Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Только теперь он обратил внимание, что Паули, послушно выбросив грязную одежду, кутается в полотенце.
– Сейчас найдём тебе что-нибудь надеть.
Пока Сальваторе доставал из стенного шкафа вещи, Паули поудобнее пристроил своё полотенце вокруг талии. Взяв то, что протянул ему Брэтали, пошёл в ванную одеваться. Повернулся спиной. На остро торчащей лопатке темнела татуировка. Заметив её, Сальваторе непроизвольно прижал ладонь к виску, как будто почувствовал сильную головную боль, и отвернулся. Татуировка была круглой, наподобие штампа с цифрами. Клеймо.
Одежда оказалась Паули не впору. Джинсы пришлось подвернуть, трикотажная кофта висела мешком. Ну, не на бал-маскарад, сойдёт.
Он посмотрел на себя в зеркало, одёрнул полы, поправил рукава. Оглянулся на Брэтали и тут же опустил глаза. На губах появилась осторожная улыбка.
– Спасибо, мейстер Сальваторе…
– Не за что.
Брэтали сделалось не по себе. Перемена была слишком заметной. Конечно же не купание так подействовало на Паули. Ширево. Оживился, глаза заблестели, порозовели щёки. Теперь понятно, почему его не превратили в обычную рабочую силу. Даже болезненное состояние не мешает разглядеть, насколько миловидная у него внешность. Это от природы, такого никакими уколами не добьёшься… Иногда он делал такое движение головой, словно привык носить длинные волосы. Наверное, совсем недавно постригся коротко. А цвет глаз у него неестественно яркий… Тоже, что ли, как-то искусственно изменяют?
– Есть хочешь? – спросил Брэтали, заставив себя отвлечься от этих мыслей.
– Нет, спасибо, – Паули скривился, как будто ему предложили какую-то гадость.
Сальваторе пожал плечами.
– Тогда пошли.
Он застегнул пальто, намотал шарф на шею. Паули дал тёплую куртку. Ливни, ещё недавно казавшиеся бесконечными, в последнее время почти прекратились. Зато с каждым днём усиливался ветер, и заметно холодало. Сезон дождей подходил к завершению.
Он думал, что синие ворота могут и не открыться на его стук. Но они открылись. И ни от кого из психологов Брэтали не услышал напоминания о своём прошлом визите – чего-нибудь вроде «Ты же, кажется, не хотел иметь с нами ничего общего…»
Объяснять, почему он привёл сюда своего «подопечного», не пришлось. Зря Сальваторе всю дорогу соображал, как бы это растолковать. Несколько психологов сразу куда-то увели Паули. Брэтали среди них знакомы были только двое. Вернее, один, которого Силвер называл Фиром, но второй выглядел точной его копией. Или наоборот. На минуту появился Шэн – невозмутимый до безличности. Сегодня на нём был тот самый чёрный балахон, в какие молва одевала всех психологов, а не джинсы и толстовка с капюшоном, как в прошлый раз.
Сальваторе собрался уже уходить, но Шэн его остановил:
– Подожди немного, я взгляну, как он, и скажу тебе.
Брэтали хотел ответить, что ему без разницы. Он этого Паули знать не знает. Но вместо того почему-то кивнул в знак согласия.
Дожидаться он остался в том же самом зале с кристальными светильниками на стенах. Кроме двери, через которую он зашёл из коридора, здесь имелась ещё одна. Сегодня она была приоткрыта, из-за неё доносились голоса, иногда – смех. Но никто из разговаривавших в поле зрения Сальваторе не попадал. Он видел только подлокотник кресла или дивана и книжные полки, как в библиотеке.
Разобрать, о чём говорят, Брэтали не пытался. Но когда немного позже включили музыку – прислушался. Она понравилась с первых же мгновений. Было в ней что-то необыкновенное, волшебное – и вместе с тем очень понятное и близкое. Эта музыка не говорила о том, что боли нет. Но она была способна исцелять боль.
В какой-то момент Брэтали показалось, что где-то он слышал похожее… Похожее, но не совсем. Ну точно! «Горный лёд», «Птицы из пламени», «Бесконечная лестница». Три альбома Нира Кавамы. Того самого, о котором в Сети так мало информации, и даже ни одной фотографии. Выпендрёж… Но за такую музыку можно простить. Если у него вышла новая работа, надо будет поискать.
Музыку затихла.
– Сейчас лучше выключить, – сказал девичий голос. – А то придёт и разнервничается. У меня тут есть ещё «Сноукэтс».
Зазвучала новая мелодия. Переливчатая рингджазовая трель – словно тонкую золотистую сеть по воздуху раскинули.
– Ага, Роза, оставь.
– Привет! – к компании присоединился кто-то новый. Значит, в библиотеке тоже не один вход. Отчётливо скрипнули диванные пружины. Через минуту в Кристальный зал просочился запах табачного дыма со странным цветочным оттенком.
Из коридора появился Шэн. Прикрыл дверь в библиотеку, только собрался что-то сказать Брэтали, но не успел. Точно ураган, следом за ним ворвалась Энэ Симона и уставилась на Сальваторе своими чёрными глазами:
– Где ты взял этого Паули?
Брэтали заколебался. Но, в конце концов, психологи – последние, кто станет доносить на Ангелов. Он рассказал то немногое, что сам узнал из письма Ингрид.
– Она из нейтралов, эта Саарен? – спросила Симона.
– Да.
– Я знала! Знала, что кроме нас есть и другие.
– Кроме вас? – не понял Сальваторе.
– Да, кроме нас.
Энэ закурила. Подошла к нему вплотную, выпустила дым. Брэтали поморщился. Спохватившись, она помахала рукой, разгоняя табачное облако.
– Извини, забыла… У тебя нет её телефона? Её или кого-нибудь из них?
Брэтали отрицательно покачал головой. О том, как посеял листок с номером Тая, он, естественно, говорить не собирался.
– Электронный адрес? Хоть какие-то координаты?
– Я не спрашивал.
– А Паули не знает?
– Нет.
По дороге Паули признался, что Ангелы дали ему с собой теленоут с нужными номерами и сколько-то денег, а перед уездом он потихоньку выложил всё это из кармана, постеснявшись брать.
– Ладно, – вздохнула Симона, с видимым усилием справляясь со своим нетерпением. – Не будем торопить пока события. Но я попрошу тебя, Сальваторе, когда в следующий раз увидишь Ингрид, расскажи ей, что знаком с нами. Лучше всего было бы её сюда привести. Ну или хотя бы дай ей мой телефон.
Симона продиктовала номер. Брэтали внёс его в память своего теленоута.
– Может, мы станем работать вместе с нейтралами.
– Думаю, Ингрид согласилась бы к вам прийти. Только не знаю, когда увижу её. И – увижу ли.
– Увидишь. Наверняка она захочет проведать Паули. – И Симона исчезла так же стремительно, как возникла в Кристальном зале.
– Так вы тоже занимаетесь освобождением людей? – спросил Сальваторе у Шэна.
– Да. Энэ руководит группой. Ты удивлён?
– У вас тоже «свои люди на границе?..»