Ей стало казаться, что Хэп начинает сожалеть о том, что поехал, и она поспешила его успокоить:

– Я ведь могу говорить на их языке и объясню им, зачем мы здесь.

– Ну да, но только если они дадут тебе такую возможность. Ты и слова сказать не успеешь, как они всадят в тебя пулю.

– Но нас только двое, так что они обязательно подъедут поближе, чтобы лучше нас рассмотреть.

– И заодно получить удовольствие, хорошенько поиздевавшись над нами.

– Я так не думаю.

– Да, мужества тебе не занимать, Энни. Наверно, ты и сама об этом знаешь?

– Да и ты, кажется, не робкого десятка, – возвратила она комплимент.

– Но я все-таки мужчина. И кроме того, я не прошел через то, что пришлось испытать тебе. Мне даже трудно представить, как после этого ты отважилась сюда возвращаться.

– У них в руках Сюзанна, – ответила она просто.

– Помощи от них не дождешься, это понятно. Так что искать ее будем считай что вслепую.

– Знаю, – вздохнула она. Затем, помолчав немного, спросила упавшим голосом: – Значит, ты думаешь, мы не найдем ее?

– Если б я так думал, Энни, меня бы здесь не было, – не совсем искренне ответил он. – Просто я хочу сказать, что ты должна быть готова ко всему. Может так статься, что мы не найдем ее. И я бы очень хотел, чтобы ты это сумела перенести.

– Не знаю, что и ответить, Хэп. Я и мысли не допускаю, что такое может случиться.

– Энни… – Он замялся и, передумав, не стал говорить ей ничего такого, что могло бы еще больше обескуражить ее; это ей и так предстоит в скором будущем – тогда он и попытается утешить ее. А сейчас он произнес совсем другое: – Мне кажется, ты перегрелась и можешь в любой момент потерять сознание. Может быть, остановимся под теми мескитовыми деревьями и посидим минут десять в тени, пока тебе не станет лучше?

– Я чувствую себя нормально.

Закончится тем, что в этом своем нетерпении побыстрее «взять след» она попросту загонит себя, подумал он и, взглянув на Паучка, решил испробовать другую тактику, чтобы убедить ее сделать привал:

– А ты подумала о котенке? Если мы не дадим ему хоть немного остыть, он не выдержит. Он и так уже еле дышит – и немудрено, в такой шубе.

– Ну хорошо.

– Дадим передохнуть животным, напоим их и сразу поедем дальше, – пообещал он. – В любом случае я не хотел бы перебираться на тот берег ночью. Предпочитаю делать это при дневном свете.

– Я захватила с собой шкатулку со швейными принадлежностями, и там есть ножницы. Может, пострижем его, и тогда ему не будет так жарко? – проговорила она, глядя на изнемогающего от зноя котенка.

– Пожалуй.

Хэп остановил коня и, спешившись, направился, стараясь пошире расставлять ноги, к деревьям. Его брюки из оленьей кожи пропитались конским потом и прилипли к ногам. Привязав большого черного вьючного мула к одной из низкорастущих веток, он снял с него поклажу, давая отдохнуть и остыть, затем занялся котенком. Отвинтив крышку с последней полной фляги, он снова намочил Паучку голову.

– Ну как, полегчало, приятель? – спросил он, хотя и видел, что котенку не становится легче. – Даже не знаю, что с ним делать, Энни. Все-таки было бы лучше, если бы ты оставила его дома. Уж поверь мне, он не умер бы от голода.

Энни подошла к ним со шкатулкой в руках, опустилась на колени возле тяжело дышащего котенка и, вынув ножницы, сказала Хэпу:

– Держи его покрепче: ему эта процедура может не понравиться.

– Хорошо.

Результат был комическим. Лишившись своего черного пышного меха. Паучок оказался неожиданно тощим и маленьким, чем немало поразил Хэпа. Когда Энни закончила истязать котенка и отложила в сторону ножницы, неровно остриженные остатки шерсти сделали его похожим на миниатюрную черную сову с неопрятно взъерошенными перьями. Стараясь помочь ему, Хэп обмыл его с головы до хвоста, отчего оставшаяся на тельце шерсть сбилась в коротенькие мокрые шипы. Когда негодующего Паучка наконец отпустили, он мигом взлетел на дерево, но плетеный поводок запутался в ветках, чуть не задушив несчастное существо. Бросая на своих двуногих мучителей злобные взгляды, котенок впился когтями в ветку и повис на ней вниз головой, не переставая издавать жуткие завывания.

– Какой же ты все-таки разбойник и сколько с тобой мороки – больше, чем ты заслуживаешь. Ты хоть понимаешь это? – пробурчал Хэп, пытаясь высвободить Паучка. – Тебя надо было назвать Разбойником.

Стоявшая сзади него Энни прыснула со смеху, но Хэп внезапно застыл и, чувствуя покалывание в затылке – надежный сигнал, – выдохнул:

– Вот и они.

– Что такое?

– Незваные гости. Не двигайся. Продолжай смотреть на котенка, – велел он ей, опуская руку к кобуре. – И продолжай разговаривать, как будто ничего не случилось.

Краем глаза она заметила приближающихся к ним двух индейских воинов на лошадях, и у нее все похолодело внутри. Лица у обоих были разрисованы черным, что говорило об их принадлежности к военному отряду. Скорее всего, это были идущие впереди отряда разведчики. На нее накатила волна знакомого ужаса, бешено заколотилось сердце и перехватило дыхание. И в этот момент она увидела, как на солнце блеснул «миротворец» Хэпа.

– Не надо! – закричала она, бросаясь к нему и хватая за руку. – Не стреляй!

Пуля ушла в сторону, и в тот же миг индейцы ринулись в атаку, один из них – с украшенным перьями копьем наперевес. Прежде чем Хэп успел сообразить, Энни уже бежала к ним, размахивая руками, и что-то кричала на их языке. Он бросился вдогонку, пытаясь настигнуть ее прежде, чем это сделает индейская пуля.

– Ложись, Энни! – крикнул он. – И ради бога, не вмешивайся!

Он снова поднял руку с револьвером, но на сей раз не стал стрелять, увидев, что едущий впереди всадник не собирается метать боевое копье. Второй воин объехал Энни и осадил лошадь. Энни остановилась и, энергично жестикулируя, принялась в чем-то убеждать индейцев. Прошла, казалось, целая вечность, и наконец тот индеец, который был с копьем, подъехал к Хэпу и, подняв руки в миролюбивом жесте, спросил, указав на него пальцем:

– Тондехвахка?

Хэп посмотрел на Энни:

– Что ты ему сказала?

– Что Меткий Стрелок привез сюда Далеко Бредущую Женщину навестить одну команчскую семью, которая когда-то приютила ее у себя как родную.

Хэп посмотрел на индейца и, заставив себя улыбнуться, пробормотал:

– Понятно.

Затем неторопливо спрятал кольт в кобуру, в то же время не спуская глаз со второго индейца. Он скорее доверился бы ядовитой гремучей змее, чем кому-нибудь из команчей.

– Ну, и что он на это ответил?