Арпик торопливо накрывала на стол. Своего, кроме хлеба и полдесятка яиц, ничего не было. Взялась за то, что привез Николай.

А Калягин, войдя в магазин, остановился у прилавка. Разглядывал, что есть в продаже и почем? И вдруг почувствовал, как на его плечо легла тяжелая рука и знакомый голос рявкнул в макушку:

— Миколка! Падла! Выбей мне шары! Живой, мудил о!

В секунду оглянувшись, увидел бывшего бугра барака — Макарыча. Тот совсем не изменился. Все такой же громадный и лохматый.

Калягин никак не ожидал подобной встречи.

— Ты где приморился? Где канаешь? — засыпал вопросами Макарыч.

Николай едва успевал отвечать.

— В поселке своем. В Сероглазке. Да только ему до поселка, как мне до пахана. Короче — деревня! И я в ней. Как мерин в бане! Подзаработать хотел в тайге — с мужиками, но не клюнуло. Прогорели! Теперь сам не знаю, куда податься! — признался честно.

— А чего знать? Давай со мной! Не прокиснешь и не пропадешь. У меня своя контора! Перевозками промышляем! Грузы возим всякие! И в вагранку и по России. Короче! Всюду, где башляют! Без дела не сидим! И копейки не считаем! В карманах пусто не бывает!

— Я не шоферю! Сам знаешь! Что у тебя делать буду? — не понял Николай.

— Водилы есть! Их у меня хоть сракой хавай! А вот грузчиков, экспедиторов — всегда в обрез. Я про путевых. Дерьма — полно. Но кому оно нужно? Пьют, воруют. Я их тызжу. Надоели мне разборки! Что ни день — зубы считаю мужикам! Тебя я знаю. Возьму бугром над шелупенью! Буду сам паханить. Ты — в помощниках! Фалуйся, не пожалеешь!..

Сережка шел, кутаясь в жидкую куртку, пытаясь удержать тепло под рубашкой. Коварная поземка крутилась по дороге шаловливыми, разыгравшимися волнами. Холодный ветер продувал насквозь. Но мальчишка шел не оглядываясь, ускоряя шаг. Мороз выбивал из глаз слезы. Они текли по щекам, смерзались на куртке светлыми каплями. Сережка их не замечал.

— Во всем я виноват! И в этом тоже! Теплицу сломали и обокрали, я — крайний. А кто ее подсказал? Я тоже ее делал! Все в ней наладил. И тепло, и свет, и воду! Каждый день в ней вкалывал. За то и получил в самую харю! А за что? Это мне обидней всех! Моих сил не меньше ваших вложено! Мне б вопить! Но я даже опомниться не успел, как вором назвали. А кто сам у себя ворует? Хотел бы на того глянуть. Эх, гады? Все сволочи! А я поверил вам! Зачем?. — вспомнил лицо Валентины Ивановны — перекошенное злобой, заплаканные глаза Варвары, побледневшего Александра, растерявшуюся Стешку. Никто из них не одернул, не остановил приезжую бабку, не защитил его — Сергея. А значит, молча согласились с тою. На Серегу даже не глянули. К теплице все бросились. Она дороже. А он кто здесь был? Чужой всем! Все притворялись. И никому не нужен! Свой ребенок скоро будет. Родной. Я всегда чужим останусь. Только на словах меня ценили. Хвалили как халявщика. А чуть проруха, все дерьмо — мне хлебать! Так и черт с ними! Пусть сами живут…

Сережка быстро миновал деревню. Обрадовался, увидев догоняющий его молоковоз, какой спешил в район на маслозавод. Шофер, увидев «голосовавшего» мальчишку, притормозил. Забрал в попутчики.

Мальчишка скоро согрелся и уже спокойно стал обдумывать свое будущее.

«В бомжи? Куда ж еще? Скорее сдохнуть! Но нет! Они тому лишь радоваться станут. Вот, мол, без нас пропал! Ну а куда? И кто возьмет? Таких теперь — море! Даже дядьки грамотные, семейные в бомжи сваливают. Их с работы выкидывают! А без денег кому нужны? Даже в своей семье лишними становятся!»

— Эй, малец! Чего плачешь? — спросил шо фе р.

И Сережка рассказал все.

— Да, пацан! Не повезло тебе! Время нынче крутое! Кто везуч, тот выживает! Однако послушай! У меня в райцентре сеструха живет! Вместе с матерью! Обе вкалывают. Мать — на бензоколонке, а сестра — коммерцией занялась. Еще позавчера у них был. Верка говорила, что ей человек нужен. В помощники! А и у матери, прямо рядом с бензоколонкой, нужно людей на мойку машин. Один — не успевает. Место бойкое. Если хочешь, можешь с ними поговорить. Не знаю, как понравитесь друг другу. Но другого выбора у тебя покуда нет. Авось на первое время сгодится! Ну что, завернем? — предложил улыбчиво.

Сережка долго не раздумывал.

Вместе с шофером заехал на бензозаправочную. Из будки к водителю вышла невысокая женщина. И, поцеловав в щеку, спросила о детях. Тот указал на Сергея:

— С ним поговори. У меня порядок! А пацана жаль! Кажись, надули его повсюду, если не брешет!

Фаина Ивановна недолго поговорила с Сергеем. И привела на моечную площадку. Окликнула хмурого мужика. Указала на Сергея. Сказала, чтоб взял в напарники. Тот подозвал мальчишку, дал ведро, тряпки, указал шланг, подвел к легковушке, забрызганной до ушей.

— Вымой ее! До блеска! Понял! Когда закончишь, меня позовешь! — ушел к «Волге», которую заканчивал мыть сам.

Сергей взялся за дело, с каким еще не сталкивался. Он мыл машину так старательно, что человек, глядя со стороны, удивился:

— Словно свою отдраивает! Во малец! — И оглянувшись через десяток минут, не выдержал: — На кой хрен колеса моешь? Кузов нужно. А колеса тут же вымажет! Ну, диски, куда ни шло! Вот так! Молодчага! Давай вторую.

— Э-э, нет! А башли? Где деньги за эту? — спросил Сергей.

— Верно! Возьми! Законный заработок! Теперь вот эту!

До конца дня Сергей вымыл пять машин. На кармане зашуршала неплохая сумма.

Мальчишка огляделся, где бы перекусить? Но тут его окликнула Фаина Ивановна:

— Сергей! Зайди ко мне! — Мальчишка послушно свернул на зов.

— Сядь поешь! Вот тут горячая картошка, грибы, селедка и хлеб. Чай в термосе. Ешь!

— А вы? — спросил, краснея.

— Я поела! Давай лопай, чтоб в банках пусто было!

— Вообще, у меня деньги есть! Я заработал!

— Тебе есть где ночевать? — перебила не дослушав.

— Да где-нибудь в подвале!

— Зачем? Сейчас придет сменщица. И домой. Только хлеба купим. Подожди десяток минут. И мы свободны…

Сережка жадно ел. Едва успел вылизать банку из-под варенья, в будку вошла сменщица. И Фаина Ивановна позвала Сергея:

— Пошли домой!

В маленьком, приземистом домике, любопытно глазевшем на улицу двумя забрызганными грязью окнами, ждали хозяев толстенный серый кот и лохматая, маленькая, как клубок шерсти, дворняжка Оба обнюхали Сергея. Не поцарапав и не покусав, пропустили на кухню, куда позвала за собою мальчишку Фаина Ивановна.

Пока готовила ужин, все расспрашивала Сергея, как, где, с кем жил, чем занимался, почему ушел? Мальчишка рассказывал как на духу, все без лжи.

Женщина слушала не перебивая.

— Если б не бабка Валя, все было б нормально. Но она меня терпеть не может. Я там совсем чужой. Всем!