Войдя в спальню, она сразу предостерегла вскинувшегося с кровати навстречу ей Хохла:

— Ничего не хочу ни слышать, ни говорить. Я буду спать и тебе советую, — и легла, накрывшись простыней и отвернувшись к балкону, открытому настежь.

Хохол недовольно забурчал что-то, но трогать ее не решился, даже отодвинулся на самый край кровати. Марина уснула почти мгновенно, едва коснувшись головой подушки.

Пока ты говоришь совсем не то, что думаешь, слушаешь совсем не то, во что веришь, и делаешь совсем не то, к чему расположен — то все это время и живешь совсем не ты.

Хань Сян-цзы, китайский философ

— …а ты все такой же, Митенька… — потягиваясь как кошка, она смотрела на курившего у окна генерала и улыбалась.

Все сложилось даже лучше, чем могло бы. Дмитрий понял ее с легкого намека в телефонном разговоре, и результатом явилась вот эта отличная квартира в хорошем жилом комплексе, где никому не придет в голову их искать. При желании можно даже совсем сюда перебраться, если вдруг Гришка что-то заподозрит и начнет предъявлять претензии.

Сейчас, лежа в постели, Виола действительно не жалела ни о чем — Дмитрий являлся для нее как бы продолжением своей сестры, своеобразной заменой Марине. Но, надо быть начеку и случайно не сказать ему о том, что Коваль жива. Ветка хорошо понимала, что не имеет права сделать это.

Генерал докурил и повернулся к ней, тоже улыбаясь:

— Да и ты не изменилась. Как жила-то все это время?

Он вернулся в постель, обнял Ветку и прижал к себе, укрыв плечо одеялом. Виола устроилась щекой на его груди и пробормотала:

— Всего не расскажешь, ты ведь понимаешь, да?

— Расскажи не все.

— Митя… зачем тебе знать?

— Не хочу тебя снова потерять.

Она удивленно заглянула в его лицо и вдруг поняла, что Дмитрий не шутит. На душе заскребли кошки. Впервые в жизни Виола не знала, как поступить. С одной стороны, ей хотелось остаться с ним, махнуть рукой на все и прожить то, что ей отпущено, с этим человеком, устраивавшим ее во всех отношениях. Но с другой… Сын. Да, сын, одиннадцатилетний Алеша, страдающий довольно редким генетическим заболеванием. Сын, которого она никогда не увидит, если посмеет уйти от Григория. Она настолько привязалась к мальчику, что даже помыслить не могла о том, что не будет иметь возможности хотя бы услышать голос по телефону, а Бес именно это ей и пообещал. Так и сказал: «Ты никогда не то что не увидишь — даже голоса не услышишь». И как выбрать между собственным спокойствием и любовью к ребенку?

— Ну что ты замолчала? — спросил Дмитрий, поглаживая ее по голове.

— Если бы я могла тебе все рассказать… — пробормотала она, снова пряча лицо на его груди, — если бы могла… мне стало бы легче, а ты, возможно, помог бы мне…

— Так расскажи.

— Митя… я не хочу нагружать тебя еще и этим.

— А ты попробуй, — невозмутимо предложил генерал, и в его тоне Виола уловила так хорошо знакомые ей нотки Марины.

Но что она ему скажет? Ему — человеку, с которым оказалась в постели спустя несколько лет разлуки? Кто он ей? Старое чувство вспыхнуло? А оно было ли — это чувство? Тогда у нее был довольно бурный роман с его сыном, и как-то совершенно случайно завязались отношения и с ним тоже. Разве любовь бывает такой? И то, что он сейчас говорит — чувствует ли он так на самом деле?

И вдруг Виола решилась. Резким движением сбросив с плеча руку генерала, она села, выпрямив спину, и уставилась в его лицо прозрачными голубыми глазами. От напряжения на висках выступил пот — ей почему-то не хватало сил сломить внутреннее сопротивление генерала, и даже этим он напоминал свою сестру. Но Ветке некуда было отступать — она хотела выяснить все немедленно и уже от этого отталкиваться. В голове созрел один план, но его реализация зависела сейчас от мыслей генерала. Очевидно, ее желание придало сил, и вот уже Дмитрий обмяк, как бывало с Бесом во время таких сеансов.

— Ты сказал мне правду? — журчащим голосом спросила она, и Дмитрий спокойно, хоть и немного вяло, сказал:

— Да. Я не забывал о тебе.

— Ты действительно хочешь, чтобы я была с тобой?

— Да, я этого хочу.

— И ты согласишься помочь мне?

— Я сделаю для тебя все, что смогу.

— Ты поможешь мне забрать сына, — твердо сказала Виола, глядя в глаза Дмитрия, и он медленно кивнул:

— Мы заберем твоего сына.

— Хорошо. Ты будешь делать то, что я тебе скажу, да?

— Да.

— Отлично. А теперь ты очнешься и не будешь помнить своего состояния. Но будешь помнить то, что обещал.

Она резко хлопнула в ладоши перед самым его лицом, и Дмитрий, вздрогнув, потер пальцами переносицу:

— Что-то я себя чувствую неважно…

Ветка уже лежала рядом с ним, положив руку на грудь, и его сердце, до этого бешено колотившееся, начало понемногу приходить в норму.

— Очень жарко, Митенька…

— Да…

— Ты поспи, тебе станет лучше. А я с тобой полежу, — прожурчала она, осторожно поглаживая его по груди.

Через четверть часа генерал спокойно спал, дыша мерно и ровно, а Ветка, чувствуя дрожь во всем теле, осторожно выбралась из постели и ушла в кухню, села там за стол и закурила сигарку. Чем старше становилась ведьма, тем тяжелее проходили подобные сеансы, а работа с сознанием Дмитрия отняла почти все силы: Ветку трясло как в лихорадке, колотилось сердце, перед глазами плыли круги, но в душе она ликовала — все удалось. Все вышло даже лучше, чем она могла представить. Когда Дмитрий проснется, все пойдет так, как нужно ей. Он сделает для нее то, что больше никто не сможет. И тогда она останется с ним, будет ему хорошей женой и найдет наконец-то семью. Она, сын и Дмитрий.

Не суетись. Всему свое время.

Лао-цзы, философ

Этого звонка он никак не ожидал. Раннее утро, долгожданная прохлада и теплый дождь вытащили Леона из постели в шесть утра и погнали делать зарядку во двор. Он уже почти закончил, когда на поясе спортивных брюк зазвонил телефон. Глянув на дисплей, он увидел незнакомый номер, но решил ответить:

— Да, слушаю.

— А теперь внимательно слушай, — полился из трубки хрипловатый голос Гришки Беса, — передай своему хозяину, что за жену я ему хрип вырву, и никакая Наковальня ему не поможет, ясно? Если до вечера не вернете мою бабу — заказывайте панихиду, понял?

— Не понял, — сказал Леон, пытаясь уложить в голове информацию.

— А чего ты конкретно не понял? Куда жену мою дели, уроды? Надеялись таким образом меня выманить? А я не прячусь, просто вы меня не видите. И в этом мое преимущество. Так что по-хорошему до вечера верните Виолу, иначе пожалеете. Да и номерок не пробивай — телефон левый.