войска.

– А как же,– усмехнулся Бушиар.– У меня в войске – восемнадцать ребят с гор Яго, восемнадцать отличных ползунов. Было восемнадцать,– поправился он.– Десятерых я послал ночью взять проклятого разбойника – и всех десятерых получил обратно. Всмятку.– Командующий огорченно кашлянул. – Стрелами не достать,– сказал он.– До макушки две сотни с лишним локтей, а сражается он как демон. У меня есть лихие рубаки, но они – не горные бараны, чтоб ползать по скалам. Смешно, Алый, у меня пять тысяч триста солдат, не считая вспомогательных войск, а мне остается только ждать, пока он сдохнет от голода!

– А как насчет магии? – поинтересовался Гронир.

– Впустую. Вчера приехал маг Владыки Земли Арук. Часа три бормотал. Без толку.

– Понятно,– кивнул сотник.

Челюсти его непрерывно двигались, переминая жевательную смолу.

– Ладно,– сказал он и направил коня к скале.

Остановившись в десятке шагов от выпирающего из земли камня, Алый задрал голову, приложил ладони ко рту и заорал:

– Эй, бандит! Слышишь меня? Я – сотник Императорской гвардии Гронир! Хочешь со мной сразиться?

Ответ разбойника он услышал отчетливо. И расхохотался.

– Если ты не трус,– закричал Гронир,– ты спустишься и будешь драться со мной! Убей меня – и, клянусь предками нашего славного Императора, тебя отпустят!

– Он спятил,– пробормотал Бушиар.– Клясться предками Императора?

– Ну? Ты спустишься? – надрывался сотник.– Один на один, разбойник?

Фаргал решился. Если это ловушка – значит, он умрет на несколько дней раньше. Но если этот сотник не врет…

– Я иду! – крикнул он.

В одном эгерини не сомневался. Пару-тройку карнагрийцев он успеет отправить в страну Мертвых. И этот хвастливый гвардеец будет первым. Если, конечно, Фаргалу не вгонят стрелу в спину. Но тогда он, по крайней мере, умрет быстро.

– Смотри-ка, слезает! – воскликнул тысяцкий, увидев, как маленькая человеческая фигурка, закинув за спину меч, перевалилась через край утеса.– Ну ты оратор, Алый!

– Подстрелить его? – возбужденно спросил сотник из окружения Бушиара.

– Глупец! Он же разобьется! – сказал тысяцкий.

– Ну, подождем, пока спустится пониже,– предложил сотник.– Стрела в руку, стрела в ногу – и он станет покладист, как овечка!

– Только попробуй,– не поворачиваясь, следя за спуском эгерини, произнес Гронир.– И я лично перережу тебе глотку, сотник! Ты что, не слышал, что я поклялся предками Императора? Имей это в виду и ты, Бушиар!

– Ты обезьянья задница, Алый! – сердито проговорил тысяцкий.– Если он тебя прикончит, тебе-то будет все равно!

– Если он меня прикончит, ты отпустишь его на все четыре стороны! – заявил Гронир.– Только хрен он меня прикончит! Я – Алый! – Гронир самодовольно усмехнулся.– Спорим на полсотни, что я возьму его живым?

– По рукам!

«Если я проиграю, получу благодарность Владыки и, может быть, самого Императора. Если выиграю, то хоть деньгами утешусь»,– подумал тысяцкий.

Фаргал спускался не спеша, отдыхая там, где можно отдохнуть. Он экономил силы. Их оставалось не так уж много, поскольку эгерини больше суток ничего не ел. Неприятно, конечно, чувствовать спиной нацеленные луки, но это можно и потерпеть. И стрелять в него будут, скорее всего, внизу. Чтобы расшибся, но не до смерти. Когда до земли оставалось локтей семь, Фаргал оттолкнулся от скалы и прыгнул. Повернувшись в воздухе, он упал на ноги спиной к утесу. И обнажил меч.

– Ловок! – одобрительно произнес Гронир.