- А вы меня вообще не знаете.

Колька сложил руки на груди. Усмешка с лица стерлась. Теперь оно было просто хмурым.

- Знаю, - проворчал он. – Знаю, что ты ее обидел, и надо бы дать тебе в морду, но это не мое дело. Мое дело ее по ночам по области искать. Бухую и на разбитой машине. И тащить к себе, приводить в чувство. У всех своя великая миссия.

Лукин с силой потер ладонью лоб и глаза, осознавая сказанное. Если бы он успел ее догнать, она не села бы за руль.

- Она в порядке? – глухо спросил Егор.

- Она не в порядке! – психанул Гуржий. – Но тебя это теперь уже не касается, потому вали давай, чтоб я тебя не видел! А то и правда кулаки чешутся!

- Почешешь о грушу в тренажерке! – взорвался Лукин. – Где она?

- Сказала, что в Альфа-Центавре! Информативно?

- Когда сказала? Когда она ушла от тебя?

- Вообще-то… это я сейчас тебя послал!

- Мне похрену!

- Ну, ох*еть! – Колька трагически развел руками и отвернулся. Разговорный жанр никогда ему не давался. Он был больше по изобразительному.

- Я не уйду.

Гуржий рывком обернулся и глянул на Лукина. Быстро, внимательно, сердито. Потом отвернулся снова. Пытался облечь мысли, проносившиеся в голове, в слова. Не вышло ничего умнее, чем выдать:

- Такой же упертый, как она!

- Хуже.

- Ты ей изменил или обещал жениться в обмен на карьеру мента?

- Ни то, ни другое, - Егор отвернулся к окну, снова с силой потер глаза и повторил вопрос, мучивший его неизвестностью: - Где она может быть?

- Да не знаю я, где она может быть! – снова разозлился Колька. – Это

Росохай! Она где угодно может быть – типа ты не в курсе! Назови мне хоть одну причину, почему я вообще с тобой разговариваю!

- Не знаю, но разговариваешь же… Что она делала, что говорила, когда ушла? Любая мелочь. Черт, если бы я знал, что она здесь…

Лукин с силой шарахнул кулаком по стене, та отозвалась гулким эхом.

- Ладно, ладно, ладно! – Гуржий подошел ближе. – Остынь и не ломай мне заведение, культовым ему не стать, но успешным оно еще может получиться… Выпьешь?

- Нет.

- Как знаешь… - мрачно ответил Колька. На мгновение задумался, словно не знал, говорить дальше или нет. Но, решившись, кивнул: - Ок… давай по порядку. Вчера вечером она мне позвонила и попросила забрать. Была на трассе в Бровары. Машину долбанула – бампер в мясо, у самой на лбу шишак. Тачку там и бросили, ключи у меня, велено отогнать, если до утра хоть что-то уцелеет. Ночевала здесь – по собственному почину, я с ней вообще в таких случаях не спорю никогда. Я ей того… ну… фильм поставил и ушел. А утром она к нам в квартиру заявилась. Не завтракала.

Попросила доступ к интернету, потом вызвала такси и уехала. Куда – не знаю. Вы вообще каким-то чудом разминулись, если ты тут с утра сидишь!

- Чудом, - хмуро повторил Егор, помолчал, обдумывая услышанное. – Она твоим компом пользовалась?

- Моим.

- Историю посмотришь?

- Это нечестно по отношению к ней, - проворчал Колька. – Пошли.

Не отвечая – что тут ответишь – Лукин двинулся следом за ним. Они снова поднялись на следующий этаж, Гуржий дернул дверь двадцать пятой квартиры и пропустил нежданного гостя в свою обитель. Теперь в ней пахло свежесваренным борщом и чесноком. Колька повел носом. И улыбнулся.

- Ленок, - хмыкнул он. И потащил Егора в комнату. А еще через две минуты взревел: - Росохай варвар! Какого хера мне свою долбаную Мозиллу установила!

- Снесешь, - буркнул Лукин, подходя к столу, за которым устроился Гуржий.

– Что в журнале?

- Фейсбук, будь он неладен. Ха! Да она даже разлогиниться не удосужилась, звезда!

- И? – нетерпеливо спросил Егор.

- Да не знаю я! По диалогам ее шариться, что ли? Кстати, вот непрочитанное… от Тохи Озерецкого.

- От Озерецкого… - задумчиво повторил Лукин и пристально смотрел на аватарку. К удивлению, не росомаха. Реальная фотка: Руслана, в шортах и футболке, в руках панама, загорелая и без зеленых прядей в светлых, сильно выгоревших и от этого почти белых волосах. – Это из Африки?

- Либерия. Мы там два месяца проторчали.

Егор кивнул, и, по-прежнему глядя на фотографию, спросил:

- Еще что делала? Кроме Фейса.

- Ща… - Гуржий зашуршал дальше. – Билеты онлайн. На самолет… В

Будапешт. Купила.

- В Будапешт? – удивленно переспросил Егор. – Почему Будапешт?

- Может, там «Дракулу» снимают? – почесал репу Колька. – Сам подумай.

Она телефон не включала, даже такси с моего вызвала. Общалась в это время только с Тохой своим…

- Озерецкий снимается в «Дракуле»?

- Ага. Руська рассказывала, в Румынии даже были.

Точно! Ольга что-то говорила и про «Дракулу», и про Румынию, когда убеждала его в необходимости интервью с Озерецким для журнала.

- В котором часу у нее рейс?

Колька быстро переместился на нужную страницу, потом так же быстро бросил взгляд на часы. И как будто приговор огласил:

- Через восемь минут. Ну вот как вы не пересеклись?!

- Она выключила телефон, - проговорил Егор себе под нос. – Она всегда его выключает.

- Дура.

- Она так решила.

- Росохай может… Борщ будешь?

- Какой еще борщ, - усмехнулся Егор. – Поеду я. Спасибо.

- Ну… разборки разборками, а обед по расписанию… Правда, она тоже не ела нифига…

- Ни разборок, ни обеда. Как-то так, - Лукин протянул руку.

Гуржий на этот раз ответил рукопожатием, но, продолжая хмуриться, добавил:

- Учти, я тебе не помогал и даже не общался. Захлопнул дверь перед твоим носом. Если еще и я врагом стану, кто ее будет на трассе подбирать?

- Хотел бы я быть уверенным, что больше не придется, - хмуро сказал Егор.

- Сам говорил, что хуже ее упертый…

Лукин промолчал, вышел в коридор, уже от самой двери снова поблагодарил.

Медленно спускался по ступенькам и знал, что в этом раунде победила упертость Русланы. Он чувствовал злость на нее, понимал, что не вправе, и ничего не мог с этим поделать. Шаги его стали быстрее. Отключила телефон, ночевала у Гуржия, улетела в Будапешт. Всё лишь для того, чтобы не быть с ним.

Лукин почти выбежал из подъезда, зло хлопнул дверцей машины, усевшись за руль, и громко выругался. Повернул ключ, заводя двигатель. Она хочет так – пусть будет так!