– Все, хватит, – решительно сказал Кларк и снова нажал на кнопку, проклиная Тодда.

Где шляется этот разиня?!

– Вы напрасно вызываете свою охрану, – проговорил Артем по-русски. – Телохранитель вас не слышит. В настоящий момент он находится в полицейской машине и дает показания.

Кларк молча смотрел на адвоката, сидящего перед ним. О волнении англичанина можно было судить лишь по тоненькой струйке пота, проделавшей дорожку по его виску.

– Изъятые органы оперативно доставлялись в городской центр трансплантологии, где на операционном столе уже лежали реципиенты. Их очередь корректировалась директором центра по указанию Коробова. Внешне все выглядело безупречно и абсолютно законно. Никто не оставался внакладе. Добавлю еще кое-что. Кроме больниц, существовали другие источники получения доноров. Была налажена связь со станциями «Скорой помощи», реанимационными отделениями, с моргами, наконец. Организация имела в своем распоряжении хорошо подкованный юридический отдел для разруливания возможных правовых конфликтов. На них работала боевая бригада, в обязанности которой входило физическое устранение конкурентов, защита и охрана медицинских центров.

У фонда были свои осведомители, которые получали информацию немедленно, из первых рук. Тело человека, погибшего, скажем, в дорожной аварии, еще не успевало остыть, как к нему уже спешила бригада врачей с контейнерами со льдом для органов. Гилеревский не брезговал играть и на политических ситуациях. Так, многодетная семья с Украины спасалась от боевиков и с трудом добралась до России. Однако вместо приюта беженцы получили усыпляющий газ. Их выпотрошили на операционном столе, а останки были сожжены.

Итак, Гилеревский стал известен в узких кругах как человек, который мог максимально быстро решить вопрос с пересадкой любых органов и тканей. К нему потянулись обеспеченные клиенты, которым необходимо было заменить больные, износившиеся части тела.

– Я не понимаю вас и уже устал от ваших сказок, – по-английски сказал Кларк, вытащил из кармана носовой платок и громко высморкался.

– Вы все понимаете. Знаете, в чем заключается главная интрига?

Кларк чувствовал, как в его горле пухнет вязкий комок, никак не желающий проваливаться внутрь.

Выдержав небольшую паузу, Артем сказал:

– Все очень просто. Роман Гилеревский и Брэндон Кларк – одно и то же лицо. Вы и изменили свою внешность, находясь в Англии, но узнать вас не составило труда.

– Я не понимаю вас. Говорите на английском, – тупо повторил Кларк.

– Кстати, вам интересна судьба Джеймса Оутиса, вашего клиента из США? Ведь он заплатил вам кругленькую сумму за новое сердце, – напомнил Павлов. – Не делайте удивленное лицо. Мистеру Оутису на днях сделали операцию в России. Только все было по закону. В обмен на информацию, касающуюся вас, господин Гилеревский. Кстати, руководители всех ваших филиалов задержаны и активно дают признательные показания.

– Убирайтесь! – холодно потребовал Кларк. – У меня самолет через два часа.

Павлов сочувственно закивал и сказал:

– Мне это известно. Но, увы, Роман Витальевич. Вы, конечно, полетите на самолете, но, вопреки вашим планам, не в солнечную Испанию, а в промозглую Россию. К вам накопилось немалое количество вопросов. Российские следователи ждут не дождутся получить на них ответы.

– Ты… ты… – от ярости Кларк перешел на русский.

– Уже лучше, – сказал Артем, вновь открывая папку. – Давайте и дальше продолжим общение на родном языке. Вот ордер, господин Гилеревский, на арест лично вас, вашего имущества и банковских вкладов. Догадываетесь, что вам инкриминируется? Позвольте зачитать.

– Хватит! – голос Кларка стал сиплым, словно он неожиданно подхватил простуду.

– Убийства, – словно не слыша его, начал Артем. – Принуждение к изъятию органов и тканей человека для трансплантации. Похищение людей. Незаконное лишение свободы. Мошенничество. Организация преступного сообщества. – Павлов оторвался от ордера. – И так далее, и тому подобное. Все это тянет на несколько пожизненных заключений, вам не кажется?

Кларк вскочил из-за стола.

– Вон! – заорал он, бешено вращая глазами.

Павлов с бесстрастным видом шагнул к окну, раздвинул занавески и сказал:

– Через полминуты здесь будет полиция, господин Гилеревский. Я на вашем месте еще раз взглянул бы на фотографии и попросил бы у этих людей прощения. Здесь лишь сотая часть тех, кто был убит по вашей задумке.

Кларк метнулся к комоду, выдернул верхний ящик и принялся ожесточенно в нем шарить. По мере поисков его лицо постепенно принимало изумленное выражение.

Павлов изобразил снисходительную улыбку и заявил:

– Если вы ищете револьвер, то совершенно напрасно. Его незаметно для вас забрал ваш телохранитель, чтобы передать полиции. Смышленый малый.

Кларк медленно повернулся к адвокату. Его лицо стало багровым.

– Я в вас немного ошибся, – бесстрастно продолжал Артем. – Я знал, что вы чужими руками убивали ни в чем не повинных людей. Но самому застрелить человека – нет, вот этого я от вас не ожидал.

Внизу распахнулась дверь, и послышался дробный топот.

Безумный взгляд Гилеревского метнулся к окну, но туда уже предусмотрительно отошел Артем.

– Не советую, – сказал он, и беглый олигарх весь как-то сник.

– Я найду тебя, Павлов. Тогда ты запоешь по-другому, – прохрипел Гилеревский.

Кабинет олигарха заполнили крупные мужчины в полицейской форме.

– Буду рад встрече, – сказал Артем, когда стражи порядка застегивали наручники, наброшенные на кисти Романа.

Перед выходом Гилеревский неожиданно обернулся. Лицо его теперь было на удивление ровным, спокойным.

– Павлов, неужели ты думаешь, что победил спрута, отрубив ему одно щупальце? Фильм-то смотрел про комиссара Катанья?

– Вы ошибаетесь, путаете щупальце с головой, – бросил Павлов. – Всего хорошего.

Сотрудники полиции вывели Гилеревского на улицу и стали усаживать в машину. Павлов наблюдал за этим из окна. Из его головы не выходила фраза, брошенная этим человеком.

Спустя 5 дней

– Вот, собственно, и вся история, – сказал Павлов, обращаясь к Владимиру, сидевшему на диване для посетителей. – Для тебя она закончилась, чего уж там скрывать, просто замечательно.

Владимир машинально дотронулся до груди, там, где у него недавно зарубцевался шрам. Сейчас этот след от хирургического инструмента закрывал серебряный крестик, который ему дала мать.

Алла сидела рядом с Павловым и внимательно прислушивалась к каждому его слову.

– Как же вам удалось выйти на этого Кларка, то есть Гилеревского? – спросил юноша.