— Вы, наверное, бойфренд Леа?

Поворачиваюсь и вижу высокого блондина со странной прической — волосы торчат, будто иголки у ежа. Незнакомец уверенно шагает ко мне, путаница проводов ему явно не мешает. В одной руке чашка с кофе, в другой — мобильный телефон. Куда идет, даже не смотрит. А мне на месте стоять трудно. С пустыми руками.

Никаких сомнений — Джереми. С ним Леа заходила в «Фальстафф» той ночью. Если верить Леа, по техническим причинам съемки пришлось отложить, вот они и заглянули в паб обсудить голливудский проект, в который Джереми постарается ее пристроить. Подробностей Леа не рассказывает — видимо, что-то действительно серьезное. Наверное, тот самый фильм Тарантино. Но Леа молчит — странно, она вообще-то девушка не суеверная.

— Вообще-то жених.

Джереми протягивает мне руку. В ней же только что был телефон, куда он делся?

— Ах да, вы же помолвлены.

Хочется сказать, что Джереми переборщил с одеколоном, но увы — количество самое оптимальное, не много и не мало. Выбрит идеально гладко, чего обо мне не скажешь. Часы — той самой марки, которую предпочитает Джеймс Бонд (не буду заниматься рекламой, посмотрите фильмы — сами увидите). Вот гад. Ненавижу.

— Ну, и как вам наша скромная студия? — интересуется Джереми.

Даже не знаю, как ответить. Если он сам назвал студию «скромной», глупо начать восторгаться.

— Мм…

— Леа не долго прозябать на десятых ролях, — пренебрежительно бросает Джереми. Телефон волшебным образом появился снова — теперь Джереми что-то небрежно набирает большим пальцем, не прерывая разговора. — У нее талант. Настоящий. Будущая звезда. Впереди серьезные проекты. Через год достигнет уровня двух, может, даже двух плюс. А еще через год — пяти.

Двух? Двух плюс? Пяти? О чем это он? О деньгах? Два миллиона? Нет, не может быть. Такое чувство, будто с марокканским таксистом разговариваешь.

— А вы, по-моему, в каком-то магазине работаете? Вроде в книжном?

В первый раз слышу, чтобы человек так быстро разговаривал. Сколько он чашек кофе выпил? Вдобавок старательно изображает британский акцент. Черт, надо было одеться поприличнее.

— Э-э… да, именно в книжном.

— Леа говорила, вы пишете. Не сценарии, случайно?

— Нет. Только роман.

— Ха-ха-ха! — смеется Джереми. — Неужели их до сих пор кто-то читает?

Да, самодовольный придурок, еще как.

— На самом деле…

Джереми предостерегающе вскидывает палец и подносит телефон к уху. Никакого звонка я не слышал.

— Джереми Смитуайт.

Смитуайт? Что за идиотская фамилия? Таких не бывает, наверняка сам придумал. Этот тип весь насквозь фальшивый. А настоящая фамилия наверняка смешная — какой-нибудь Заддер, или Страхер, или Пеннисон. И английский акцент на сто процентов подделка. Этот тип такой же британец, как Роберт Дауни-младший.

— Здравствуй, Джулиэт! — громогласно восклицает Джереми. — Как поживает наш самый очаровательный и талантливый кастинг-режиссер? Получила мое письмо по электронной почте?

Помощник осветителя кричит, что сейчас будет полноценная тренировочная вспышка от «взрыва». Помощник режиссера пробегает по студии и напоминает всем, чтобы не смотрели прямо на вспышку. Джереми убегает в поисках более спокойной обстановки для архиважного разговора с Джулиэт. Раздается обратный отсчет, и вся съемочная площадка озаряется ярчайшим светом. Отвернуться я, естественно, забыл. Но, кажется, что-то пошло не так, и осветители снова берутся за работу. Примерно девяносто восемь человек из ста опять начинают бестолково носиться туда-сюда.

Прав был сценарист Уильям Голдмен. На съемках о-о-очень скучно. Бейсбольные матчи и то увлекательнее. Удивляюсь, как многие американцы считают футбол неинтересным, когда их собственный национальный спорт вовсе никакой активности не подразумевает. Разве можно считать полноценным видом спорта игру, участники которой половину времени сидят сиднем, а другую половину стоят и ждут, когда случится что-то, требующее более решительных действий. Если вырезать из среднего бейсбольного матча все лишнее, игры останется секунд на тридцать пять, не больше. Думаю, примерно столько же материала будет готово за сегодняшний съемочный день.

— Привет, милый!

Поворачиваюсь и вижу Леа в гриме, в полной боевой готовности к предстоящей сцене. Еле узнал — впрочем, после грандиозной вспышки до сих пор перед глазами цветные пятна.

— Ты блондинка!

Леа слегка смущается:

— Ну да. Сначала хотели оставить мой натуральный цвет, но режиссер решил, что светлые волосы будут лучше смотреться в кадре, особенно в вечерних и ночных сценах. Это парик.

Ни за что бы не сказал. Впрочем, с париками дело иметь приходилось нечасто. Дядя Джордж после развода некоторое время носил парик, который превратил его из молодящегося типа, распределившего оставшиеся три волосины по всей лысине, в молодящегося типа с непонятным сооружением типа «воронье гнездо» на голове.

Наклоняюсь, чтобы поцеловать Леа, но она отстраняет меня:

— Извини, мой сладкий. От нежностей придется воздержаться. Меня же только что загримировали.

— Ладно. Нет, ну выглядишь — супер! Такая гламурная! Сейчас будут снимать, как ты руку сломаешь?

— Да. И потом я уже буду смотреться совсем не гламурно. Одного из офицеров убьют, и меня всю искусственной кровью обрызгают. Фу! Терпеть не могу, такая гадость!

— Офицера убьют? В сценарии этого не было.

— Да, сегодня утром сцену переписали. Говорят, драматизма прибавится, рейтинг подрастет…

— И чьей же кровью тебя обрызгивать собираются?

— Джоанн. Это которая играет офицера Тессу Доминикос. Сначала предложили ей сниматься в следующем сезоне, а Джоанн такие условия заломила, что продюсеры решили — легче ее прикончить, и дело с концом. Видел бы ты, как Джоанн обозлилась! Наотрез отказалась в этой сцене сниматься. Придется вместо нее каскадера привлекать. Теперь в офицера Тессу со спины стрелять будут. Увидишь Джоанн — постарайся на глаза ей не попадаться. А лучше беги.

— Спасибо, что предупредила.

Ну и нравы у этих киношников. В других местах просто увольняют, а здесь вдобавок убивают. Причем в твое отсутствие.

— Получается, вместо нее мужчина будет сниматься?

Леа кивает.

— Женщина-каскадер только одна, сейчас в больнице с аппендицитом лежит. Ничего, на компьютере подмонтируют, нормально будет.

На компьютере подмонтируют. Похоже, в наши дни это универсальное решение на все случаи жизни. Жалко, что нельзя «подмонтировать» и вырезать два часа моей жизни, потраченные на просмотр той самой последней неудачной комедии Адама Сэндлера (в свою защиту могу сказать, что фильм выбирал не я).