Я открыла глаза, обнаружив себя лежащей лицом вниз на каменистом полу. Мокрая, дрожащая, задыхающаяся, с пульсирующей головной болью. Жутко саднило горло. Пришлось откашляться снова и снова, выталкивая из себя воду.

— Простите, что не раньше. Вода попала в легкие. Несколько минут вы были без сознания, — надо мной нависло туманное облако, и я устало прислонив голову к камню тихо застонала.

— Что произошло?

— Вы не помните? — уточнил Айван.

— Я… меня кто-то ударил по голове, затем я, кажется, потеряла сознание. Меня хотели убить? — вопрос прозвучал слегка удивленно. Мне действительно было странно и непонятно. Здесь-то за что?

— Думаю, генерал с удовольствием возьмется за выяснения мотивов убийцы, — ответил Айван, — я успел ему сообщить.

Дамир ворвался в пещеру как вихрь, упал передо мной на колени и осторожно перевернул на спину. Его теплые руки согревали. Но не совсем. Дамир, почувствовав что я дрожу, сбросил с себя рубашку и натянул на меня.

— Она станет мокрой, — вяло запротестовала я, однако, с наслаждением укутываясь в пока еще теплую ткань, хранящую запах генерала. Такой мужественный, дерзкий, запах кофе и сигарет, чистой кожи и морозной свежести.

— Я отнесу тебя к себе. Поживешь пока там. Грек поможет с вещами.

Нас окружили какие-то люди, многих я видела впервые. Он отдавал распоряжения резко, не допуская никаких возражений, и они подчинялись. А Дамир тем временем нежно, но крепко прижимал меня к себе, поглаживая рукой спутанные мокрые волосы, и я слышала как часто и тревожно бьется его сердце. Он боится? За меня?

— Как тебе удалось выбраться? — я поморщилась, когда его пальцы нащупали большую шишку на голове.

— Не помню. Ничего не помню, — я не солгала, просто не хотелось рассказывать именно сейчас про тот странный сон, как будто наяву. Не время.

— Айван? — он обратил хмурый взгляд на сгусток, и Айван словно недоуменно шевельнул плечами.

— Когда я нашел Шанию, она лежала возле воды.

Я уже давно успела прийти в себя, по крайней мере, искренне надеялась, что это так. Одиночество располагает к раздумьям, но думать оказалось слишком тяжело. Все еще сильно болела голова, а мысли постоянно сводились к одной: меня пытались убить. Здесь! За сотни парсеков от места, где остались все мои враги.

Дамир ушел, и мне было грустно. Нет, разумеется, я не хотела, чтобы он сидел рядом, держа меня за руку. Мне было бы приятно, но я на такое не рассчитывала. Я просто не знала, как быть дальше, чувствуя все большую зависимость от этого мужчины. Мой статус пленницы и наши отношения… Всего этого для меня было чересчур.

Тотошку, верного малыша, который пытался меня защитить и был ранен, генерал бережно отнес в лабораторию. Не хочу думать, что потеряю его. Знаю, глупо так привязываться к животному. Но…

— Я знаю, что вы здесь, — мне не хотелось, чтобы голос выдавал усталость, и все же, так получилось.

— Простите, если помешал, — Айван возник прямо надо мной, колышась по воздуху серой дымкой. С моего места это выглядело немного гротескно и устрашающе.

— Вы не могли бы… присесть, что ли.

Дымка тут же изменила положение и устроилась сбоку.

— Спасибо.

— Мне это не составило труда. Пытаюсь представить, как вам иногда трудно воспринимать меня.

— Я не о том. Спасибо, что спасли мне жизнь.

Дымка помолчала, затем сгустившись, приняла очертания человека:

— Почему вы решили, что это был я? Я пришел, когда вы были уже спасены.

— Вы мне лжете, Айван. Не забывайте, что мы оба побывали в снах друг друга, и я смогу отличить правду от лжи. Вашу правду и вашу ложь, — уточнила я. — В тот, первый раз, когда вы подсмотрели мои кошмары, вы лишь прикоснулись к моему разуму. Но что произошло сейчас? Я была без сознания, не могла двинуться, не могла кричать. Однако я видела то, что не могла и не должна была видеть.

— Что именно? — Айвана было сложно назвать заинтересованным, да и я не считала себя специалистом в психологии инопланетян.

— Это место… оно лучилось, сияло! В нем царило спокойствие и печаль. Было так тихо, что я слышала, как звучит мое сердце. Оно не стучало, оно пело…

Айван застыл. Это было странное зрелище — застывший туман, обретший форму человеческого тела. Немного нервировало даже не то, что я на него смотрю, а то, что при этом не испытываю даже удивления. Похоже, я привыкаю к тому, что раньше считала нереальным.

— Вам что-нибудь о нем известно?

Айван все еще молчал и почему-то от его молчание мне стало не по себе.

— Вы видели Нугар- шари-ла, — наконец произнес он.

— Что это такое? — спросила я.

— По смыслу… чтобы вам было понятнее… Долина мертвых. Место, где находят последнее пристанище те, кто был благословлен сиянием Мадали, нашей великой Праматери.

— Но как я могла видеть место, в котором никогда не была? — удивилась я. Нет, я понимаю, воспоминания, сны. Но полный эффект присутствия меня пугал.

— Там был я…

— Ну что, холуб, говорить будешь? — показав чудовищную щербатую улыбку, гризли навис над Адрианом. Тот сидел на низком стуле, состоящим из металлических частей, скрепленных между собой толстой веревкой и боялся лишний раз шевельнуться, чтобы не упасть под ноги громиле. Его руки были связаны сзади, из рассеченной губы капала кровь. Нос, кажется, оказался сломан. Он по-прежнему не знал, куда дели его команду и кому еще, кроме Берда удалось выжить. Между тем всклокоченный громила со спутанной бородой, закрывавшей пол-лица и густыми, нависшими над глазами бровями, нетерпеливо покачивался на ногах. С пятки на носок, затем обратно, с носка на пятку. Выглядело это так, как будто трехстворчатый шкаф с подпиленными двумя ножками готовится упасть.

— Да чего с ним нянчиться? Слушай, давай, как и раньше — сперва побал уем, а затем пожрем. Три дня метет, зверье куда-то делось. А тут эти, как подарок с неба! — стоявший среди остальных, но чуть впереди, словно отделяя себя от группы, высокий лысый мужик средних лет поиграл остро заточенным ножиком.

— Пожрать ты всегда успеешь, — зло возразил Гризли. Адриан почувствовал в его тоне раздражение и досаду. Скорее всего, здесь конкуренция, и, судя по всему, нешуточная.

— Не хочешь этого, давай тех двоих, пока не сдохли. Пропадут же, — к собственному ужасу Адриан расслышал почти детскую обиду и нетерпение и подавил в себе желание сглотнуть вязкую слюну. Двоих… кто еще выжил, кроме Берда? Пилот или совсем еще молодой парень по имени Данила? Это он их сюда привез, значит, их смерть на его совести. Снова почувствовал тошноту. Хорош же он будет, если его тут вывернет наизнанку. Да эти твари тут же накинуться на слабую добычу и… дальше Вилард додумать не успел.