— Иди ко мне! — потянул я Настю к себе.

Мы обнялись, начав плавный обоюдный путь к вершине. Я стараюсь быть нежным, не давить слишком сильно, не делать резких движений. Настя потрясающе нежна там. Для меня защита этого уголочка словно рыцарский долг. Зверь просит растления, принуждения и жёсткого оглядывания столь прекрасным созданием. Съесть, захватить, поглотить! Для Зверя чем нежнее плод, тем глубже хочет он впиться в него хищными зубами. Чтобы побежал сок, орошая губы и тело.

Моё счастье, что держу его в кандалах. Чувствуя нарастание удовольствия, я наоборот остановил собственные движения, позволив Насте самой контролировать интенсивность фрикций.

Я кончил раньше. Съехав немного ниже по стволу, моя прекрасная наездница продолжает ставшие более резкими движения, но из точки нашего соития уже устремились струи семени, заливая мне живот. Я превратился в камень, скрученный внутренней борьбой и невыразимым наслаждением. Но и Настя начала выталкивать воздух из груди громче и шумнее. Её коготки впились в мои плечи, вслед им она закусила мне кожу на ключице, выпуская стоны сквозь зубы. Я возблагодарил природу, что могу в частичном рассудке наблюдать этот миг.

Миг торжества плоти и удовольствий.

Наши тела оказались прижаты друг к другу. Моё горячее семя стало словно бы клеем или раствором. Хотя скорее символом единения. Настя даже специально поелозила животом, скользя по мне.

Взгляд полный счастья нашёл мой:

— Это так круто! Хорошо, что ты научил меня любить мёд.

— Да, моя Пчёлка, — нежно прошептал я, погладив по щеке. — Я и сам счастлив.

Фрагмент 25

Глава 8. Новые крылья

Утром не до прощаний обычно. Загулявшиеся едва ли не до рассвета, ребята выходят из домиков зомбированными. У некоторых даже сумки с чемоданами не застёгнуты до конца и из щелей торчит одежда. Да и утро выдалось мрачным — небо за ночь затянуло, со стороны озера задувает холодный ветер, поднимая жгучую пыль с вытоптанной земли лагеря и вообще — настроение весьма подходящее.

Делаю всё на автопилоте. Сам же вновь окунулся в раздумья. Не то чтобы вчерашнее решение теперь кажется ошибочным. В цвете оно, конечно, потеряло, тут ничего не поделать — утро, но я действительно оказался на перепутье. Причём даже порыв ехать в город не иссяк.

Я никогда особо не задумывался о любви и сильной страсти. Кто-то говорит, что не верит, кто-то наоборот, а я просто не выбирал ни один из ответов. Сейчас, оказавшись во власти этих чувств, я с интересом прислушиваюсь к себе и пытаюсь понять — это нормально? Я не болен?

Девочки с мальчиками потянулись к площадке возле учебного корпуса. Встав так, чтобы Настя обязательно прошла мимо, мне удалось перехватить её.

— Напишешь, да, как будешь готова?

— Уже завтра, Саш. Можешь смело приезжать, — радостно заявила она.

Я ответил ей лёгкой улыбкой.

— Вечером всё равно продублируй сообщением.

— Смешной такой, — большими глазами посмотрела она. — Словно это не эл-эски, а совиная почта.

— Прекращай, — нервно поморщился я и махнул рукой. — Вовсе я не одичал тут. Тогда спишемся.

— Я тебе напишу, как только отъедем, — показала она язык и пошла ко всем.

Автобус показался сверкающий и чистый, словно ехал не по трассе, а спустил по радуге из Ирия. Боюсь только, что с учётом контингента, обратно на небеса его уже не пустят.

С вожатыми мы тепло и дружно проводили смену. Сергей Иванович предусмотрительно запалил сигаретку и как обычно поинтересовался, как прошла смена. Что я могу ответить, кроме дежурных фраз? Столько всего случилось. Даже моя личная микро-революция. А сколько пылкой страсти выплеснулось на бедную душу… Можно было бы остановить время и чтобы эта смена, это лето, длились бесконечно.

Но я с искренней надеждой смотрю в будущее. Не такой уж и порыв был вчера вечером. Вовсе не дурость или слабость. Безумства начались задолго до этого. Ещё тогда, когда я завёл разговор с Настей. Попытался переубедить её насчёт мужчин, а потом всё закрутилось… Похоже нечто вызрело во мне без спроса и предупреждения. Мог бы я подумать до этого, что брошусь в грозящий уголовным наказанием омут?

Сергей Иванович сунул тлеющий кончик в песок, прижал. Затем перехватил бычок левой рукой и мы крепко пожали руки.

— Всё, до следующей смены, — улыбнулся он в белые, с двумя жёлтыми пятнами, усы.

— До встречи!

Сейчас мне надо к Коровиной. Она тоже сегодня со всеми помогаями уедет. Нужно принять кухню, решить что оставить по продуктам и прочие бытовые мелочи.

В лагере останется только Мышь — машина за ней приедет вечером. Это будет Эконом, так уж сложилось под конец одной из смен. Он всегда приезжает получить устный отчёт, рассчитаться со мной и обсудить повестку. Как-то раз оказалось, что Мышь проспала и не уехала вместе с ребятами, как это всегда делают Звонарь и Кошка. Более того, она до обеда считала, что смена ещё длиться. С тех пор Эконом подвозит её до дома, что, учитывая объёмный скарб, весьма удобно.

Мышь любит поспать. Ждать её на завтрак было бы глупо, в лучшем случае часов в одиннадцать покажется из комнаты. А то и к обеду, в своём стиле.

У Коровиной настроение цветёт буйным весенним цветом. Как легко можно догадаться, с откатом в этот раз всё прошло хорошо. У неё и зарплата не маленькая. Как неофициальный помощник Эконома, я знаю даже сколько Хозяин платит ему, а уж про остальных подавно.

— Сидай, милок, — пригласила она за стол. — Валька, сделай нам чая! Или кавы лучше?

— Чай, лучше чай, — с улыбкой, отозвался я. Уж не знаю как, но удалось пожилой ведьме завладеть моими чувствами. Хоть и знаю, что зубы у неё острые, дашь палец не то что по плечи — голову оторвёт, но вот слушаю, смотрю на неё и нет отвращения или страха.

— Чего довольный такой? — зыркнула она.

— Да нормальный я.

— Ой, рассказывай мне восточные сказки. Ладно, твоё дело. Что у нас по итогу, всё нормально?

— Немного выбились и нормы по затратам на кухню, — поджал я губы. Валентин принёс чай и разномастных сладостей к нему.

— Сильно? — картинно озаботилась она.

Я сыграл мимикой и говорю:

— Нет, не очень. Что у нас там с ценами на рынке?

— Поднялись, милок, ух поднялись, — покачала Бурёна головой. — Южные поставки же закрыли. Опять власти бодаются, меряются у кого дрючок бильше. А у нас, вот, чубы трещат.

— Да, слышал об этом.

— Вот и выбились мы из нормы.

Я мелко покивал. Такие разговоры нужны. Я должен показать Бурёне