Гущин, грузный, толстый, чуть ли не бегом бросился через служебный вход к лифту.

А на третьем этаже оперативники наркоконтроля с камерой двинулись к «лавке сладостей».

Они видели, как молодая женщина в комбинезоне вошла в лавку и спросила что-то у продавца. И тот не согнулся над кассой и не обернулся в сторону холодильника, протянул руку куда-то под прилавок и…

Что произошло в следующую секунду, заметил ли он кого-то… или что-то его насторожило… Он выпрямился и, продолжая любезно улыбаться, взял плоскую коробку со стойки.

Плоскую коробку, перевязанную лентой.

И протянул ее Наталье Пархоменко. Она взяла и положила коробку в свою сумку.

В этот момент их обоих задержали.

Гущин, устремившийся к ним через весь третий этаж, еще издали услышал негодующие возгласы продавца:

– Что вы себе позволяете? В чем дело?!

Вокруг тотчас образовалась толпа любопытных:

– Что случилось?

– Вора поймали?

– Вроде такая приличная женщина, а воровка…

– Да нет, это у нее кошелек украли из сумки…

– Пожалуйста, разойдитесь!

– А это кто такие? Вызовите охрану здания!

Когда Гущин подоспел, все уже галдели вокруг сотней глоток.

– Так, это полицейская операция, – зычно провозгласил Гущин, – есть тут кто-то из охраны? Вы? Сейчас, сейчас все объясним, только не здесь. Давайте пройдем все вместе в служебное помещение.

Мимо кинотеатра, мимо кафе и туалетов они прошли в комнату охраны. Сотрудники наркоконтроля остались в «лавке сладостей» делать обыск.

– Наталья, выдайте добровольно то, что вы получили в лавке сладостей, – попросил Гущин.

– Пирожные?

– Пусть это пока так называется.

Наталья Пархоменко вытащила из своей объемистой сумки картонную коробку, перевязанную лентой.

Открыли. В коробке – шесть пирожных безе.

В это время вошли сотрудники наркоконтроля с другими коробками.

– Вот, это у него под прилавком хранилось.

Открыли и эти. В двух коробках из трех – вместе с пирожными безе пакетики с травой. В третьей – пирожные и спичечный коробок с бурым веществом.

– Отправим на анализ, но, судя по всему, марихуана и гашиш.

Наталья Пархоменко пустыми глазами смотрела на все это «богатство».

– Я хочу, чтобы вы подумали и сказали мне правду, когда я вернусь, – объявил Гущин. – Есть тут свободное помещение? Давайте сюда продавца.

Брюнета в красной форменной рубашке «лавки сладостей» втолкнули в тесную каморку пульта охраны с мониторами видеокамер.

– Вот, сейчас пленки изымем, тут все записано, все твои, парень, телодвижения. Как товар подменил… Наркоту мы у тебя на рабочем месте изъяли, – объявил сотрудник наркоконтроля.

– Да вы что угодно человеку подложите! – Брюнет не хотел капитулировать.

– Брось, вот же камеры, они все записали – и вас, и нас, – полковник Гущин властно перебил его. – Но травка, это так, шваль, меня яд интересует.

– Какой еще яд?

– Тот, что ты заказчику сбыл. Слышал ведь, наверное, – убийства в вашем городе. Отравления. А следы сюда ведут, в твою лавочку.

– Да вы что? – Брюнет резво вскочил со стула. – Вы что мне пришить хотите?

– Ты сам себе уже пришил все, что можно, а будешь дальше врать, уже не выпутаешься из дела об отравлениях.

– Да я ничего не знаю ни про какие яды!

– Товар, краденный с фармацевтической фабрики, через вашу лавку клиентам уходит.

– Но это же просто колеса, разное там дерьмо… То, что через аптеку не достанешь.

– Эти заказы как-то отличаются от обычных твоих?

– Ну они просто подходят и говорят – «аптека», пароль такой.

– Кто подходит?

– Кому я должен передать.

– Кто конкретно к тебе подходил?

– Да не смотрю я на лица! Я что, всех запоминать должен, что ли!

– Такой бойкий бизнес?

Брюнет вытер ладонью вспотевший лоб.

– Я стараюсь никого не запоминать, – сказал он. – Меньше знаешь – дольше живешь, такое у нас тут правило.

– Эту женщину, которой ты подменил коробку… Подменил, камера это зафиксировала. Раньше она в «лавке сладостей» по паролю «аптека» забирала?

– Нет. Не помню. Я же сказал: я на их лица не смотрю.

Гущин оставил его на съедение борцам с наркотой – пусть полакомятся свежим мясцом. А сам вернулся к Наталье Пархоменко.

В коридоре позвонил по мобильному в Электрогорское УВД в розыск:

– У меня поручение: разыщите молодую официантку из ресторана «Речной». Ту, которая упоминала о незнакомке на юбилее Архиповой. Везите ее в отдел, я ее снова допрошу. У вас есть фотографии Натальи Пархоменко? Снимали ее там, в саду, на месте стрельбы? Она в кадре… отлично. Укрупните снимки и обработайте их. Не мне вас учить как – обработайте на компьютере, измените ей цвет волос и все такое. Мне эти снимки срочно понадобятся, как только я вернусь.

Он вошел в комнату охраны. Наталья Пархоменко, неподвижная, как статуя, восседала на стуле.

– Вы все хорошо обдумали? – спросил полковник Гущин.

– Что я должна обдумать?

– Неудачный день для похода по магазинам, когда вся ваша семья… все ваши близкие – свекровь, брат вашего мужа – в реанимации. Еще неизвестно, чем закончится.

– Меня тоже чуть не убили. Вы же были там, – она взглянула на него. – Вы должны меня понять. В реанимацию меня не пускают. А дома я просто не могу находиться. Боюсь.

– Вы принимаете наркотики?

– Вы сначала это докажите.

– Содержимое коробки подвергнут анализу, но и так ясно, что наркотиков там нет.

– Тогда к чему ваши вопросы?

– Парень подменил вам коробку. Итак, я повторяю свой вопрос: давно употребляете наркотики?

– А если даже и так. Моего мужа убили, Розу и Мишку расстреляли на моих глазах… Она ведь чуть в меня там, в саду, не попала. Пуля вот так пролетела, – Наталья сделала резкий жест. – Думаете, все это легко забыть, пережить?

– Интернетом пользуетесь?

– Что?

– Можно на содержимое сумки вашей глянуть?

Она раскрыла сумку. Гущин увидел то, что хотел, – телефон Iphon.

– Фабрика фармацевтическая принадлежала в прошлом вашему мужу?

– Он ее продал за несколько лет до… Они ее вместе решили продать.

– Вместе с Борисом Архиповым?