Значит, Тотем и Свен не ошиблись. Значит, Антон и его товарищи действительно здесь, в руках службы безопасности заводов Миллиона.

– Позвольте мне пойти одной, – нетерпеливо попросила Мимси. – Я сумею пробраться.

Свен покачал головой:

– Мы больше не разделяемся. Слишком опасно.

– Опасно? Смеётесь? Вчетвером точно не пройти!

Они подошли уже совсем близко ко входу, и сзади их подгоняла толпа, которая неумолимо продвигалась вперёд. Нужен был план действий, и как можно скорее, если они не хотели быть растоптанными или, что хуже, остановленными охраной.

Свен Мартенсон отчаянно тёр подбородок, силясь что-нибудь придумать.

– Когда вы сбежали, Алисия Оппенгейм наверняка подняла тревогу. Если ждать вечера, может быть слишком поздно.

– Если только…

Их шушуканье начинало вызывать волнение в очереди. Сзади их подталкивали и ворчали, чтобы они проходили вперёд. К счастью, квадратные плечи и оплывшее лицо Вацлава усмиряли любое недовольство. Но вечно противостоять потоку невозможно, даже если двигаться максимально медленно.

– Если только – что?

– Если только я не скажу, кто я.

– Это даже не обсуждается. Чересчур рискованно.

– Но почему, Свен? Они меня узнают, я потребую, чтобы меня отвели к отцу, и расскажу ему, что творит канцлер у него за спиной. Конечно, при условии, что…

«Что мой отец с канцлером не заодно», – не договорил Магнус. Закончить фразу он не успел.

– Антон! – вдруг во всё горло заорал тупой Вацлав, замахав руками. – Антон! Это мы! Мы пришли за тобой!

Из-за ограды выходила ночная бригада шахтёров, которые в сопровождении двух вооружённых охранников направлялись к баракам. Они шли тяжёлой поступью, с изнурёнными лицами, чёрными от копоти. На крик Вацлава один из шахтёров оглянулся, и, несмотря на угольную пыль на лице, сомнений не оставалось: эти острые черты и хрупкий силуэт могли принадлежать только одному человеку – Плевку.

– Антон, Антон, это мы!

Свен и Магнус не успели отреагировать. Раздались резкие свистки, поднялась суматоха, кто-то закричал. Толпа расступилась, и за ней обнаружился отряд охранников, которые тут же взяли их на прицел.

– Ни с места, – приказал один из вооружённых людей.

Свен Мартенсон поднял руки. Сопротивляться, когда на тебя направлены дула винтовок, было бы чистым безумием.

Мальчики поспешно сделали то же самое.

– Идиот, – прошипел Магнус Вацлаву. – Ты-то куда лезешь?!

– Молчать! – гаркнул командир отряда. – Руки за голову и следуйте за нами без разговоров.

– Меня зовут Магнус Миллион, – выкрикнул Магнус, гордо выставив вперёд правую ногу и с достоинством задрав нос. – Я – сын Рикарда Миллиона и требую, чтобы меня и моих друзей немедленно проводили к моему отцу.

Его оскорблённый тон не произвёл ровным счётом никакого впечатления на охранников.

– Можете называть себя кем угодно, канцлер Краганмор разберётся, что с вами делать. Шевелитесь.

– Краганмор? – возмутился Магнус. – Вы, может, не в курсе, но этот завод принадлежит моему отцу!

– Вы предприняли попытку проникновения на территорию, которая находится под военизированной охраной, – сообщил начальник, не поддаваясь на провокацию. – Канцлер Краганмор – единственный, кто отвечает за безопасность этого предприятия. Так что вперёд и без разговоров.

С этими словами он ткнул Магнуса в спину дулом винтовки.

– Эй! Полегче! – возмутился Вацлав, делая тем не менее шаг вперёд.

Удар прикладом заставил его умолкнуть.

– Делайте всё, как он скажет, – вмешался Свен и добавил чуть слышно: – Мы ещё не сказали своё последнее слово…

Но было ясно, что на этот раз всё пропало.

Ждать помощи от толпы рабочих было бессмысленно, те стояли и смотрели, как Магнуса и его друзей уводят под вооружённой охраной, и во взглядах читалась смесь покорного страха и удовлетворения, будто охрана остановила чужаков, явившихся, чтобы отнять у них работу. Они и пальцем не пошевелят ради трёх незнакомцев.

Трёх?

Да, потому что, воспользовавшись суматохой, Мимси Покет исчезла – будто её и не было.

Миновав ограду, пленники с заложенными за голову руками пошли через ряды бараков. Люди, попадавшиеся навстречу, взирали на них с враждебным безразличием.

Несмотря на ранний час, тут вовсю кипела работа. Вагонетки с грохотом кружили по сети железных дорог, покрывавшей всю территорию, колонны людей в чёрном поднимались и спускались к скважинам. Каски, оснащённые фонарями, делали их похожими на странных подземных насекомых.

Антона нигде не было. Пару раз Магнусу показалось, что он узнал его среди измождённых рабочих, с любопытством глядевших сквозь запылённые стёкла. Хотя мелькнувшее лицо могло принадлежать кому угодно – усталость и сажа были чем-то вроде униформы, стиравшей различия между людьми.

Сколько их здесь? Точно не одна сотня. Они жили прямо на территории, чтобы как можно раньше прибывать на работу и тратить скудное жалованье в заводском магазине и столовой. Каждый день к ним присоединялась ещё добрая тысяча людей, шахтёров или рабочих сталелитейного завода, которые приходили из Нижнего города и работали в три смены, чтобы процесс ни на минуту не останавливался. За бараками показались крошечные огородики, обнесённые дощатыми заборами. Но сейчас, когда стояла зима и лежал снег, они скорее походили на ряды кладбищенских оград, окружавших могилы.

Вдруг перед ними возникло нарядное здание из розового кирпича, украшенное башенками и нелепыми зубчатыми выступами, делавшими его похожим на торт. Розовый дом стоял на небольшом возвышении, и из его окон открывался вид на шахту и крыши цехов. Здесь располагался главный офис Промышленного Комплекса Миллиона.

Когда Магнус увидел, куда их привели, у него мелькнула надежда, что отец сообразит, как вытащить их из этой передряги. В конце концов, он здесь главный, и он не позволит, чтобы его родного сына…

Но Магнуса ждало разочарование. Лимузина господина Карлсена на стоянке не было: верный своим привычкам, Рикард Миллион наверняка велел шофёру отвезти его в Ричмен-клуб, где в эту минуту наслаждался неизменными английскими булочками и первой утренней сигарой.

Единственным утешением была птица, которую Магнус заметил над одной из заводских труб, когда они входили в розовое здание.

Тотем, старый филин Гульденбургского лицея, не бросил их в беде.

– Свен Мартенсон! Какой неприятный сюрприз!

– Канцлер.

– Выходит, не зря мне вчера в театре показалось, будто я заметил вас в толпе. Значит, вы всё-таки вернулись.