Итак, в распоряжении Конни не было ни заголовка, ни года издания, ни имени автора. Она знала приблизительный возраст книги и год ее появления в Гарварде. Но библиотеки, в отличие от музеев, не всегда отслеживают дату поступления отдельной книги. Для проверки Конни нашла «Хижину дяди Тома», чтобы посмотреть, как составлена карточка каталога. Как она и предполагала, информации по приобретению там не было, только выходные данные. Конни тихо выругалась. На всякий случай проверила, нет ли предметной рубрики «Собрание Салемского литературного общества», однако такой не нашлось.

Некоторое время Конни просматривала ящики по разным тематическим рубрикам, выписывая наиболее подходящие варианты и с досадой осознавая, что такой способ по меньшей мере нерационален. Альманах, изданный около 1670 года на личные средства, автор неизвестен. Книга о лекарственных травах, изданная около 1660 года, автор так же неизвестен. Учебник по медицине, изданный в 1680-е годы, автор — профессор из Оксфорда. Конни подумала было поискать среди алхимических справочников и учебников, но решила не тратить время: если уж Чилтон за долгие годы не нашел его, перепахав весь этот интеллектуальный дерн… Она записала еще несколько шифров, прекрасно понимая, что найти книгу столь же вероятно, как споткнуться о слиток золота посреди университетского двора.

Настроение ухудшалось. Несколько сводчатых мраморных коридоров привели Конни в зал отдела особых коллекций. Она предъявила список шифров, специальное разрешение и университетский пропуск скучающему библиотекарю, который, даже не потрудившись закрыть компьютерный пасьянс, махнул рукой на проход к стеллажам.

Конни привыкла к необычным ощущениям, связанным с работой в архивах: пыль, пробирающаяся в нос, сведенные мышцы шеи от чтения корешков книг с наклоненной головой… Но совсем другое поджидало ее у стеллажей отдела особых коллекций. Большинство древних книг пахнут рыбой, плесенью и старой кожей. Даже в Гарварде с его финансовыми возможностями и системами климат-контроля невозможно уберечь книги от губительного влияния времени. Библиотека начала сканировать наиболее хрупкие издания и переводить их в микрофильмы, а оригиналы убирать подальше от жирных пальцев назойливых студентов. Впрочем, это было больше похоже на сизифов труд…

Конни шла между стеллажами, которых касались всего пять-шесть раз в год. Книги здесь наполняли воздух неповторимой аурой, впитав в себя частичку ушедших поколений. Конни пробиралась сквозь плотную атмосферу, словно расталкивая локтями авторов, читателей, владельцев и комментаторов, чьи невидимые флюиды струились с корешка каждого тома. Девушке было не по себе.

Дойдя до первого по ее списку ряда стеллажей, она не без трепета вгляделась в темное пространство.

— Глупости, — произнесла девушка вслух, стараясь отогнать отчетливое ощущение, что она здесь не одна.

Щелкнула выключателем, и проход заполнился электрическим светом, а таймер громко затикал, отсчитывая пятнадцать минут. Конни быстро пошла по проходу, скользя рукой по корешкам книг, шепотом проговаривая шифры. Наткнувшись на первый по списку, осторожно сняла книгу с полки. Оказалось, это учебник по лекарственным травам, написанный около 1660 года. Выцветшая надпись на фронтисписе гласила, что данный экземпляр подарен библиотеке неким Ричардом Солтонстоллом в 1705 году. Если книга хранилась в Гарварде уже с 1705 года, она никак не могла быть частью собрания Литературного общества. Вздохнув, Конни поставила том на полку и вычеркнула строку из списка. Обтерев руки о шорты, она поспешила дальше.

Еще одна книга хранилась в трех стеллажах отсюда, и тиканье, приглушенное многочисленными стеллажами, уже почти не слышалось. Она включила следующий таймер и на нижней полке быстро нашла нужную книгу. Сбросив с плеча сумку, устроилась на полу, положив том на колени. Пыль и грязь полетели в нос, и Конни чихнула, прикрывшись локтем. Переплет был весь изъеден, и девушка испугалась, что книга может развалиться в руках. Едва прикасаясь, она осторожно открыла ее и стала переворачивать первые страницы. Вдруг ей послышался шорох — она замерла, едва дыша. Приглушенное тиканье с громким щелчком оборвалось. Конни облегченно выдохнула — это выключился таймер в первом проходе. Кому захочется прийти сюда, в архив, да еще в середине лета.

Опустив глаза, она вдруг увидела на странице гравюру с изображением вскрытого мертвого тела, из которого были извлечены все органы и подписаны на латыни. Наверное, это тот Британский учебник по медицине, — разочарованно подумала она. Проведя пальцами по рисунку, потрясенная видом мертвого лица, Конни поморщилась. В 1680-е годы препарирование трупов не было общепринятой практикой. Она содрогнулась и перевернула еще несколько страниц. Вся книга была написана на латинском языке, и без Лиз она ее не прочтет. К тому же автор явно не из простого народа — текст напечатан и оформлен в академическом стиле.

Раздался громкий щелчок, и в то же мгновение проход погрузился во тьму.

— Черт! — пробормотала она.

Время вышло. Закрыв книгу, она на ощупь поставила ее на место и поднялась на ноги. Придерживаясь рукой за стеллажи, пошла вдоль них, пока рука не провалилась в пустоту — значит, она дошла до центрального прохода. Через стеллаж должна быть еще одна книга — какой-то альманах. Конни пошарила по стене, ища рычажок таймера. Щелкнув им и включив свет, девушка испуганно вздрогнула — перед ней стоял улыбающийся Мэннинг Чилтон. Она невольно поднесла руку к груди.

— Конни, девочка моя, — сказал он, складывая руки на груди и облокачиваясь на стеллаж. — Какой приятный сюрприз. Проводим исследование?

Он поднял тонкую бровь, и Конни подумала, что только ее научный руководитель мог прийти работать в пыльный архив в шелковом галстуке-бабочке и в изящных кожаных туфлях. Она стояла достаточно близко и могла рассмотреть, что на галстуке изображены маленькие головы вепря — символ «Порселлиана», или «Свиного клуба», одного из самых элитных мужских клубов Гарварда. Он был известен как своего рода информационный центр для бостонской аристократии, который предоставлял нужные политические и профессиональные связи тем, кто еще не имел кровных или матримониальных отношений с верхушкой общества. Это мир, в котором богатство считалось само собой разумеющимся, классовые привилегии возведены в культ, а женщины… Ну, о том, как члены клуба относились к женщинам, ходили легенды.

Конни сглотнула.

— Я не ожидала, что здесь еще кто-то есть, — сказала она.

Он улыбнулся в ответ, напряженно и холодно.

— Я только что приехал, — сказал Чилтон. — Хочу подобрать еще несколько источников для того доклада, о котором я вам говорил. — Конни попыталась улыбнуться, но получилась жалкая раболепная гримаса. — Кстати, напомните мне, — продолжал он, приближаясь к Конни, — как там продвигается исследование? Я горю желанием увидеть книгу.

Конни вдруг осознала, что она в ловушке. Возможно, это и было совпадением, что Чилтон появился, как раз когда она уже почти нашла книгу Деливеренс. Но что-то ей подсказывало, что это не случайно. Она посмотрела на патрицианское лицо своего руководителя, в его голубые, налитые кровью глаза, на его зубы, пожелтевшие от табака, и поняла, что угадала. Должно быть, он сам искал книгу, но не мог найти — вот что Чилтон имел в виду, когда говорил, что проводит свое собственное «расследование». А теперь он выследил Конни, чтобы она не смогла скрыть от него свою находку. Выхода не было. В ее списке оставался один пункт, а Чилтон стоял рядом и ждал.