Но Свен Мартенсон не привык отступать. Даже зная, каковы люди, надо стремиться их изменить. Задача огромная, и Свен отдавал ей душу и тело – без сна и выходных.

Злые языки поговаривали, будто сумасшедшая активность Мартенсона была вызвана трагической гибелью Алисии Оппенгейм. Будто он с головой ушёл в работу, чтобы забыть её. Правда ли это, не знал даже Магнус. Ведь Свен никому не рассказывал о своей несчастной любви.

Но как-то воскресным утром, в конце зимы, они случайно встретились на кладбище Гульденбурга, куда Магнуса привёз господин Карлсен.

Они не виделись с тех пор, как закончилось их приключение, – то есть не виделись вдвоём, наедине. Магнус, конечно, скучал по Свену, но меньше, чем мог бы предположить.

Свен Мартенсон был одет в дорогое пальто и кашемировый шарф. В руке, обтянутой замшей перчаток, он держал маленький букет ранних фиалок, который положил на могилу, укрытую снегом.

– Рад тебя видеть, Магнус.

– Я тоже, Свен.

– Хотя приятнее было бы, конечно, встретиться где-нибудь в другом месте. Ты без отца?

– Вы же его знаете. Много работы. К тому же он не любит этот день.

– Понимаю.

– Вы тоже по ней скучаете? – спросил Магнус, укладывая свой букет рядом с фиалками Свена.

– Сегодня семь лет, как она исчезла. Да, мне очень её недостаёт.

Они постояли немного бок о бок, не говоря ни слова.

– Свен, – наконец прервал тишину Магнус. – Как вы думаете, когда-нибудь настанет день, когда я смогу её окончательно забыть? Ну, в смысле, перестану помнить её запах или то, каким голосом она разговаривала?

– Нет, – ответил Свен, немного подумав. – Мы никогда не забываем людей, которых любили. И поэтому, когда нам слишком сильно их недостаёт, нужно просто закрыть глаза, чтобы снова с ними встретиться.

– Во сне?

– Или в кошмаре, – проговорил Свен, и щёки его слегка покраснели.

В этот момент он подумал об Алисии? Магнус удержался от вопроса.

– А Мимси? У вас есть новости о ней? – спросил он, когда они медленно шли по аллее кладбища, оба заложив руки за спину и стараясь шагать в ногу.

– Никаких. Птичка упорхнула. Но ты же её знаешь: она бы никогда не смогла жить со мной во дворце. А ты ничего о ней не слышал?

– Нет, – мрачно ответил Магнус.

По крайней мере, последние несколько недель. Жизнь в огромном особняке Миллионов понравилась Мимси не больше, чем жизнь во дворце у герцога.

Идея принадлежала Магнусу: у них в доме было достаточно комнат, и Мимси могла гостить у них сколько пожелает. Делала она это, по мнению госпожи Карлсен, весьма необычным способом: входила и выходила через окно, спала одну ночь там, другую сям, отказывалась от изысканных блюд, приготовленных славной кухаркой, а потом тайком грызла что-нибудь на кухне, пока все спят.

Как заключила здравомыслящая госпожа Карлсен:

– А чего ты хотел, Магнус? От бродячей кошки, которую взял в дом, странно ждать, что она ляжет спать именно там, где ты поставил для неё корзинку.

И, подумав, добавила, что, если бы ей удалось схватить эту кошку за шкирку, она бы насильно вымыла и причесала чумазую дикарку.

С тех пор Мимси больше не появлялась.

Свен подул на свои руки в перчатках, пытаясь согреться.

– Приходи ко мне, когда захочешь, Магнус, – сказал он. – Мой кабинет всегда открыт для тебя.

– Хорошо, приду. Но ведь у вас так много работы…

Прошли те времена, когда он отчаянно нуждался в обществе взрослого человека. Он вдруг осознал, что события последнего года помогли ему повзрослеть. Например, сегодня он впервые пришёл на кладбище один в грустный день маминой годовщины.

Для этого он даже получил официальное разрешение у руководства лицея.

Откуда у него появилась эта самостоятельность?

В те долгие часы, которые он провёл под завалами подземной пещеры, укрывая собой тело отца, ему казалось, что кто-то заботится о нём. Кто-то нежный и очень хорошо знакомый находился рядом, держал за руку и приободрял. Конечно, Магнус был без сознания, и все эти ощущения наверняка принадлежали сфере снов. Когда его вытащили на поверхность, первым делом он спросил:

– Она всё ещё там?

– Кто?

– Та женщина…

Но там никого не было, и Магнус снова потерял сознание.

В тот день, на кладбище, теребя медальон под шарфом, он понял, что она всё-таки была с ним тогда и больше никогда его не покинет.

– Ты слышал новость? Филантропическое общество снова открывается, и на этот раз ему присвоят имя твоей матери. Придёшь на открытие?

– Конечно, Свен. Я вам ещё надоем.

– Постарайся и отца привести. В конце концов, теперь общество будет работать на его деньги.

– О, да вы ведь знаете, он всегда так занят…

Машины ждали их у выхода с кладбища: Магнуса – лимузин господина Карлсена, а Свена – одна из машин королевского автопарка.

– Я уверен, что Элиза гордилась бы всем, что ты сделал, Магнус, – заметил Свен на прощание. – Благодаря тебе её дело будет продолжено.

– Вообще-то благодаря вам.

– Ну хорошо, благодаря нам обоим…

– И Мимси.

Свен дружески хлопнул Магнуса по плечу.

– А за Мимси не беспокойся, – весело добавил он, прежде чем нырнуть в автомобиль. – Эта девчонка всегда прекрасно справлялась одна. Она ещё вернётся, спорим?

Свен Мартенсон, конечно, не думал, что выиграет пари так быстро.

В ту же ночь Магнус встал попить воды – и обнаружил, что в кресле кто-то сидит, свернувшись в клубок.

– Мимси! Что ты здесь делаешь?

– Греюсь, а ты что думал! Ты хоть представляешь себе, какая на улице холодина?

Она не сняла ни кителя, ни облепленных грязью ботинок, ни берета, надвинутого на уши, – и всё равно дрожала так, что зуб на зуб не попадал.

Магнус быстро подбросил полено в почти остывшую печь, стянул с кровати толстое пуховое одеяло из разноцветных лоскутков и накинул Мимси на плечи.

– Ладно тебе, – запротестовала она для порядка, – я не сахарная.

– Где ты пропадала? – набросился он на неё, когда она немного согрелась.

Она невнятно махнула в воздухе рукой:

– Да так, в разных местах…

– Если хочешь знать, я ужасно беспокоился! Нельзя вот так брать и исчезать без предупреждения!

Мимси подтянула колени к подбородку, прищурила глаза и уставилась в невидимую точку на ковре.