Декарт вновь потянул меня за ошейник, приблизив мое лицо к его, и опалил мою кожу дыханием.

Мои интимные мышцы непроизвольно сжались от острого желания. Я так давно не играла с моим Хозяином, что уже разучилась терпеть и сдерживаться. Мне хотелось его прямо сейчас. Почувствовать его в себе. Отдать свое тело на растерзание. Стать с моим мужчиной одним целым.

Я потянулась к его губам, желая раствориться в поцелуе, но Декарт не дал мне этого сделать. Вместо поцелуя, он поднялся с кровати и потянул меня за собой на поводке, и при этом еще тянул меня за связанные руки.

Я мягко спрыгнула вниз, отметив небывалую для себя грацию и бесшумность. В прежние времена, я бы себе ступни отбила. Но все равно это произошло не так гладко, как мне хотелось. Я зацепилась ногой за покрывало, и при приземлении на пол, стянула его с кровати. Оно накрыло мне ноги выше щиколоток.

– Пойдем, моя непослушная самочка, – Декарт потянул за поводок.

Я пошла за ним, но покрывало никак не желало спадать с мои ног, и еще сильнее обмоталось вокруг щиколоток. И вполне ожидаемо, что через один шаг, я запуталась в нем окончательно, оступилась и завалилась на моего Хозяина.

Декарт усмехнулся, а я подняла на него виноватые глазки.

– Мне безумно нравится твоя неловкость, Гая, – усмехнулся Декарт. – Пожалуйста, не меняйся никогда. И посмотрим, в какую западню угодила моя самочка на этот раз.

Мужчина опустился на корточки, интригующе глядя мне в глаза, а затем вновь резко дернул меня за руки, и я резко присела вниз. Мою грудь нестерпимо закололо иголочками влечения. Сегодняшняя грубость моего Хозяина ужасно заводила меня, и я не могла оторваться взглядом от его глаз.

Тем временем Декарт отбросил покрывало, вновь резко встал и дернул меня за собой. Весь путь до цели, Декарт дергал меня то за поводок, то за связанные руки, тем самым поторапливая меня, сбивая с шага, вынуждая оступаться и постоянно сталкиваться с ним.

Сегодня он был не просто моим Хозяином. Он был Хозяином положения, времени и пространства. Даже собственные шаги я делала так, как он того хотел!

Мужчина довел меня до кошачьей станции, где ярусами возвышались небольшие лежанки, покрытые розовой меховой тканью. Одна из них доходила мне до талии, и Декарт все так же рвано подтолкнул меня к ней. Затем подставил на нее свою руку и, вцепившись мне в волосы, уложил грудью на руку.

– А почему моя самочка не надела выбранной хвостик? – зашипел Декарт у меня над ухом. – Снова собралась держать его в своих непослушных лапках?

– Я… хотела, чтобы это сделал мой Хозяин, – ответила я, тяжело дыша от возбуждения.

– А почему ты больше не мурлычешь? – Декарт одной рукой открыл тюбик с гелем и принялся безжалостно и настойчиво готовить меня к проникновению. – Мне это не нравится.

Я раскрыла губы, хватая ртом воздух, чтобы хоть немного унять свое возбуждение. Но Декарт сегодня был совсем другим. Таким властным, сильным и очень уверенным.

– Мрррррр, – сладко мурлыкнула я, и тут же сдавлено застонала, когда Хозяин ввел в меня основание хвостика. Оно мне показалось очень широким.

Я заскулила, и вся сжалась, боясь, что не смогу осилить этот аксессуар.

– Ну чего ты мне тут плачешь? – усмехнулся Декарт и погладил мне животик. – Я знаю возможности моего котенка, поэтому просто расслабься и прими все, что я собираюсь с тобой сделать. Больно не будет.

Я повела плечами, стряхнув мурашки, и встрепенулась. А затем зажмурилась и постаралась расслабиться. Мне хотелось быть способной на все, что Хозяин хочет делать со мной. Абсолютно на все. Поэтому, сжав пальцами предплечье мужчины, я выдохнула и наконец открылась для дальнейших действий.

Неторопливо и плавно, Декарт ввел в меня все основание целиком, а затем одобрительно погладил меня под хвостиком.

– Вот видишь, какая ты у меня умника, – довольно проговорил он. – Немного растерялась после долгого перерыва, но смогла собраться.

– Мрррр, – томно протянула я, согретая похвалой Хозяина.

В завершении образа, Декарт надел на меня ободок с ушками под цвет меха хвоста, обошел меня и с упоением принялся любоваться моим внешним видом.

– Знаешь, что такое кошачья мята? – внезапно спросил он, а я кивнула в ответ. – Сегодня ты прочувствуешь на себе тот дурман, что испытывают кошки от запах этого растения. Вдохни поглубже, мой котенок и прими свое наказание…

Я подчинилась Хозяину и закрыла глаза от предвкушения.

Декарт чуть сместился в бок, а затем запустил метроном, что стоял где-то совсем близко. Щелчки метронома сразу же вызвали у меня ассоциацию с прежним опытом, и я подумала, что сегодня мне тоже предстоит удовлетворить моего Хозяина именно таким способом. Но я была совсем не против. Это было такое упоение наблюдать тогда за удовольствием моего мужчины, что я всегда готова буду повторить это вновь.

Но мерные щелчки раздавались один за другим, а Декарт не спешил меня разворачивать или ставить на колени. Вместо этого он с нажимом провел большим пальцем по моему позвоночнику от поясницы до шеи. Очень медленно, проваливаясь пальцем после каждого позвонка, мужчина прошел весь путь и зарылся мне в волосы, а затем также медленно принялся спускаться вниз, но теперь нажимал еще сильнее.

Очень приятно. Мне даже не хотелось обозначать эти чувства словами – просто чувствовать.

Когда Декарт дошел до области между лопаток, он нажал еще сильнее. Наверное, там у меня был какой-то зажим, потому как это место хрустнуло, и волна расслабления пронеслась у меня по плечам.

Я выдохнула с тихим стоном и еще больше растеклась по руке Декарта и по лежанке.

Тогда мужчина раздвинул коленом мои бедра и сильно толкнулся им между ног. Я прогнулась в пояснице, еще глубже принимая в себя основание хвостика, а Декарт вновь прошелся по моему позвоночнику, но уже костяшками пальцев.

Он растирал меня все сильнее, а я все больше чувствовала себе бесхребетным созданием. Он забирал из меня последние силы, но при этом все глубже проникал в меня хвостиком. Мой позвоночник уже горел от грубоватых растираний костяшками, но я не могла пошевелиться, чтобы как-то намекнуть от этом Хозяину. На меня напало какое-то полутрансовое состояние, и я не могла даже открыть глаза.

Внезапно Хозяин прекратил свой странный лишающий воли массаж. Он зарылся мне в волосы и поднял мою голову над лежанкой.

– Я вижу моя самочка расслабилась и готова ко всему? – подметил он.

Ответом от меня был лишь тихий стон.

– Но я вовсе не хочу усыпить мою кошечку, – сообщил Декарт густым шепотом. – Я хочу довести ее до безумия.

Декарт дернул меня к себе за волосы, а второй рукой соскреб мое тело с лежанки. Я же полностью ему поддалась, все также не решаясь открыть глаза.