– Вы правы, жом Тигр. Но муж поверил всерьез. Они хотят найти вашу знакомую и выдать ее замуж за Мишеля Воронова.

Третий раз Тигр не подавился. Уже притерпелся. А вот от матерного выражения – эквивалента «Они окончательно с ума сошли?» – увернуться не удалось. Жама Голубица вздохнула:

– Я боюсь, что и мой супруг не устоит перед искушением.

Тигр кивнул.

А чего тут непонятного? Если Пламенный поверил… ну и зачем отдавать вероятную императрицу Мишелю? Он сам отлично женится!

Ах, есть у него жена?

А она не стена. Подвинем и захороним.

Зная супруга и его стремление к власти, жама Голубица этот вариант просчитала и принялась искать союзников. И, разумеется, нашла их.

Тигр поцеловал жаме ручку, заверил в своем содействии и выпроводил. И заходил по комнате.

Ну, Пламенный!

Ну, собака страшная!

Был бы у Тигра хвост, так сейчас бы точно все полоски об стены обтрепались. Яну ему?!

Хрен тебе с бугра, а не мою Яну! Сволочь такая!

Не говоря уж обо всем остальном…

Но что делать-то? С продовольствием они с Ураганом вопрос решили, тот написал, что едет домой, хотя и как-то… без особой радости. Но это ладно, тут не до счастья и любви.

Но даже вдвоем они против Пламенного работать не смогут! Нужен кто-то… кто-то такой, кто сможет. Но это… измена.

Хотя… он что, Пламенному – супруга, что ли? Чтобы изменять? Вот уж увольте, у него другие вкусы! Были, есть и будут!

Так что…

Императором стать захотел, Пламенный? На трон свою тощую задницу умостить? Законно?! Легитимно?! Чтобы никто и не пискнул?!

А этот дурачок Мишель тебе теперь нужен, чтобы опознать Яну точно. Меня ты посвящать не хочешь, это понятно, а его можно попользовать втемную, да и списать? Слить в нужник?

Ну что же. Сам напросился.

Опасно, конечно. И если поймают, это смертный приговор. Но и Пламенный не пощадит. Так что…

Тигр махнул рукой и уселся за письменный стол.

Ревность? Злость? Нет, что вы! Резонное опасение за свою жизнь! А лирику оставьте поэтам, тут ей не место! Вот!

Анна, Россия

– Кира, как ты могла?!

– Анечка, ну милая, ну прости…

– Я-то прощу. А вот твой отец с нас шкурки спустит и в Африку пустит!

– А-а-а-а-а-ань!

– Запрись в комнате! Сиди там! И – тихо! Поняла? Я сейчас приеду, жди меня и никому не открывай. Какой номер?

– Триста шестнадцать.

– Вот там и сиди! Поняла?

– Д-да.

Анна сунула в карман смартфон и порадовалась, что в городе. А заодно подумала, что надо бы при встрече открутить Витюше все, до чего доберется!

Скотина, тля!!!

Другого слова у нее не было!

После фиаско в спортклубе Витя решил не отступаться от девушки. А жаль.

А еще жаль, что Кире она по башке не настучала. Но… вот!

Малолетняя балбеска была твердо уверена, что влюблена. И что любимый ей никакого вреда не причинит! А как же иначе?!

О том, сколько таких «уверенных» оказывается в моргах, ей Анна рассказывала. С Яниного опыта, понятно, та много чего знала. Но когда это дети считали взрослых умнее себя?

Понятно, было такое! Но давно и неправда!

А если и правда, то со мной такого точно не случится. Это ж Я! Вот с другими может, а со мной никогда и ни за что!

Анна из Киры это убеждение вытряхивала, но…

Не успела еще. Времени было маловато, хотя иным и всей жизни не хватает для осознания. Уж очень она короткая оказывается…

Одним словом, Витя – предложил. И Кира согласилась.

А предложил Витя Кире пойти на настоящую крутую тусовку. Не в спортклубе сидеть, где одни старперы (до которых Вите, как до Китая в позе рака), не в кафешке, а чтобы все было реально круто!

Вот, его в общагу пригласили! Там как раз отмечают че-го-то…

Там, конечно, все взрослые, крутые, но если Кира считает себя маленькой и глупой… дальше продолжать? Вот и Анне не надо было.

Кира считала себя большой и умной, и ее ума хватило, чтобы прийти в клуб, начать заниматься, потом сделать вид, что у нее внезапно заболел живот, и удрать за таблетками…

И Анны, как на грех, рядом не было, ей надо было поговорить с адвокатом. И Гошка дома остался. Так что никто Кире не помешал и выйти, и сесть к Витюше на скутер, и приехать в общагу…

И – получить разочарование по полной программе.

Толпа пьяных студентов – и домашняя девочка?

Киру попытались полапать, напоить, затащить в комнату «посмотреть наклейки», хотя Кира так и не поняла, зачем их ТУДА наклеивать? Потом же неудобно будет…

Витя отлично влился в компанию, тискал за попу какую-то девицу… или она его тискала? В него быстро влили стакан водки, потом еще один, а из закуски-то только черный хлеб! Так что…

Витя защитой не был.

А удрать…

Кира откровенно боялась. Она сейчас на третьем этаже, и комендант вусмерть пьяная, она видела, и… она просто боялась. И позвонила Анне.

Та только ахнула и сорвалась с места.

Потом она открутит балбеске уши! Но сначала ее надо вытащить целой и невредимой.

А вот что она открутит Витюше…

Кажется, в доме есть пассатижи? Для зажимания и кручения?

* * *

Вот и общежитие.

Хорошо хоть, добираться недалеко пришлось. Длиннющая пятиэтажка с рядом одинаковых окон, третий этаж ярко освещен, первый и второй тоже, на остальных все окна темные.

Анна не знала, но недавно руководство института решило наплевать на всю толерантность и сделать из этого общежития «отстойник». Некрасиво звучит?

А то ж![23]

Но студенты тоже бывают разные. Бывают нормальные, а бывают и чупакабры, которым лишь бы погулять. А в сессию они активизируются, точнее, активизируются кошельки их родителей…

Вот для таких эта общага и была устроена.

Ректор решил отремонтировать комнаты и драть за них ломовые цены. А еще поселить сюда иностранцев, все равно половина приезжает не учиться, а диплом получать[24].