«Перемен требуют наши сердца!» – яростно пел Виктор Цой в конце восьмидесятых. И был прав. Он как никто уловил нерв той эпохи.

Видимо, всем нам не раз еще придется возвращаться к роли Михаила Горбачева – первого и последнего президента СССР. Был ли он сознательным врагом своего – советского – народа или разрушал социалистическую систему, будучи объективно слабым управленцем, – однозначно не скажешь.

Я думаю, наша страна потеряла коммунистическую идею еще в конце 20-х годов. Уронила на пол, не заметив. Или, что еще более правдоподобно, выбросила, поняв, что не сдюжит воплощать.

Вспомните зажигательный советский кинофильм «Веселые ребята» (режиссер Г. Александров). Он вышел на экраны в 1934 году, через неполные 17 лет после октябрьской революции. Что такое 17 лет! Мгновение! А в этой кинокомедии уже фигурируют богатые и бедные, буржуазное благополучие и пролетарское материальное убожество.

Снова – расфранченные, лениво греющие бока под южным солнцем рантье и их мизерабельная прислуга. Богатая бездарность, которой позволено все. И бедный талант, вынужденный пробивать себе дорогу чрезвычайными усилиями. Это, что же, и есть завоевания социальной революции?! «О необходимости которой все время говорили большевики»?!

А ведь отраженная в фильме реальность – это не отголоски НЭПа, «недолгого отступления» от принципов социализма, как его называли ортодоксальные партийцы.

«Новая экономическая политика» была свернута намного раньше, еще в конце 20-х годов. Веселое кино запечатлело возврат к мелкой буржуазности. К ее глубоко укоренившемуся менталитету, который так и не удалось выкорчевать тогдашним коммунистам. Как они ни старались.

И Гражданская война с многомиллионными жертвами не помогла. Не получился «новый человек». Восторжествовал «прежний». Особенно это стало очевидным и бесповоротным, когда СССР отказался идеологически от всемирной революции и провозгласил курс на «построение социализма в одной, отдельно взятой стране» (XIV съезд ВКП (б), 1925 год). Обоснование произошедшего, исследование причин и истоков этой концепции занимает тысячи страниц серьезных научных текстов. Но есть ли необходимость их цитировать? Ведь в «сухом остатке» мы имеем одно: на смену коллективизму пришло корпоративное мышление: «Кто не с нами – тот против нас». А корпорация, по сравнению с коллективом, – это шаг назад, к деградации, к кризису и конфликту.

Постепенно «строить коммунистическое будущее» или «укреплять буржуазное настоящее» стало личным выбором каждого гражданина СССР. Формально, на словах, партия и государство поддерживали коммунистическую идеологию (ставшую пошловатой лицемерной «фразеологией»). А на деле совсем не возражали против «роста благосостояния трудящихся» – так они это называли.

И благосостояние людей, сделавших буржуазный, обывательский выбор, действительно, росло. Их настроение улучшалось. Вера в себя, в прочность своего положения укреплялась. И, наоборот, истово верующих в торжество коммунизма становилось все меньше. Для многих «совграждан» они выглядели уже чужеродно – блаженными; неприятной, царапающей душу альтернативой.

Как в фильме Эльдара Рязанова «Берегись автомобиля»[57]. В нем один из героев – работник торговли Дима Семицветов на суде пафосно заявляет: «Он (обвиняемый Деточкин) замахнулся на самое святое – на нашу Конституцию! Да, товарищи, в Конституции записано, что каждый гражданин имеет право на личную собственность». Это заявление и особенно его торжественная тональность вызывали у зрителей гомерический хохот. Но почему? Не потому ли, что мы особенно смеемся не над гротеском как таковым, а над тем, что гротеск так разительно похож на правду? Дима Семицветов (эту роль исполнил Андрей Миронов) – антигерой, подчеркнуто отрицательный персонаж. Но под его словами могли бы подписаться многие. И зрители в том числе. Потому и хохотали до слез, ведь это задевало за живое. Вот где и смех, как говорится, и грех!

Так что ни социализма, ни, тем более, коммунизма в СССР не построили. Поэтому огромная сверхдержава утонула в океане истории – стремительно и неожиданно для непосвященных, как и внешне благополучный «Титаник». Началось мучительное искание истинного пути. Слава Богу, обошлось без большой крови. Хотя чувствительно пострадали миллионы бывших советских людей. Хлопотливо и азартно, будто спохватившись, мы стали развивать в нашей стране капиталистические отношения. Но капитализм с его погоней за прибылью и эффективностью производства любой ценой очень скоро показал всем нам, что на людей ему наплевать. А это в России испокон веков никого не устраивало. Хотя наши недоброжелатели и записные критики уверены в обратном.

Наше разочарование в капитализме как панацее совпало со всеобщим разочарованием в капиталистической системе отношений. Пошла череда кризисов, и люди задались вопросом: «Капитализм всегда был инструментом наращивания материального благосостояния, теперь же он не способен и на это. Зачем же он человечеству, ведь его гуманитарные издержки очевидны?» Получилось, что в попытках догнать «цивилизованные страны» мы впрыгнули в последний вагон поезда, идущего в тупик.

Сегодня власти России, устами президента Путина, провозгласили курс на «умеренный рациональный консерватизм», намекнув при этом, что теперь строить ни социализм, ни капитализм в нашей стране мы не будем. На мой взгляд, это большая ошибка. Хотя некоторые философы и принялись нахваливать эту политику, подкрепляя ее подходящими цитатами из русского культурного наследия. В консерватизме – и здесь я с ними согласен – нет ничего плохого. Тем более, в разумном и умеренном.

Мы, дескать, будем стараться не допускать ошибок и брать из прошлого только хорошее. Что ж, дай-то Бог! Однако главное непонятно: а «только хорошее» – это что? Попытка сформулировать цель «от обратного» (на это мы не пойдем, это отвергнем, от этого категорически откажемся и тому подобное) обречена на провал. Нужна позитивная повестка.

Что же все-таки мы намерены делать? Чего конкретно достигать? Снова «всеобщего благополучия»? Но это же не цель. Как минимум потому, что «благополучие» каждый понимает по-своему. Для одного это сытость и безделье («вкалывают роботы – счастлив человек»), а для другого – созидание, поиск, дерзание и прочее в том же духе. Боюсь, опять не договоримся!

А что если и нам попробовать на этих страницах определить главные условия современности и цели грядущего? (смайлик). Почему бы нет? Пора наконец от вопроса: «Кто виноват?» переходить к вопросу: «Что делать?» Смотреть-то нужно в будущее, а не в прошлое. Недаром предупреждают народные сказки: «Оглянешься – окаменеешь!»

На мой взгляд, есть три пути, по которым может пойти история человечества.

Первый – оставить все как есть и ждать социального взрыва, войны и краха цивилизации.

Второй – заменить человека на «нечеловека». Здесь могут рассматриваться два варианта: а) низвести человека до полуживотного с соответствующими низменными запросами (за счет снижения уровня образования в обществе, пропаганды разврата и прочего); б) буквально заменить людей машинами. Оба эти варианта активно внедряются в жизнь.