– Пожалуйста, не кричи, – отозвался недовольныйголос. – Это терзает мой слух.

– Прости, – извинился Гарион. – Я несознавал, что говорю слишком громко. Дедушка хочет побеседовать с тобой.

– Хорошо. Открой глаза, Гарион. Я не вижу, когда онизакрыты.

Как и прежде, Гарион почувствовал себя загнанным в какой-тотемный угол своего мозга. Сухо звучащий голос произнес его устами:

– Ну, Бельгарат? Что тебе нужно теперь?

– У меня есть парочка вопросов, – ответил старик.

– Тут нет ничего нового. У тебя всегда есть вопросы.

– Ты слышал, что сказал гролим?

– Разумеется.

– Это был ты? Я имею в виду, это твой голос говорил егоустами?

– Ну, вообще-то нет.

– Значит, это был другой дух?

– Нет, это был и не он.

– Тогда кто же?

– Иногда мне не верится, что Алдур избрал тебя первымапостолом. Твои мозги завернуты в вату?

– Говори по существу, а оскорбления оставь присебе, – обиженно произнес Бельгарат, а Бельдин разразился неприятнымтрескучим смехом.

– Хорошо, – вздохнул голос. – Я объясню всеподробно. Постарайся ничего не пропустить. Мой противник и я появились в тотмомент, когда Судьба была разделена. Тебе понятно?

– Это я уже знал.

– И даже умудрился запомнить? Поразительно!

– Спасибо на добром слове, – буркнул Бельгарат.

– Я пользуюсь словарем Гариона, а он по сути своей –мужлан и потому бывает грубоват. Тебе не кажется логичным, что, когда Судьбаснова воссоединится, возникнет новый голос? Мой противник и я выполним своепредназначение, поэтому в нас больше не будет необходимости. Миллионы летвражды слегка извратили наше восприятие.

Бельгарат казался удивленным.

– Подумай, старина, – продолжал голос. – Я неприспособлен для того, чтобы иметь дело с объединенным мирозданием. Во мнеслишком много застарелой ненависти. Новый голос может начать с нуля, без всякихпредубеждений. Так лучше, можешь мне поверить.

– Думаю, мне будет тебя не хватать.

– Только не будь сентиментальным, Бельгарат. Я этого невынесу!

– Погоди! Новый голос появится после встречи,правильно?

– Точнее, в самый момент встречи.

– Тогда как же он говорил со старым гролимом, если онеще не существует?

– Время не значит для нас так много, Бельгарат. Мыможем без особого труда путешествовать в нем вперед и назад.

– Ты имеешь в виду, что с ним говорил голос избудущего?

– Очевидно. – Гарион почувствовал, как его губытронула ироническая улыбка. – Откуда ты знаешь, что я не говорю с тобой изпрошлого?

Бельгарат хотел что-то спросить, но так и остался сидеть,раскрыв рот, озадаченный последним вопросом.

– Вот теперь мы тебя достали! – торжествующевоскликнул Бельдин. – Мы собираемся победить, не так ли?

– Надеюсь, но не могу гарантировать.

– Голос, который говорил с гролимом, представляетдоброго бога, верно?

– Да.

– Но если победит Дитя Тьмы, новый бог не будетотличаться особой добротой?

– Конечно.

– Тогда сам факт,что голос говорил с ним из будущего –уже после выбора, – указывает, что Дитя Света должно победить, не так ли?

Голос вздохнул.

– Почему ты всегда все усложняешь, Бельдин? Голос,говоривший с гролимом, представлял лишь возможность выбора нового духа. Онпросто вернулся назад, чтобы сделать приготовления на случай, если все пройдетудачно. Но ведь ты знаешь, что выбор еще не сделан.

– Даже возможность выбора обладает таким могуществом?

– Возможность обладает огромным могуществом, Бельдин.Иногда даже большим, чем действительность.

– Но возможность выбора другого духа тоже может делатьприготовления, верно?

– Меня бы это не удивило. Ты прямо на лету схватываешьочевидные вещи.

– Тогда мы возвращаемся туда, с чего начали. У насснова будут два духа, борющиеся за власть в пространстве и времени.

– Нет. Выбор исключит одну возможность раз и навсегда.

– Не понимаю, – признался Бельдин.

– Я и не надеялся, что ты поймешь.

– Какие приготовления делал этот новый голос? –внезапно спросила Польгара.

– Гролим, который приходил сюда, будет пророком и первымапостолом нового бога – разумеется, при условии, что будет избрано Дитя Света.

– Гролим?

– Решал не я.Новый бог будет богом Ангарака, так что,полагаю, это имеет смысл.

– Но к этому придется приспосабливаться.

– У тебя так же много предубеждений, как и у меня,Польгара, – рассмеялся голос, – но думаю, ты сумеешь лучшеприспособиться к новым условиям, чем я и эти два упрямых старикана. Со временемты с этим примиришься. А теперь, если больше нет вопросов, я должен занятьсядругими делами – и в другом времени.

Голос исчез.

Солнце клонилось к горизонту, окрашивая в желтый цветбагровые облака на западе, свидетельствовавшие о приближении бури. Гарионвзбежал на холм и осмотрел простиравшуюся впереди долину. Комплекс сооруженийвнизу показался таким знакомым, что он присел и изумленно уставился на него.Потом Гарион снова встал на четыре лапы и побежал, прижимаясь к земле, сквозьвысокую траву в сторону фермы. Широкие ворота были открыты, но следовалособлюдать осторожность. Фермеры испытывали врожденную ненависть к волкам, иГарион не хотел, чтобы в него пустили стрелу из укрытия.

Он остановился на краю луга, окружавшего ферму, и еще разпосмотрел на нее. Ферма казалась покинутой. Гарион подбежал к воротам и теньюпроскользнул в них. Огороженная территория была почти такой же большой, какферма Фалдора на другом краю света.