– Я не могу… Я боюсь причинить тебе вред… – пробормотал Раэм, понимая, что сопротивляться у него нет больше сил, да никогда и не было.

Кариба отступила от него на шаг, и Раэм тоскливо застонал от потери ощущения ее прикосновений. Его жена попятилась к постели и, взобравшись на нее, легла на спину. Руки она положила над своей головой, заставляя свою роскошную грудь приподняться, а ноги согнула, широко раскрываясь перед ним. Она лежала перед ним беспомощная и открытая, предлагая ему свое прекрасное тело, как самый великолепный подарок. В ее обжигающем взгляде из-под ресниц не было и тени страха или неуверенности. Она отдавала себя ему добровольно, даря не только свое тело, но и доверие.

Раэм, поймав этот полный преданности и безграничного желания взгляд, будто взвился к небу, подхваченный мощными крыльями истинного счастья. И в этот момент он понял, что никто, даже Темный бог, сейчас не властен над его телом и духом. Никто, кроме Карибы. Она была его душой, его желанием и кровью, всей его сущностью. И каким бы ни был сильным Кавиану, и какой бы властью ни обладал над ним, больше никогда он не заставит причинить его паре боль.

Пусть коварный бог рвет его на части, пусть причиняет любые муки, пусть убивает, но у него нет прямой власти над его женой, и поэтому убить ее самостоятельно он не сможет. А Раэма ему больше не заставить! Доверие Карибы словно влило в него живительные силы и дало шанс на сопротивление.

Раэм зарычал, выпуская ярость и желание, становясь в это момент опять совершенно свободным.

Он шагнул к постели и навис над телом жены, опираясь на колени и руку, его бедра были точно между ее раздвинутых ног, а глаза вцепились в супругу, страстно поглощая ее образ. Плоть вздрагивала и изнывала в неутолимой нужде погрузиться в ее обжигающую влажность, и его бедра и поясница буквально каменели от неимоверных усилий сдержать себя хоть немного.

– Мы здесь одни? – прорычал Раэм, проводя жадной рукой от шеи Карибы до низа ее живота.

Она выгнулась навстречу его руке, лишая его остатков контроля.

– У входа Кириш и несколько мантикоров, – прошептала возбужденная до предела его красавица, и блеск ее затуманенных страстью глаз сказал Раэму, что ей на это плевать.

Ну, а ему-то тем более! Кириш – дракон и прекрасно поймет, что тут происходит, и не позволит никому к ним войти.

Кариба смотрела на него с голодным ожиданием, разрушая его последние сомнения. И вдруг она улыбнулась ему такой чувственной и сладко-призывной улыбкой, что все призрачные остатки сдержанности смело как ураганом.

С протяжным стоном он опустился на свою жену и задрожал от ощущения ее податливого тела под его – окаменевшим от желания. Кариба издала счастливый вздох облегчения, окутывая его своим восхитительным теплом.

– Ты мое наваждение… мой дурман, жена моя, – простонал Раэм у ее губ. – Самый сладчайший из ядов, что я готов пить бесконечно… Единственный источник, тепло которого способно согреть мою холодную душу… Чего ты хочешь, любимая? – дурея от этого тепла и мягкости, простонал он. – Каким ты хочешь, чтобы я был, Кариба?

– Хочу тебя. Будь собой и делай то, чего тебе хочется! Отдаю себя тебе без остатка и сомнений! – прошептала его пара, прикусывая мочку его уха.

Чего ему хотелось? О, Светлые, да всего и сразу! Он хотел ее губы под своими, ее кожу, сладкую и неповторимую, ее лоно, истекающее соком под его ртом, хотел погружать свою плоть в ее тело, жестко, выбивая крики и рычание.

Раэм набросился на губы Карибы, буквально грабя ее рот, глотая стоны. Ее руки впились в его спину, соглашаясь с его алчностью и понуждая идти дальше и быть таким же неистовым.

Он ненасытно блуждал по ее телу губами и руками, тонул в жене и желал только одного – чтобы это погружение было еще более стремительным и безвозвратным.

Любимая всхлипывала и извивалась под ним от мучительной неудовлетворенности, цепляясь за него до боли.

– Сейчас, Раэм! Сейчас! – рыдала она.

Сжав ее до хруста костей, Раэм ворвался в собственный рай, зайдясь в победном рыке, и Кариба приняла его сразу и без остатка. Поглотила, отдаваясь полностью. Их движения были резкими и безостановочными в совместном стремлении слиться в первобытном экстазе.

– Еще! Еще! – срывающийся жаркий шепот возлюбленной гнал его все быстрее.

– Еще! – кричало каждое встречное движение ее тела.

– Все, что захочешь! – рычал Раэм, и его дракон вторил ему.

Низкий рокот заполнил все пространство вокруг них, когда Кариба сжалась вокруг него, выгибая спину, и голова ее откинулась. Ее наслаждение ворвалось в его тело пылающей лавиной, и Раэм взревел, выпуская наружу эту огненную реку.

Их переплетенные тела, содрогаясь, парили и вращались в этом обжигающем потоке, покинув обитаемое пространство. Ему было невыносимо много этих ощущений, и они рвали его на части, не умещаясь внутри, но он не желал потерять ни единой частички этой магии.

Чувственный туман рассеивался медленно, но Раэм не желал выпускать долгожданную супругу из рук. Уже сейчас, едва отхлынула это волна, он желал ее снова. Его пальцы как вросли в ее кожу, и оторвать их нельзя было, не причиняя обоим жуткой боли.

Мало, ему было до безумия мало! Всегда мало и недостаточно близко к ней.

– Кариба! – донесся откуда-то звонкий голосок противной девчонки. – Он меня не пускает!

– Как же в этот раз вовремя! – прорычал Раэм, скатываясь с жены. – Клянусь, я ее когда-нибудь прибью! Ты уверена, что она рождена от степных котов, а не от вампиров? По мне – так настоящая мелкая пиявка!

Кариба рассмеялась счастливым сытым смехом и, приподнявшись, облизнула его сосок, заставляя дернуться и застонать.

– Кари-и-иба! – выдохнул мужчина и потянулся, чтобы схватить жену.

Но она увернулась и вскочила с постели.

– Позже, муж мой!

– Ты настоящая драконица! Прекрасная и невыносимо жестокая! – пробурчал Раэм, тоже поднимаясь. – Ну ничего, мы скоро будет дома, и я найду управу на эту маленькую кровопийцу и получу тебя себе без остатка!

– Перестань брюзжать и лучше скажи, как себя чувствуешь, – улыбнулась Кариба, одеваясь.

– Буквально минуту назад лучше просто и быть не могло! – вздохнул обделенный мужчина. – А сейчас я покинут моей женой и жутко несчастен.

Впервые в жизни жестокому драконьему повелителю хотелось кого-то разжалобить, и этот кто-то был его прекрасной женой.

– Кариба-а-а! – визг несносной пиявки отразился от стен пещеры и заставил его тихонько заворчать.

– Неудивительно, что эти степняки бросают своих детей, когда меняют стоянку. Они просто невыносимы! – Раэм тоже стал нехотя натягивать одежду.

– Ты так не думаешь на самом деле. Нарими, я сейчас! – крикнула Кариба, обернулась к супругу и взяла его за руку с меткой Кавиану. – Нам нужно очень серьезно поговорить. Не здесь и не сейчас. И решить, как нам быть с этим.