«Она такая шлюха. Не может быть, чтобы ее вот просто так взяли и повысили. Как ты думаешь, с кем она для этого переспала?»

Отражение: «Я ее не настолько хорошо знаю».

Эта реплика ставит вопрос: что мы знаем о человеке? Во многих случаях такой вопрос заставляет людей понять, что они не так уж и много знают о том, в кого метят. Или, на худой конец, может, они задумаются, что для перемывания костей не требуются факты.

«Представляешь, она, кажется, выхватила игрушку прямо из рук у дочери?»

Отражение: «Я не видела, как все было, – поэтому не могу сказать, что случилось».

Эта реплика ставит вопрос: что мы знаем о ситуации? Если бы у нас был выбор, мы предпочли бы, чтобы нас как воспитателей не судили по одному или двум неудачным моментам.

«Она такая противная. Я не удивляюсь, что он от нее уходит».

Отражение и смещение: «Я, честно говоря, мало знаю о нем и об их браке. Но она мне нравится. Как ты думаешь, мы можем что-нибудь для нее сделать?»

Мы подчеркиваем, что не знаем, что происходит, и что лучше помочь, чем сплетничать.

«Сьюзи такая идиотка, просто больная на всю голову. Ты с ней никогда не работала?»

Отражение: «Работала пару раз. Идиотизма вроде не замечала».

Мы даем право собеседнику иметь свое мнение, но не соглашаемся с ним.

«Я слышала, Бонни все еще пытается забеременеть. Это у нее навязчивая идея. Просто смех».

Отражение и смещение: «Не представляю, каково ей. Наверное, она очень сильно этого хочет».

И здесь мы тоже говорим, что лучше попытаться понять, чем судить.

В следующем разделе мы посмотрим на несколько более общих стратегий выстраивания сочувствия в культуре стыда.

Участницы с высоким уровнем стыдоустойчивости во многом полагались на свою сеть связей, чтобы различать невидимость и стереотипы и бороться с ними. Если нас пытаются унизить, раздавить или отвергнуть вместе с некоторой группой, к которой мы принадлежим, то эта группа может стать серьезным источником поддержки. Женщины постоянно говорили о том, как здорово иметь среди членов сети связей людей одной с вами расы, национальности, физических возможностей, профессионального статуса, религии, сексуальной ориентации, класса, внешности, возраста, пола – в общем, людей, отчасти разделяющих ваш жизненный опыт.

Мы видели, какой силой обладают группы, собравшиеся вместе, чтобы перестать быть невидимыми и обрести свои важные человеческие права. Свои коллективы организуют люди старшего возраста, различных рас, есть профессиональные, женские группы и те, кто собрался вместе, чтобы бороться против стигматизации физических или душевных заболеваний, зависимостей, травм. Многие из нас также испытали на себе ту поддержку, которую дают неформальные группы, собирающиеся по самым разным поводам. Выстраивание связи с группами, с которыми у нас есть нечто общее, – хороший способ борьбы с невидимостью и стереотипами.

На личном уровне есть два способа, помогающих нам стать внимательнее к невидимости, стереотипам и ярлыкам.

Первая стратегия включает выполнение упражнения. Я раздаю его студентам. Важно, чтобы мы осмыслили, как мы видим собственные отличительные черты. Кроме того, мы должны признать нашу склонность мыслить стереотипами в отношении членов группы, к которой принадлежим. Далее, мы можем выделить стереотипы, иногда влияющие на нас, и рассмотреть их в свете диалога, разработанного исследователем и преподавателем Мэри Брикнер-Дженкинс [41]. Доктор Брикнер-Дженкинс предлагает нам спросить себя о следующем.

1.

Кто я такой?

2. Кто это говорит?

3. Кому выгодны эти ярлыки?

4.

Если эти ярлыки не выгодны мне, что и как должно измениться?

Участницы с высоким уровнем стыдоустойчивости действительно подчеркивали важность изменений. Невидимость живет лишь в наших представлениях, а стереотипы – привычный способ мышления. Если мы не распознаем или не признаем нашу роль в этих процессах, мы не сможем их изменить.

Одна женщина, говоря о возрасте, заметила: «Я бы лучше потратила время, энергию и деньги на то, чтобы переосмыслить значение старости. Тратить силы, пытаясь остаться молодой, – изнурительная и безнадежная битва. Когда ты борешься с эйджизмом, ты, по крайней мере, можешь сделать что-то полезное не только для себя самой».

Закончу эту главу записями Энни – одной из участниц исследования. Когда она была первокурсницей колледжа, ее изнасиловали у нее в комнате. По ее ответам на вопросы упражнения о стыдоустойчивости вы можете понять, что это качество у нее на высоте и выработано ею в результате откровенных разговоров с другими девушками о насилии в общежитиях.

Факторы стыда: Я хочу, чтобы меня считали нормальной, здоровой, той же личностью, что и до нападения. Я не хочу, чтобы меня обвиняли.

Критическая осознанность: Невозможно повернуть время назад и стереть насилие, но люди вокруг меня могут помочь мне, если не будут шептаться за спиной или думать, что я больше никогда не смогу быть счастливой. Я знаю, что мне придется нелегко: я хочу, чтобы люди признали, что мне трудно, но в то же время не сводили мою личность к этой проблеме.

Сеть связей: Мой психолог-консультант, моя группа поддержки, разговоры с девочками в колледже о насилии, мама и папа, сестра и брат, мой парень и мой лучший друг.

Нежелательные образы, «кнопки» (факторы) стыда: Я не хочу, чтобы меня воспринимали как испорченную, навеки изменившуюся, психически сломленную, находящуюся на грани сумасшествия.

Критическая осознанность: Я не отрицаю, что я – в каком-то смысле – стала другой, и это нормально. Во мне многое изменилось, я это понимаю и работаю над этим. Но я не хочу, чтобы мои друзья заставляли меня страдать еще больше, меняя свое отношение ко мне или относясь как-то иначе. Если вы считаете, что все, что я говорю или делаю, имеет отношение к изнасилованию, вы заставляете меня страдать.

Паутина стыда: Подруги, стереотипы о жертвах насилия, друзья матери, тетя и племянницы.

Иногда я описываю свое исследование стыда как исследование силы связей и опасности разобщения. Разобщение – это и источник стыда, страха, обвинения, и их следствие. Изолирование, осуждение других, обвинение, гнев, стереотипы и ярлыки – все это формы разобщенности. Но есть и иная форма разобщения, часто более болезненная и приводящая в замешательство: чувство разобщенности с самим собой. На нас так влияет то, что думают о нас другие люди, и мы так стараемся быть теми, кем нас хотят видеть другие, что мы теряем свое чувство идентичности. Мы теряем почву под ногами. Теряем нашу искренность. И это так болезненно потому, что наша искренность – та самая основа, с которой начинаются все важные изменения.