Набивший рот хлебом и сыром, горец поперхнулся и раскашлялся.

– Ч-что? – Голос его как-то странно дрогнул.

– Ага! – Дозорный, вернувшийся к своему занятию, кивнул головой. – Залетела же тварь! Я так жалею, что проспал… Вот пакость! Тьфу! – Сплюнув на пол, он энергично растер плевок сапогом.

– А ты его видел?

Готик кивнул.

– И какой он?

Юноша прикрыл глаза, вспоминая:

– Он… был великолепен!

Перед мысленным взором опять распахнулись перепончатые крылья. Лунные лучи посеребрили светлую чешую. Изящное тело, поджатые лапы, соразмерно маленькая голова… Почему-то подумалось, что рассыпавшиеся по плечам горца длинные светлые пряди – в кои-то веки они не были заплетены в тугую косу – точно такого же цвета. И юноша потянулся к ним рукой – потрогать, пропустить их между пальцами…

– Э-э, ты чего?

– Да так. – Готик прикусил губу. Ведь не поймут же!

– Давно в увольнении не был, а? – откликнулся из своего угла дозорный.

– Еще ни разу, – признался юноша.

– Понятно… Бывает! – произнес он таким тоном, что оба юноши покраснели.

– Мне пора. – Готик встал, начал торопливо собираться. – Мастер Гогуж на минутку отпустил, перекусить. Тебя проводить?

Дозорный глумливо хихикнул, не поднимая головы от своего занятия.

– Я еще посижу. – Авидар не двинулся с места.

– А как же занятия?

– Какие занятия, – фыркнул горец с непонятной горечью, – когда в небе драконы летают!

Северные горы. Практически в то же самое время

Подлетая к Скале Совета, Хуррак увидел, что почти все места уже заняты. Вожди других кланов собрались давным-давно, успели о чем-то договориться и даже поссориться – эфир звенел от мысленного напряжения, а ауры многих походили на костры. Еще бы чуть-чуть – и совсем невозможно было бы думать! А ведь почти все общение драконов строится именно на телепатии. Рев, рычание, утробные вздохи, тихое ворчание и тому подобные звуки – лишь способ выразить эмоции, но никак не мысли. Двуногие всегда все переворачивают с ног на голову!

«Переворачивали», – пришла мысль-поправка. Старый завис в воздухе над вождем, ожидая, пока тот найдет место для посадки.

Несмотря на то что прибыл с явным опозданием, Хуррак пользовался в горах таким авторитетом, что, едва тень перепончатых крыльев упала на Скалу Совета, все мысленные переговоры тут же смолкли. Вожди и шаманы – все, сколько ни есть, – задрали головы кверху, ожидая, пока, осторожно взмахивая крыльями, один из самых крупных драконов отыщет себе удобную площадку.

Как всегда, это оказался небольшой утес на самом краю Скалы Совета. Сняться с него в воздух можно было мгновенно, лишь расправив крылья и оттолкнувшись задними лапами. Это так удобно, когда бросаешь вызов сопернику или спешно покидаешь Скалу! Большая часть драконов, кто имел хоть какой-то вес, тоже сидели по краям. Середина площадки оставалась для молодых и неудачников – чтобы подняться в воздух, им требовалось сначала добраться до края площадки, а это время, которого в экстренной ситуации может и не быть.

Старый помедлил и опустился у подножия утеса, на котором удобно устроился Хуррак. Шаману не было нужды спешить.

«Что ты хотел сказать?» – мысленно поинтересовался у него Хуррак.

«Двуногие всегда все переворачивали с ног на голову! – уточнил Старый. – Так было в прежние времена…»

«И так же происходит теперь».

«Сейчас мы просто привыкли жить в перевернутом в те времена мире! И повернуть назад нереально!» – В мысленном голосе послышалась тоска, подкрепленная долгим протяжным ревом-стоном. Запрокинув голову, Старый разразился целой серией воплей, которые были подхвачены остальными шаманами. Остальные молча ждали.

«По какому поводу собрались?» – осведомился Хуррак, когда на Скале Совета установилась относительная тишина. Только посвистывал в расправленных перепонках ветер, шуршала снежная поземка, изредка у кого-то бурчало в желудке, да хрустели снег и мелкие камешки под лапами драконов.

«Атака на двуногих!» – Серхес, крупный угольно-черный дракон вскинул голову и глухо рявкнул. Несколько вождей поддержали его воплями.

«Вы так решили? – Гребень на загривке Хуррака стал медленно розоветь от прилившей крови, чешуя поднялась дыбом. – А как же я?»

Ауры некоторых драконов сменили цвет – заполыхали ярче или, наоборот, погасли. Хуррак был военным вождем всего племени, и ни одно важное решение не должно было обходиться без его участия. В прошлый раз именно он дал приказ атаковать двуногих, выбрав день и час. И сегодня последнее слово должно было остаться за ним.

«Вот, сообщаем!» – Серхес вздыбил чешую по всему телу и расправил крылья, подкрепляя свои слова жестами.

«Когда?»

«Немедленно! Эти крысы убили моего племянника! Единственный сын моего брата мертв!»

«Месть! Месть! – послышались отклики. – Кровь за кровь!» – окрестные скалы затряслись от драконьего рева. Несколько самых нетерпеливых выпустили в воздух струи пламени. Эмоциональные ауры полыхали так ярко, что слились в одно разноцветное марево.

«Нет!»

Яростный рев перекрыл шум и гам. Вздыбив покрасневший гребень и чешую, Хуррак подкрепил свой ответ такой струей пламени, что это заставило притихнуть добрую половину крикунов, а кое-кто вообще поспешил спрятать голову под крыло.

«Что? – Серхес не собирался сдаваться. – Ты – военный вождь. Ты должен…»

«Я сам знаю, в чем состоит мой долг перед моим народом! – Мысленный голос звучал ровно, но сияющая, как солнце, аура выдавала ту бурю эмоций, что бушевала в душе дракона. – Я отдал на заклание собственного сына…»

«Твой сын – это только твой сын! – был ответ. – А здесь речь идет о будущем нашего народа!»

«Жизнь моего сына! – Хуррак набрал воздуха в грудь и воздушные мешки, чтобы казаться больше. Гребень налился кровью так, что порозовела даже шея. – Это моего сына избрали, и последнее слово остается за мной!»

«Где оно было, твое последнее слово, когда мы атаковали жилища двуногих?»

«Вы обвиняете меня в том, что я вас не остановил? Тогда я сделаю это сейчас!»

Слова военного вождя были встречены ревом и криками. Драконы бушевали, рычали, топали ногами и подняли крыльями такой ветер, что взметнулась снежная поземка. Некоторое время ничего нельзя было понять – все так шумели, выплескивая эмоции. И все больше и больше пылающих гневом глаз обращалось в его сторону.

Хуррак с некоторой тревогой покосился на Старого, но шаман увлеченно выкусывал блох из-под чешуек и, казалось, не замечал вокруг ничего. Впрочем, вождь был уверен, что его спутник все замечает и вмешается в самый ответственный момент. А до этого придется как-то отдуваться самому. Он был готов к бою, уверенный, что придется в драке отстаивать свое право принимать решения.