– Тут нет особой тайны, Сади, – улыбнулсяЭрионд. – Помнишь, что Цирадис говорила Зит в Ашабе?

– Что-то насчет задержки. Я не обратил особоговнимания. Тогда мы были заняты другим.

– Она сказала: «Будь спокойна, сестренка, ибо цель всейтвоей жизни достигнута, и то, что было задержано, может скоро свершиться».Теперь ясно, что было задержано.

– Думаю, он прав, – сказал БельдинБельгарату. – Не в первый раз прорицательница вмешивается, чтобы дело былосделано. Слова о «цели всей ее жизни» могут означать, что Зит была рождена лишьдля того, чтобы укусить Харакана. Когда она сделала это, все вернулось внормальное русло. – Горбун посмотрел на Эрионда. – Как это тызапомнил то, что сказала Цирадис? Мы ведь были так взволнованы в Тронном залеУрвона.

– Я всегда стараюсь запоминать, что говорятлюди, – ответил Эрионд. – Сначала это может казаться нелепым, но раноили поздно обретает смысл.

– Странный мальчишка, верно, Бельгарат? – сказалБельдин.

– Мы уже заметили.

– Неужели это возможно? – спросил Сади у староговолшебника. – Я имею в виду, подобное вмешательство?

– Такой вопрос не следует задавать моему деду! –рассмеялся Гарион. – Он не верит в невозможное.

Шелк, стоя немного в стороне от Зит и ее новорожденногопотомства, слегка приподнял брови.

– Прими мои поздравления, Зит, – наконец сказал онмаленькой зеленой мамаше и строго посмотрел на остальных. – Они оченьславные, но если кто-нибудь назовет их маленькими кусаками, я завизжу.

Они помылись и легли спать, но Сенедра беспокойно вертеласьи внезапно села в кровати.

– Интересно, молоко еще не остыло? – пробормоталаона. Сбросив одеяло, Сенедра босиком направилась к двери. – Хочешьмолока? – спросила она Гариона.

– Нет, дорогая, спасибо.

– Оно поможет тебе заснуть.

– У меня и так крепкий сон.

Сенедра показала ему язык и вышла в коридор.

Когда она вернулась со стаканом молока, на ее лице игралалукавая улыбка. Она негромко хихикнула.

– Что тебе насмешило? – спросил Гарион.

– Я видела Шелка.

– Ну?

– Я его видела, но он не видел меня и вошел в спальню.

– Шелк может входить в свою спальню, когда захочет.

Сенедра снова хихикнула и прыгнула в кровать.

– В том-то и дело, Гарион, что это была не его спальня.

– Вот как? – Гарион смущенно кашлянул. – Ну,пей свое молоко.

– Я немного подслушала у двери, – сказалаона. – Хочешь знать, что они говорили?

– Не особенно.

Но Сенедра все-таки рассказала ему.

Дождь прекратился, хотя еще слышны были отдаленные раскатыгрома, а на западном горизонте вспыхивали молнии. Гарион внезапно проснулся исел в кровати. Снаружи слышался шум, не похожий на гром и иногдасопровождавшийся оглушительным ревом. Гарион потихоньку выскользнул из постелии подошел к окну. В темноте, в полумиле к западу, медленно двигалась вереницафакелов. Гарион вгляделся во мрак, затем начал мысленно формировать образволка. Происходящее требовало срочного расследования.

Они двигались очень медленно, и, приблизившись, Гарионувидел, что факельщики сидели верхом не на лошадях. Размеренный грохот и ревпродолжали звучать. Гарион затаился в зарослях ежевики и стал наблюдать ислушать. Вереница гигантских серых животных тяжело передвигалась всеверо-восточном направлении. Гарион видел изображение слона на острове Веркатв Хтол-Мургосе, когда его тетушка Пол обратила в бегство безумного отшельника влесу. Но изображение – это одно, а живой слон – совсем другое. Они были огромны– куда больше любых животных, которых Гарион когда-либо видел, а в их медленномшаге ощущалась грозная неумолимость. Их лбы и бока покрывала плотная кольчуга,но для слонов она была не тяжелее паутины. Похожие на паруса уши колебались приходьбе, а длинные хоботы раскачивались впереди. Иногда один из слонов поднималхобот, касался им лба и издавал пронзительный трубный звук.

Верхом на слонах восседали мужчины в грубых доспехах.Сидевшие впереди, на шее животных, держали в руках факелы, а сидевшие позадибыли вооружены дротиками, пращами и короткими луками. Во главе колонны, на шееслона, который был выше остальных на целый ярд, находился человек в черноймантии гролима.

Гарион подошел ближе – под его лапами не хрустнула ни однаветочка. Хотя он не сомневался, что слоны с легкостью могут его учуять, емуказалось, что такие огромные животные не обратят внимание на хищника, непредставлявшего для них никакой опасности. В их присутствии он ощущал себямаленьким, как блоха. Это чувство ему не слишком нравилось. Он весил двестифунтов, но вес слона исчислялся не фунтами, а тоннами.

Гарион бесшумно двигался вдоль колонны, сохраняя дистанциюоколо пятидесяти ярдов и напрягая чутье и зрение. Его внимание былососредоточено на гролиме в черной мантии, сидевшем на шее переднего слона.

Внезапно перед колонной возникла фигура в черном атласе,поблескивавшем в свете факелов. Слоны остановились, и Гарион подкрался ближе.

Фигура в атласе откинула капюшон рукой, которая была словнонаполнена кружившимися в хороводе мириадами искорок. В Ашабе и Замаде Гарионмельком видел лицо похитительницы его сына, но встречи с даршивской колдуньейбыли сопряжены с такой страшной опасностью, что ему не хватало временизапечатлеть в памяти черты Дитя Тьмы. Теперь же, подкравшись еще ближе, онсмотрел на ее лицо, освещенное факелом.

Черты были правильными, даже красивыми. Блестящие черныеволосы подчеркивали белизну кожи, почти такую же, как у его кузины Адары.Однако сходство на этом исчерпывалось. Темные глаза Зандрамас были слегкараскосыми, как у всех ангараканцев, широкий лоб не испещряли морщины, крупныйнос с горбинкой не портил тонкие черты, а заостренный подбородок придавал лицутреугольную форму.

– Я ждала тебя, Нарадас, – произнесла она резкимголосом. – Где ты был?

– Простите меня, хозяйка, – ответил гролим,сидевший на шее переднего слона. – Слоны оказались южнее, чем намговорили. – Он также откинул капюшон. Белые глаза блеснули на зломлице. – Как идет борьба с войсками апостола?

– Плохо, Нарадас, – отозвалась колдунья. –Его стражники и чандимы вместе с карандийским сбродом количественно превосходятнаши силы.