— И это все, что тебе нужно в жизни — возить ребенка в школу, ходить с ним в походы, украшать класс?

— Если этого будет недостаточно, я найду что-то еще. Не надо меня хоронить, я же не астронавт, который отправляется в космос, и неизвестно, вернется ли назад. — Кейт улыбнулась. — Лучше расскажи мне о своей работе. Учти, теперь я буду многое узнавать от тебя, так что ты просто обязана делать интересные репортажи.

Талли тут же принялась с энтузиазмом рассказывать про свое недавнее задание.

Кейт откинулась на спинку дивана и приготовилась слушать, но скоро она погрузилась в собственные мысли и не сразу поняла, что Талли зовет ее.

— Прости, — улыбнулась подруге Кейт. — Так что ты говорила?

— Ты что, заснула? Я рассказывала тебе о парне, который позвал меня на свидание, а ты выключилась, словно лампа.

— Вовсе нет, — поспешила оправдаться Кейт. Но на самом деле она действительно чувствовала сонливость, и у нее слегка кружилась голова. — Думаю, мне надо выпить чашку чаю.

Она встала, но тут же сильно покачнулась и схватилась за спинку дивана, чтобы не упасть.

— Вау, это было… — не закончив фразу, Кейт посмотрела на подругу и нахмурилась. — Талли?

Та вскочила на ноги так быстро, что опрокинула свою недопитую «Маргариту». Она обняла Кейт за плечи, помогая ей удержаться на ногах.

— Я здесь, Кейти, я с тобой.

Что-то с Кейт было не так. Головокружение и тошнота накатили на нее с такой силой, что она снова покачнулась.

— Держись, дорогая, — сказала Талли, продвигаясь с Кейт в сторону двери. — Нам надо добраться до телефона.

До телефона? Кейт растерянно покачала головой, все плыло у нее перед глазами.

— Я не понимаю, что происходит, — пробормотала она. — Вы устроили для меня вечеринку-сюрприз? Сегодня мой день рождения?

Она оглянулась, и взгляд ее упал на диван, где она только что сидела.

По обивке и на полу около дивана расплылись кровавые пятна.

— Нет, нет, — прошептала Кейт, хватаясь за живот.

Она хотела сказать что-то еще, хотела молить Бога о помощи, но пока она пыталась подобрать слова, весь мир вдруг закачался перед глазами. И Кейти потеряла сознание.

Талли уговорила врачей разрешить ей остаться в машине «скорой помощи». Она сидела около Кейт, постоянно повторяя:

— Я здесь. Я с тобой.

Кейт была в сознании, но она плохо соображала. Кожа ее была бледной, как старая застиранная простыня, и даже ее зеленые глаза, обычно такие яркие, казались мутными и словно бы стеклянными. По вискам стекали на подушку слезы.

Машина подъехала к больнице. Талли оттеснили в сторону, а Кейт погрузили на каталку и повезли внутрь ярко освещенного здания. Талли стояла у открытых дверей больницы, глядя, как увозят ее лучшую подругу. Неожиданно она ощутила в полной мере всю серьезность происходящего.

Ведь женщины, у которых бывает выкидыш, могут истечь кровью и умереть.

— Пожалуйста, Господи! — прошептала Талли. Впервые в жизни жалея о том, что не умеет молиться по-настоящему. — Не дай мне потерять ее!

Она знала, что эта молитва была неправильной, не такой, какую хотела бы услышать Кейт.

— И позаботься, Господи, о ее ребенке.

Это было все равно как швырять бриллианты в воду — молиться Богу, который ни разу в жизни ее не услышал.

— Кейти ходит в церковь каждое воскресенье, — на всякий случай напомнила Богу Талли.

В маленькой палате с зелеными стенами и окнами на стоянку спала Кейт. Рядом, на пластиковом стуле, сидела миссис Муларки. Она читала и, как всегда при чтении, шевелила губами.

Талли подошла к Марджи и тронула ее за плечо:

— Я принесла вам кофе.

Рука ее задержалась на плече миссис Муларки. Прошло почти два часа с тех пор, как Кейти потеряла ребенка. Джонни позвонили сразу же, но он был на задании в Спокейне, в другом конце штата.

— Думаю, Кейт повезло, что это случилось на раннем сроке, — сказала Талли.

— Четыре месяца — не такой уж ранний срок, Талли, — ответила миссис Муларки. — Так считают те, кто не бывал в подобных ситуациях. Так говорил мне Бад. Дважды. — Она подняла глаза. — Но меня это не особенно утешало. Это было как потерять кого-то, кого любишь. Ты ведь знаешь, как это?

— Спасибо. — Талли крепко сжала плечо миссис Муларки. — Теперь я знаю, чего не следует говорить. Знать бы еще, что могло бы ей помочь.

В этот момент Кейт открыла глаза и увидела их.

Миссис Муларки поднялась со стула и, подойдя к кровати, встала рядом с Талли.

— Привет, — прошептала Кейт. — А Джонни скоро…

Произнеся имя мужа, она вдруг умолкла и начала дрожать.

— Тут кто-то произнес мое имя?

Талли резко обернулась.

Он стоял в дверях палаты с букетом цветов в левой руке. Вид у него был встревоженный — небритый, бледный, длинные волосы спутались, а в глазах страх и усталость. Джинсы Джонни порваны, рубашка цвета хаки измята.

— Я нанял частный самолет. Со счета теперь спишут большую часть денег.

Он положил цветы на стул и подошел к жене.

— Привет, малышка, — прошептал Джонни. — Прости, что добирался так долго.

— Это был мальчик, — сказала Кейт и разрыдалась, прижавшись к мужу.

Талли услышала, как Джонни заплакал вместе с Кейт.

— Он любит ее, — тихо сказала Талли, обняв миссис Муларки.

Воспоминание о ночи, проведенной с Джонни, каким-то образом ослепило Талли, поймало, как насекомое, в паутину времени. Она считала, что Кейт стала для Джонни просто заменой, мисс Утешение, потому что ему не удалось завести роман с ней.

Но то, что она увидела сегодня, не имело ничего общего с заменой и утешением.

Миссис Муларки повела ее к двери.

— Конечно, он любит ее. Пойдем, оставим их вдвоем.

Они взяли свои стаканчики с кофе и вышли в коридор, где сидел в низком кресле мистер Муларки. Он поднял голову, глаза у него были красными.

— Как она?

— С ней сейчас Джонни. — Марджи коснулась плеча мужа.

Впервые за годы Талли вдруг почувствовала себя в этой семье посторонней.

— Я должна быть с Кейти!

— Не беспокойся, Талли, — твердо сказала миссис Муларки. — Ты всегда будешь ей нужна.

— Но теперь все изменилось.

— Конечно, изменилось, потому что Кейти вышла замуж, и у вас теперь разные дороги. Но вы всегда останетесь лучшими подругами.

Разные дороги?!

Вот что это было. Талли должна была это понять, но не смогла.