‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Подожди дочка, подожди! Просто выслушай меня! – как-то резко высказался мужчина, так что я в ответ лишь кивнула. Но вместо того, чтобы продолжить говорить, мужчина принялся шагать вокруг меня.

Сразу видно, он не привык кого-то ругать, тем более свою примерную дочурку. Пару раз он срывался, почти вплотную подбегал ко мне, но стоило мне на него посмотреть, как он вновь лишался дара речи. Да уж, господин Карвалье – настолько добрый человек, что даже отругать собственную дочь толком не может.

– Папа, – решила взять на себя ответственность за начало этого нелёгкого для него разговора и схватила его за руку. Мужчина замер, смотря на меня сверху вниз. Моё действие как будто дало ему сил и добавило строгости на его старое уставшее лицо.

– Рианна, почему ты это сделала? Зачем? – спросил с таким видом, словно что бы я ему не сказала, он это поймет. Вот бы ещё знать, что именно я сделала? Не из-за письма Анри он же так злится, не так ли? Или из-за него? Нерешительно подняла на отца глаза, и он стал ещё более хмурым. Убрал свою руку от меня и принялся нарезать круги, зло приговаривая:

– Я все понимаю: ты девушка молодая, в первый раз вышла в свет, и джентльмен вскружил тебе голову! – при этом господин Карвалье так вздохнул, что можно было решить: такой исход ему и в страшном сне не предвиделся. Сдержалась, чтобы не закатить глаза перед ним, ибо меньше всего мне хотелось, чтобы отец поверил в те слухи. – Я понимаю, граф Ратморский, несомненно, привлекательный молодой человек, а ты в том возрасте, что доводы разума и старших не в почете… – он запнулся, словно вдруг понял, что я могу обидеться на подобные слова, но я показала ему продолжать. – Но дочка, он не подходит тебе!

Последняя фраза почему-то прозвучала скорее как вопрос, чем утверждение. Это что отец с графом не поделил? Не меня же, в самом деле?! Чуть вздохнула, даже не зная, как объяснить отцу письмо и обед с графом на фоне ходящих о нас сплетнях и того дурацкого поцелуя. Вот зачем я тогда его поцеловала?! Вот как в голову что-то ударило, так все!

– Отец, я…– почти произнесла, но меня перебили, даже не заметив моих слов.

– Я понимаю, что ты так хотела отомстить Корте, заставить его ревновать или чем подобным занимаются девочки в твоем возрасте? Но саботировать свое лечение этими перееданиями и изнурительными физическими нагрузками… – он так развёл руками и побледнел, как будто я не просто нормально ела и гантели поднимала, а вены себе резала. – Рианна, как ты не понимаешь, так нельзя!

– Отец, я совсем не собиралась причинять себе вред, а совсем наоборот! – попыталась его образумить, но мужчина внезапно остановился напротив меня.

– Ты принесла вред своему организму, чтобы его исправить тебе придётся принимать препараты несколько месяцев, – выговорил мужчина с таким неподдельным трагизмом в голосе, словно я, по меньшей мере, убила кого-то.

– Да какой вред, папа?! – не выдержала и вскрикнула на него. – В жизни не чувствовала себя лучше! Что я такого сделала, поела нормально? С каких пор это считается преступлением? В конце концов, моя неспособность ходить никак не связана с лишним весом, которого у меня попросту нет! Ну что такого, что я нормально поела? Сам подумай, откуда у меня силы ходить появятся, когда после этой каши даже рукой пошевелить тяжело? Вы что все моей смерти хотите или что?!

– Рианна! – вскрикнул отец на последней фразе. – Ты как с отцом своим разговариваешь?!

Действительно, обращаться к отцу на «ты» здесь не принято, а за все остальное мне и не стыдно, ибо это правда. Я замолчала, но разозленного взгляда не убрала. Этот лживый доктор не будет меня пичкать никакими препаратами, ни за что! Тут вопрос уже в выживании, а не в спокойствии родителя.

– Серьёзно, дочка, я тебя не узнаю! Шитье, ссора со Сью, выход в свет и любовные письма графу – это… просто немыслимо! Мне порой кажется, что ты не моя дочь, а совершенно другой человек! – высказался он с таким видом, точно сам пребывает в огромном шоке от сказанного.

В конце он даже присел прямо на пуф в прихожей и мрачно посмотрел в пол. От того, насколько точно он высказался, мурашки прошлись по спине. Действительно, родитель всегда узнает свое дитя, а я не прежняя Рианна, к тому же приношу одни неприятности своему отцу. Но сидеть и терпеть, как меня морят голодом, а теперь ещё и пичкают каким-то неизвестным препаратом, я не буду!

– Я не буду пить лекарства и требую сменить врача. Этот Стефан Корте скорее меня убьет, чем поставит на ноги! – резко и совсем не как паинька Рианна заявила я. Отец порывисто вскочил, ибо мои слова здорово его разозлили.

– Корте – лучший врач в стране, он вернул тебе чувствительность и лучше всего осведомлён о твоем состоянии! Ни один врач в Романии не способен на то, на что он способен! – принялся его защищать отец, хотя по логике должен был защищать меня.

– Конечно, не способен! Ибо нормальные врачи обычно не прописывают диету, от которой можно ласты склеить! – ничуть не успокоилась, даже взболтнув лишнего.

– Какие ещё ласты?! Рианна! – возмущенно крикнул на меня отец. – Этот вопрос не обсуждается, он будет и дальше лечить тебя так, как сочтет нужным!

От подобного заявления у меня даже дух перехватило.

– Нет! Я отказываюсь! И от лечения, и от диеты! – продолжала сопротивляться, даже несмотря на неодобрительный взгляд отца.

Он несколько раз вдохнул и выдохнул, будто бы мысленно решая мою судьбу и, наконец, сказал:

– Хорошо, так и быть. Можешь кушать то же самое что и я, никакой диеты и препаратов. Доктор будет приезжать каждый день и проверять твоё состояние, и не дай Солнце, тебе станет хуже, сразу же вернется и диета, и лекарства. Понятно? – прищурился мужчина.

– А можно ещё и вместо Стефана какого-то другого врача? – спросила, мысленно едва не прыгая от радости.

– Нет! – жёстко рявкнул отец, намекая, что эта тема закрыта.

Ладно, мерзкого доктора я смогу и потерпеть, хотя бы какое-то время.

– А теперь, что касается графа Ратморского… – вспомнил о больной теме отец, так что я непроизвольно скривилась.

– Отец, это было недоразумение! Никаких любовных писем ему я не писала! – тут же заявила, но мне, судя по всему, не поверили. – Я всего лишь ответила на его письмо.

– То есть он первым написал тебе любовное письмо? – прищурился нехорошо так господин Карвалье. Почему-то у меня возникло ощущение, что в случае моего положительного ответа злодею не жить.