— Значит, сил у них действительно не густо, — Артлин хмыкнул, — остается ещё Белиньи… — он поймал удивленный взгляд Кибы и пожал плечами, — земля слухом полнится. Я ещё на побережье узнал, что герцог вступил в войну.

— Белиньи занял Ротбург.

Арти кивнул.

— Да, — сказал он задумчиво, — это тоже знаю… Жаль Вилленхофа. Знать бы, что с ним.

— Это ж Белиньи, — недобро сказал Киба, явно подразумевая самое худшее.

Вновь повисло молчание. Дойдя до плоского белого камня, Арти смахнул с него обтёсанную ветром снежную шапку, и тяжело сел, устремив взгляд на низкие, шумно катящиеся волны. Киба присел рядом.

— Надо встретиться с Барвисом, — сказал Арти, глядя на затянутый тучами низкий горизонт, — придётся снова слегка поменять планы… и скажи своим, чтоб готовились к походу: завтра выступаем.

***

Селем вернулся в Ротбург через несколько дней после своего отъезда.

Стояло раннее утро, и в звенящем морозном воздухе далеко разносился стук множества копыт и скрип колес по свежему снегу. Тёмная карета, окружённая плотным кольцом охраны, медленно катилась по вымершим улицам разграбленного города.

Внутри экипажа висел густой мрак и в нём, мерцая, слабо горели два зеленоватых глаза. Селем полулежал на диване и отрешенно смотрел в потолок. В последние пару дней им владело какое-то странное беспокойство, объяснить причину которого он не мог. Возможно, дело было в Сантазаре. Или в Белиньи, который начинал выходить из-под контроля. Или в том или другом сразу. Иногда тёмный ловил себя на мысли, что волей судьбы оказался зажат меж двух огней. Они медленно сближались, и Селем чувствовал, что вот-вот ему придется выбирать, в какой из них лучше шагнуть, и заранее ненавидел грядущий выбор.

Впрочем, была ещё одна вещь, которая не столько беспокоила, сколько будоражила разум Селема. Временами ему казалось, что одно из двух оставшихся сердец рядом, и что он вот-вот найдёт его.

Это было странное ощущение. Что-то вроде чутья или предчувствия, которому осторожный маг был склонен верить не до конца. Это чувство было особо сильно прошлым вечером, когда Селем возвращался в Ротбург. Оно накатило на него какой-то горячей, пульсирующей волной. Тогда он отогнал его усилием воли, но теперь очень жалел об этом. Лёжа в объятиях мягкого кожаного сиденья, он думал о том, что, должно быть этому странному чутью стоило поддаться…

Но теперь шанс был упущен, а сожаления — бессмысленны.

Покачиваясь, карета въехала во внутренний двор захваченного замка и остановилась. Селем сам открыл дверь и поспешно выпрыгнул в смёрзшуюся и холодную грязь.

Он нашёл Белиньи в главном зале. Среди пылающих напольных светильников вились тени танцовщиц, замотанных во флёр полупрозрачных одежд. По всему залу были расставлены огромные дубовые столы с едой, и командиры армии герцога, сдвигая кубки, шумно пили за здоровье своего повелителя.

Сам герцог не участвовал в празднике. Он сидел у дальней стены зала на высеченном из белого камня троне и, подперев голову кулаком, задумчиво взирал на пирующих. В его руке чуть покачивался резной золотой кубок, зажатый меж тонких пальцев.

Когда Селем вошел в зал, герцог резко поднялся со своего места и вскинул руку, словно подавая знак. Музыка оборвалась, танцовщицы упорхнули в тень колонн, пир остановился и гости в зале один за другим начали медленно оборачиваться в сторону вошедшего.

— Эй, Селем! — сказал Белиньи пафосно и надменно. В его глазах блеснули искры, и Селем попятился, словно предчувствуя что-то недоброе.

Поставив кубок на подлокотник трона, герцог вместе с двумя стражниками подошёл к тёмному.

— Как дорога, Селем? — спросил он с еле заметной издёвкой, — Камень в надёжном месте?

— Да. Всё в порядке, — сухо ответил тёмный, — я почти нашел ещё один. К северо-западу отсюда я почувствовал странные вибрации силы, — неуверенно сказал он, словно стараясь заполнить неловкую паузу и придать своим словам больший вес, — нам надо послать разведчиков в те земли… Боюсь, наши планы немного меняются.

— Да, верно… верно, — с каким-то ледяным спокойствием проговорил герцог, обходя его по кругу.

Тёмный напрягся: наёмники, сидящие за столами, смотрели на него с враждебными усмешками. Музыка молчала, и больше никто в зале не издавал ни звука — лишь каблуки герцога тихо щёлкали по полу. Что-то было не так.

— Планы действительно изменились, — многозначительно заметил Белиньи, — мои планы, Селем. Ты больше не командуешь. Ты больше не нужен.

Тёмный замер, как поражённый громом. С невероятной растерянностью он вдумывался в слова своего недавнего союзника, словно пытаясь найти в них признаки какого-то иного смысла.

— Постой… — пробормотал он, — так нельзя, Леон. Мы ведь заключили сделку…

— Сделку? — с наигранным удивлением переспросил герцог, — плевать мне на сделку! — выкрикнул он и нагло, ядовито расхохотался, глядя в бледнеющее от гнева лицо Селема, — я ведь знаю, что ты ведешь какую-то свою игру, и посвящать меня в её смысл ты явно не собираешься… Так ведь? Что ты молчишь? Ты первый нарушил условия.

— Леон… — Селем скрежетнул зубами и гневно оскалился, — остановись сейчас, иначе будет поздно…

— Поздно для тебя, — герцог отошел к трону. Указательным пальцем левой руки он провел по своей шее, как бы говоря о том, что следует сделать.

Один из стражей, на ходу вытаскивая меч из ножен, выступил вперёд и коротким ударом пронзил тёмного мага. Приподнимая складки плаща, лезвие, обагренное тягучей кровью, вылезло из спины Селема.

Тёмный зашатался. Выставив вперед руку со скрюченными, дрожащими пальцами, он сделал два неверных шага назад, словно стараясь вытащить меч из распоротой груди. Белиньи брезгливо поморщился, глядя на полумертвого чародея, качающегося на подгибающихся ногах.

— Бросьте его в реку… — герцог пренебрежительно махнул рукой, — и вытрите, кто-нибудь, кровь с пола. Мне противно смотреть на эти пятна.

Подхватив Селема за локти, солдаты потащили его к угловой части зала, нависавшей над обрывом. Чертыхаясь, они проволокли безвольно обмякшего мага по истертым, крутым ступенькам и, приподняв, вытолкнули в распахнутое окно.

Распластавшийся чёрный силуэт мелькнул в морозном воздухе и стремительно полетел вниз навстречу пенящимся серым водам. Ещё секунда, и далеко внизу, над медленно текущей рекой разнесся глухой плеск, и среди осколков серых льдин всплыло распростертое кровавое тело в мокром, вздувшемся пузырём плаще.

Торопливым шагом Белиньи подошёл к окну и, растолкав собравшихся командиров, взглянул вниз. Еле различимый труп ничком плыл, покачиваясь в тёмных водах Бевельфлоу. Герцог