Она быстро взялась за дело, задав несколько вопросов и сдав Финна своему помощнику, который казался полной ее противоположностью – огромный и волосатый. Судя по всему, он пришел в неописуемый восторг от моего спутника. Мне оставалось лишь надеяться, что с Финном все будет в порядке. Он бросил на меня встревоженный взгляд и исчез за разукрашенной перегородкой. И тогда Моник принялась быстро и сосредоточенно доставать платья, напоминая белку, перебирающую орехи. Она бормотала себе под нос, поглядывая на меня прищуренными глазами, которые казались больше за огромными стеклами очков.

Первые наряды, которые я примерила, были красивые, но слишком пышные и сверкающие. Они не сочетались с моей мальчишеской стрижкой: я выглядела как младший братец Кена, который влез в платье Барби. Даже укладка, темные тени и глянцевые губы не спасали ситуацию, и я печально призналась в этом Моник, указывая на остатки волос. Она щелкнула языком и мгновенно отмела все мои страхи:

– Это стрижка в стиле «пикси». Очень сексуально. Никто ведь не считает, что фея Динь-Динь выглядит недостаточно женственно. Иначе почему все эти потерянные мальчишки не спешили найтись? Динь-Динь просто сочный лакомый кусочек, как и ты, солнышко. Нужно лишь найти правильное сочетание.

После этого Моник сменила тактику. Наконец, нарядив меня в облегающий кокон из белого атласа, она отступила на шаг с довольной усмешкой, окидывая меня взглядом с головы до ног.

– Ну что, скажешь, не нравится? – с торжеством в голосе произнесла Моник.

Она отошла в сторону, и в зеркале осталось лишь мое отражение. Я с восторгом уставилась на него. Платье с изящным вырезом держалось на тонких бретельках, плавно ниспадая на грудь и облегая все изгибы моего тела до самого низа, так что край подола касался пола. Оно немного напоминало дорогое французское белье. Какая-нибудь кинозвезда тридцатых годов могла бы надеть это платье для фотосессии, дополнив его домашними шлепанцами на каблуках и с пушком на носах. Я повернулась, любуясь драпировкой, которая спускалась ниже талии, полностью обнажая спину. В этом платье я выглядела одновременно провокационно и скромно, словно девственница в первую брачную ночь. Идеально.

Я снова встала лицом к зеркалу, стараясь не прикасаться к платью руками, боясь оставить зацепку или испачкать ткань. Я уже решила, что возьму его. Я хотела пойти на церемонию именно в этом платье. Я хотела, чтобы Финн увидел меня в нем. И мое желание чудесным образом исполнилось в ту же секунду. В зеркале я увидела Финна. Он стоял у меня за спиной, чуть поодаль, спрятав руки в карманы узких черных брюк, одетый в идеально посаженный по фигуре смокинг и белоснежную рубашку с черным галстуком-бабочкой. Его было трудно узнать. Только волосы по-прежнему были собраны в знакомый хвостик. Моник подошла к нему и принялась расправлять лацканы пиджака, но сам Финн не сводил с меня широко раскрытых глаз. Он не улыбнулся мне, не подмигнул. Просто смотрел.

Мне было жарко, но отчего-то я вздрогнула. Побледнела, потом вспыхнула. Не могла ни выдохнуть, ни вдохнуть. Я уставилась на Финна, который стоял неподвижно, глядя на меня. Моник что-то спросила у него, но он не услышал. Продолжая сыпать вопросами, она подняла глаза, но тут же замолчала на полуслове, переводя взгляд с меня на Финна. А потом начала обмахиваться рукой, будто ей тоже стало жарко.

– Господи, – выдохнула она. – Надеюсь, вы забронировали часовню.

Часовню?… Свадебную часовню… Похоже, мы с Финном одновременно поняли смысл ее слов, потому что его голубые глаза потемнели и он сглотнул, однако взгляд не отвел.

– Пойду принесу аксессуары… Туфли на каблуке, чтобы подол не волочился, может, сережки. Других украшений не нужно… Кроме кольца, разумеется, – с серьезным видом заявила Моник и упорхнула, как птичка, которая почему-то носит гнездо на голове.

Ни я, ни Финн не стали провожать ее взглядом. Мы были слишком заняты друг другом.

– Ты бы согласилась? – спросил он.

Я отвернулась от наших отражений и встала лицом к нему. Между нами было не больше пары метров, но Финн не сделал ни шагу мне навстречу. Я склонила голову набок, не смея поверить услышанному, и уставилась на его губы, которые произнесли:

– Если бы я попросил тебя… ты бы согласилась?

Выражение его лица выдавало волнение. Он достал руки из карманов – это была бы слишком непринужденная поза для такого напряженного момента – и сжал их в кулаки. Я уставилась на них и увидела татуировку, состоявшую теперь из шести точек. Шесть точек. Шесть дней. Прошло восемь дней с тех пор, как мы познакомились. Шесть – с тех пор, как я его полюбила. И теперь мне хотелось, чтобы впереди нас ждали еще миллионы дней, проведенных вместе. Я перевела взгляд на лицо Финна, которое выражало страх.

– Да, – сказала я, удивляясь тому, как тихо звучат наши голоса.

Такие важные слова нужно кричать на весь мир, чтобы они еще долго разносились эхом в самых далеких уголках планеты. Может, мы говорили едва слышно, потому что боялись спугнуть внезапный прилив смелости. А может, из благоговейного трепета перед обещанием, которое соединило нас, точно электрическая дуга, разряд, с треском и искрами пронзивший воздух, пахнувший ванилью.

– Да, – твердо повторила я. И улыбнулась. Улыбка была такая широкая, что едва не доходила до ушей, но я ничего не могла с собой поделать.

Страх, отражавшийся на лице Финна, постепенно растаял, а плотно сжатые губы расслабились и сложились в ответную улыбку. Он запрокинул голову и рассмеялся, восторженно, с облегчением, еще не до конца поверив в происходящее. Финн закинул руки за голову и покрутился на месте, как будто не знал, что делать дальше.

– Может, поцелуешь меня, Клайд? – мягко предложила я. – Мне кажется, это было бы уместно.

Мгновение – и я оказалась прижата спиной к зеркалу, а мои ноги оторвались от пола. Финн обхватил меня за талию и прижался к моим губам. Я вцепилась в его волосы, стягивая резинку, и улыбнулась, когда светлые пряди рассыпались вокруг наших лиц, образовав что-то вроде занавеса. Вот и славно. Финн, одетый в костюм за тысячу долларов, целовался не хуже актеров на сцене, но повторить на бис мы предпочли за занавесом.

∞

Все получилось удивительно легко. Невероятно. Без единого усилия. Салон Моник был не просто бутиком, а настоящим свадебным центром с полным спектром услуг: кольца, проведение церемоний, цветы, фотографии, и все это быстро, буквально за час. Моник сделала всего один звонок, и нас посадили в лимузин, отвезли в бюро регистрации браков. Мы вошли, показали документы, поставили подписи, заплатили шестьдесят долларов за разрешение на брак и вышли. Никаких анализов крови, как в некоторых других штатах, никакого ожидания. У меня даже автограф никто не попросил. Моник позаботилась и об этом. Она, судя по всему, прекрасно знала, кто я, и организовала все так, чтобы нас быстро провели через служебный вход и так же быстро вывели обратно. Служащий в бюро ни капли не удивился нашему появлению. Ему, похоже, не было никакого дела до того, что наши лица мелькают на обложках таблоидов. Это же Вегас, напомнила я себе. Моник и те, с кем она сотрудничала, наверняка сто раз сталкивались с подобными ситуациями. Лимузин доставил нас обратно к часовне, где мы втиснулись в пятнадцатиминутное окно между заранее забронированными церемониями.