Сейчас весь их дом спал, а я сидела у бассейна, завернувшись в одеяло, которое стащила из комнаты Фрэнки. И снова проигрывала в голове все то, что произошло вчера.

Интересно, знает ли об этом Лукас. Известно ли ему, что его отчим, которого он так боготворит, изменяет его матери с девицей его возраста? Впрочем, вряд ли это имело бы для него значение. От этой мысли мне стало противно.

Скорее всего, многие жители нашего города, даже узнав о произошедшем, не осудили бы отца, потому что боялись той власти, которую мой отец сосредоточил в своих руках.

Но у меня он вызывал не страх, а только отвращение. Он совсем не такой, каким должен быть отец, и я не могла понять, как мама могла когда-то полюбить такого человека. А она любила его, даже тогда, когда они расстались. Он был недостоин ее любви. Ни одну минуту!

– Я могу присоединиться к тебе?

Я вздрогнула, услышав голос мистера Клермона.

– Конечно.

Он сел рядом со мной на шезлонг и уставился на океан. Какое-то время мы молчали, затем он наконец заговорил:

– Со времени твоего приезда в Клермон-Бэй столько событий произошло.

– Это точно.

Я плотнее закуталась в одеяло и посмотрела на мистера Клермона. Он так похож на Бека, вернее, Бек похож на него. Его лицо, обычно чисто выбритое, сейчас было покрыто седеющей щетиной, и вид у него абсолютно безмятежный, как будто ему нет никакого дела до остального мира и его проблем.

– Я знаю про твоего отца, и мне жаль.

Я вздрогнула.

– Бек вам сказал?

– Да. – Он кивнул и перевел взгляд на меня: – Бек боится, что ты уедешь.

Я подумала над тем, что он сказал, и поняла, что он прав. Возможно, что отец заставит меня уехать, выбора у меня нет. Я ни за что не останусь в его доме. Мне и раньше было противно там жить, а теперь и подавно. Вряд ли я смогу примириться с тем, что у него интрижка на стороне, да еще и с Кэми.

Как я смогу смотреть в глаза Эмилии и скрывать измену ее мужа? Я не способна молчать о таком, и теперь, когда я получу дом моей матери, уже не обязана это терпеть.

– Он прав, – согласилась я и уставилась на гладь бассейна. – Вряд ли я смогу жить с моим отцом, но он должен вернуть мне дом моей матери. Я разберусь, что мне делать дальше.

– А как насчет твоей учебы? – В его вопросе не было осуждения, только искреннее любопытство по поводу моих планов.

– Не знаю, – честно ответила я и пожала плечами. – Надеюсь, я смогу окончить школу дома или получить аттестат другим путем. Я еще не знаю.

Он кивнул и отпил глоток кофе. Я думала, что на этом наш разговор завершится, но после долгой паузы он заговорил опять:

– Мои дети очень расстроятся, если ты уедешь, а я, как их отец, должен заботиться о том, чтобы они были счастливы.

Я знала, что он не имел намерения причинить мне боль, но его слова поразили меня в самое сердце. Именно так и должен вести себя настоящий отец.

– Вряд ли расстроятся оба. Фрэнки да, но вы наверняка позволите ей навещать меня.

– Я куда охотнее позволил бы ей навещать тебя, если бы ты поселилась в доме у бассейна.

Он показал на дом, стоящий справа от бассейна – небольшая постройка по сравнению с их особняком, но, вероятно, в ней побольше места, чем в том доме, где я жила прежде с мамой.

– Что?!

– Это на тот случай, если тебе хочется уединения. Но мы были бы рады, если бы ты поселилась в нашем доме. Мы отведем тебе комнату по соседству с Фрэнки.

– Мистер Клермон, я не могу остаться у вас!

Его предложение, такое неожиданное, просто поразило меня.

– Можешь, и еще как! Знаю, мой сын принял несколько очень неудачных решений относительно тебя, на редкость глупых, но ты ему дорога, по-настоящему дорога.

Нет, мистер Клермон ошибался. Я тоже думала, что дорога Беку, но в школе он повел себя так, будто с легкостью может меня заменить. Даже после того, что было в коттедже, он вел себя так, будто я ничего для него не значу.

– Ты ему дорога. Очень, – продолжал гнуть свое отец Бека.

– Ваш сын любит играть в игры. И я для него только очередная игра.

– А он сказал тебе, что твой отец ему угрожал? – От этих слов я выпрямилась, и он кивнул. – Сразу после того, как вы вернулись из своей поездки в коттедж, о которой я, между прочим, ничего не знал. – Он постучал пальцами по подлокотнику моего шезлонга, а потом продолжил: – Твой отец пригрозил отнять у тебя все, если Бек не будет держаться от тебя подальше. Он использовал свою власть над тобой, чтобы заставить Бека отойти в сторону.

– Значит, поэтому Бек и попытался меня оттолкнуть? – спросила я вслух, говоря скорее не с мистером Клермоном, а сама с собой.

– Ммм, – неопределенно ответил мистер Клермон и отпил кофе. – Не скажу, что он вел себя умно. Ему следовало просто рассказать тебе об угрозах твоего отца, но он делал то, что, по его мнению, было лучше для тебя. – Он пристально посмотрел на меня. – Он сообщил мне это вчера вечером, а еще сказал мне нечто такое, что мне, быть может, не стоило бы тебе говорить.

– И что же? – спросила я, чувствуя стеснение в груди: совсем не уверена, что смогу сейчас выдержать что-то еще.

– Он сказал мне, что влюблен в тебя.

Я открыла рот, чтобы возразить, но мистер Клермон вскинул руки.

– Мой сын способен на многое, но он не сказал бы подобное, не подумав. Если он говорит, что влюблен в тебя, я ему верю. Но мог это и не говорить – я и без того это знал. Мы с его матерью в курсе уже несколько недель.

Я покачала головой: а что сказать? Бек любит меня? Мои чувства к нему куда сильнее тех, что мне доводилось испытывать прежде, но как же трудно разобраться.

– И теперь я спрошу тебя вот о чем: ты его любишь? – Он задал мне этот вопрос так, будто ответ на него очень прост. Но ведь это не так! Ответ на этот вопрос был судьбоносным, он сбивал с толку и ошеломлял.

– Я не знаю.

– Знаешь! – Он смотрел на меня с сочувствием. – Просто это нелегко сказать вслух. Я помню, как это было, когда я понял, что влюблен в мать Бека. – Он усмехнулся и потер свою грудь. – Как обухом по голове, но я так боялся сказать ей. У меня ушло куда больше времени, чем следовало бы, но всякий раз, когда я бывал с ней или думал о ней, у меня в груди возникало такое чувство, отмахнуться от которого я просто не мог. Я был ею одержим.

Я вспомнила о наших встречах с Беком, о своих мыслях о нем – а я думала о нем всегда – и поняла, что мне знакомо то чувство, о котором говорит его отец.

– Да, я влюблена в вашего сына.

Доброе лицо мистера Клермона расплылось в улыбке.

– Только это и имеет значение. Все остальное можно решить потом.