Тогда мой Хозяин отступил на шаг назад и снова дернул меня на себя, вынуждая встать на ноги. Этот рывок показался мне таким резким, что вызвал во мне сильное головокружение. На мгновенье я даже потерялась в пространстве, не понимая стою я или лежу; где верх, а где низ.

Состояние было очень похоже на опьянение, но я бы не назвала его дурманом или безумием, чего хотел добиться Хозяин.

Все тем же резким до головокружения движением Декарт толкнул меня назад, и я повалилась на спину, ни капли не соображая стою ли я еще на ногах или уже нет. Было ощущение, что я лечу в бездну, а моему падению нет конца и края.

Но когда я почувствовала кожей мягкий ковер под собой, то поняла, что падение завершилось. Все эти ощущения были такими волшебными, что мне не хотелось возвращаться в реальность, но Декарт был другого мнения.

– Смотри мне в глаза, – приказал он пустым голосом, и я с трудом разлепила веки. – Это твое наказание, а не поощрение.

Я с обожанием глядела в хищные глаза Хозяина и млела даже от его такого пустого голоса.

– Кто твой Хозяин? – спросил он и наступил коленом мне на бедра, но не всем весом.

– Вы… – не понимающе ответила я.

– Назови мое имя, – вновь приказал он и дернул свою руку в сторону.

Я дернулась за ним, так как была привязана к нему и снова почувствовала это пленительное головокружение.

– Господин… Эдер, – нерешительно ответила я, ловя на себе свирепое дыхание мужчины.

– Имя полностью, – прозвучал новый приказ, и Декарт до боли вгрызся пальцами в мою талию и ребра.

Я всхлипнула и машинально попыталась сгруппироваться, но Хозяин не давал мне пошевелить ногами.

– Декарт Эдер, – почти выкрикнула я, потому что Хозяин принялся хватать меня свободной рукой, то больно сжимая, то щипая, то немного царапая.

Это воздействие на кожу привело меня в немыслимое состояние. Я металась из стороны в сторону, инстинктивно пытаясь защититься, но Декарт совершенно точно обнаруживал мои незащищенные места и вызывал во мне все новые и более сильные тактильные ощущения.

– Никуда не годится, – вынес свой вердикт Хозяин. – Придется мне помучить моего несмышленого котенка как следует.

Я задохнулась от странных эмоций, охвативших меня, но все так же с упоением глядела в глаза моему хищному Хозяину – мучителю котят…

Декарт склонился надо мной и одновременно завел мои руки над головой и тоже прижал их, еще больше обездвижив меня этим. Этой же рукой, что он навалился на запястья, он зарылся в мои волосы и сильно стянул их у корней.

Я заскулила, а все мое тело прошибло судорогой от переполнивших меня эмоций, но Декарту этого было мало. Он все также хватал мое тело, щипал меня и сдавливал, пока сам проходился страстными поцелуями у меня за ушком, по шее и по ключицам. Хозяин царапал меня щетиной, прикусывал зубами, оставлял засосы на коже и помечал собой каждый участок моего тела.

Сейчас он был безжалостным хищником, и в отличие от прошлого раза, когда он хотел безоговорочно подчинить меня себе, сейчас он требовал от меня сопротивления, выброса эмоций. Требовал безумия и агонии. Он был словно яростный тигр, который не просто рвет свою жертву, а играет с ней, позволяет попробовать ей убежать, а затем снова хватает ее. И я погружалась в эту игру с головой.

Я визжала, стонала и хныкала, сопротивляясь его напору изо всех сил. Пыталась защититься от его рук и губ, но мужчина эмоционально рвал меня на части. Все мои нервы были настолько напряжены, что я была близка к помешательству.

– Господин Эдер! – зарыдала я, уже не в силах вынести эту щекотку, покусывания, грубые поцелуи и хватания. – Я… больше не могу!

При всей своей беспомощности и обездвиженности, я чувствовала, что сейчас я такая мокрая между ног, что меня охватил стыд. Я еще сильнее зарыдала и покрылась густым румянцем.

– Почему моя самочка плачет? – тягучим голосом спросил Декарт. – Разве я делаю тебе больно? Или может быть тебе страшно?

Я снова захныкала и закивала.

– Ты хочешь, чтобы я все прекратил? – прошептал он.

Я отрицательно мотнула головой.

Мне было очень стыдно, немного страшно, морально невыносимо, но мне запредельно нравилось происходящее. Это было действительно безумием.

– Так-то лучше, моя самочка, – довольно рыкнул он. – Познай своего Хозяина. Будь его собственностью. Я готов защитить тебя от всего, кроме самого себя. Я не смогу отказать себе в том, чтобы измучить мою самочку до предела.

Декарт резко толкнулся коленом мне между ног и развел их в стороны, а затем одним рывком вошел в меня до конца. Я была такая мокрая, что беспрепятственно приняла моего Хозяина, но при этом хвостик делал меня очень узкой и тесной. Поэтому первый толчок заставил меня вскрикнуть и жалобно застонать.

– Вот так, – ласково проговорил Хозяин, стягивая мне волосы. – Будешь знать, как не слушаться Хозяина. Я терпел три недели, и ты не уйдешь отсюда, пока я не наемся этим беспомощным тельцем и этими нежными косточками. Ничего от тебя не оставлю!

Декарт продолжал сжимать мое тело, оставлять засосы на шее, стягивать волосы. Я металась под ним, балансируя на грани отчаяния и удовольствия. Ничего не видела вокруг себя, кроме гипнотизирующего взгляда прозрачных желтых глаз. Декарт же резко вбивался в меня, своими толчками заставляя мой хвостик двигаться во мне.

Я стонала, кричала, скулила и выла как дикая кошка. Декарт словно одну за другой тянул из меня эмоции, вместо этого заполняя меня собой до отказа. Мужчина навалился на меня всем весом своих бедер и ног, и жадно имел меня, как изголодавшийся зверь. Декарт рычал мне в шею, не позволяя мне даже мотать головой из стороны в сторону.

– Назови мое имя, – вновь потребовал он, не сбавляя темп.

– Декарт… Эдер, – рвано выдохнула я.

– Произнеси его по буквам, – Декарт вновь закусил мне кожу на шее, но я больше не могла сопротивляться.

– Д-Е-К-Р… – сбилась я, но тут же начала вновь. – Д-Е-Р-К…

Я снова заскулила, когда Декарт вошел в меня особенно резко.

– Давай! – рыкнул он.

– Д-Е-К-А-Т… – я вскрикнула, когда мужчина сжал мне ребра всей пятерней, но наконец собралась и смогла полностью и правильно произнести все буквы.

– Так кто твой Хозяин? – он улыбнулся мне в шею.

– Декарт Эдер! – прошептала я, с каким-то особым чувством.

Теперь это было не просто имя. Каждая буква была словно отдельная эмоция, которые из меня вытянул Декарт. Теперь все имело цвет и форму. У меня даже остался приятный привкус на языке.

Эйфория затопила мне мозг, и в голове осталось только звучание каждой буквы и имени целиком. В этот же момент, я выгнулась дугой и меня пронзило сладкое наслаждение. Декарт изливался в меня не только в интимном плане, а он словно проникал мне в подкорку, наполняя каждую мою клеточку собой. А мне хотелось еще! Мне было мало моего Хозяина!