Лука отупело помотал головой. У него за спиной Изольда с Ишрак обменялись встревоженными взглядами. Джузеппе вывел гондолу в центр канала.

– Домой? – коротко спросил он.

Ему никто не ответил, пока, наконец, Фрейзе не сказал:

– Домой.

– Мой отец домой никогда не вернется, – тихо проговорил Лука.

– Мы попытаемся снова, – заверила его Изольда. – Теперь мы знаем, где он, и знаем, как связаться с Байидом. Мы попытаемся снова. И мы знаем, где может быть твоя мать. Мы можем снова попытаться, Лука. Есть надежда. Можно накопить денег и сделать предложение. Мы можем снова попытаться.

Он уныло вздохнул, словно устал надеяться, а потом пристроил подбородок на сложенные руки и стал смотреть на воду так, будто ему хотелось оказаться где-нибудь в другом месте, а не в самом прекрасном городе всего христианского мира.

* * *

Ужин прошел в невеселом молчании. Брат Пьетро произнес только короткую молитву, благословляя пищу, поданную на стол, Лука погрузился в молчание, а Фрейзе, попытавшись сделать какие-то короткие замечания, отчаялся и сосредоточился на еде. Изольда с Ишрак наблюдали за Лукой, ели мало и обменялись между собой всего несколькими фразами. После ужина брат Пьетро встал, прочитал благодарственную молитву, негромко пожелал всем спокойной ночи и ушел к себе в спальню, закрыв дверь.

– Я пойду к нему, – внезапно объявил Лука, – к рабовладельцу Байиду. Я пойду и поговорю с ним. – Внезапно преисполнившись решимости, он встал из-за стола. – Они могут отплыть в любой момент. Я пойду немедленно.

– Зачем? – спросила Ишрак. – Нам нечем заплатить за свободу твоего отца.

– Я знаю, что он не захочет принять деньги, – объяснил Лука. – Но я хочу попытаться повидать отца. Просто увидеть его. Сказать, что я пытался – и буду пытаться опять.

– Можно мне пойти с тобой? – тихо спросила Изольда.

– Нет, – отрезал Лука. – Останься здесь. Мне надо идти немедленно. Не могу думать… – Он замолчал и поцеловал ей руку. – Прости. Я не могу сейчас думать о тебе. Мне надо пойти к отцу и сказать, что я снова его найду, куда бы это чудовище его ни увезло, и освобожу его. Если не сейчас, то при первой же возможности.

Фрейзе кашлянул.

– Возьми лучше Ишрак, – посоветовал он. – Из-за языка. – Он повернулся к ней. – Ты можешь надеть свою арабскую одежду? – уточнил он.

Она кивнула и убежала переодеваться.

– И деньги, – добавил Фрейзе. – Чтобы подкупить охранника. Охрана обязательно будет.

Лука резко обернулся.

– У меня нет денег! – проорал он. – Благодаря твоей хорошенькой девице и ее папаше у меня нет денег, чтобы купить свободу отцу!

– Я кое-что тебе дам, – вмешалась Изольда. – Не вини Фрейзе. Он тут ни при чем. У меня кое-что есть. Золотое колечко.

– Я не могу брать драгоценности твоей матери.

– Можешь, – возразила она. – Пожалуйста, Лука. Я хочу помочь.

Она выбежала из комнаты, чтобы забрать его – и вернулась с двумя тонкими кольцами в руке.

– Пойду позову Джузеппе, – вызвался Фрейзе и ушел вниз, оставив Луку наедине с Изольдой. Она поймала его пальцы и вложила кольца ему в руку. – Оно того стоит, – сказала она. – Чтобы ты увиделся с отцом и дал ему надежду.

– Спасибо, – смущенно пробормотал он. – Я тебе благодарен. Правда.

– Пожалуйста, разреши мне пойти с тобой, – прошептала она.

Он покачал головой – и ей показалось, что он ее даже не услышал, даже не заметил, что она протянула к нему руку. Он просто повернулся и ушел из комнаты, и она услышала, как он сбегает вниз по лестнице к ожидающей гондоле.

* * *

Стоя в полный рост на корме гондолы и работая веслом, Джузеппе вел узкую черную лодку вниз по Гранд-Каналу в тишине, которую нарушал только плеск волн. Свет от фонаря, подвешенного на носу, качался и подпрыгивал, отражаясь в темной воде, а убывающая луна прочерчивала перед ними серебристую дорожку. Ишрак сидела спиной к гондольеру. Юноши устроились лицом к ней, но Лука постоянно оборачивался, чтобы посмотреть туда, куда они направлялись по глянцевой темноте водного потока.

Даже ночью, даже на воде, даже во время карнавала было заметно, что город ошеломлен потерями. Людей в карнавальных нарядах стало гораздо меньше, да и любовных свиданий – тоже. Кое-где решительные любовники все-таки медленно плыли на гондолах с плотно закрытыми дверями, но в целом Венеция пребывала в трауре по деньгам – затворилась в домах, перебирала кровоточащие нобли, пыталась разобраться со счетами.

Лука находился в нервном напряжении, всматриваясь в темноту, словно рассчитывал увидеть возвышающиеся впереди башни Арсенала. Они миновали площадь Сан-Марко, где в больших окнах дворца дожа горел свет, показывая, что надзор не дремлет. Фрейзе ткнул Луку в бок.

– Меня держали в комнатке, похожей на деревянный ящик, – вспомнил он. – А из окошка ящика мне видна была веревка… две веревки, свисающие с потолка, и лестница, которая к ним вела.

– А разве людей вешают в помещении? – спросил Лука без всякого интереса.

– Не за шею. Подвешивают за запястья, пока они не начнут говорить, – ответил Фрейзе. – Как же я радовался своему невежеству! Никто не стал бы тратить время на то, чтобы меня подвешивать, чтобы что-то узнать. Меня пришлось бы подвешивать за пятки, чтобы вытрясти из головы хоть какую-то мысль.

Он надеялся вызвать у Луки улыбку, но тот только быстро кивнул и продолжил смотреть в темноту.

С воды задул холодный ветер, который погнал клоки темных туч, закрывающих звезды. Убывающий месяц помогал гондольеру следить за берегом. Плыть пришлось долго. Ишрак закуталась в плащ и натянула край шарфа на подбородок и рот – не только из скромности, но и ради тепла.

– Здесь, – наконец объявил Джузеппе. – Здесь на ночь швартуют галеры, которые ждут ремонта.

Лука встал – и галера опасно закачалась.

– Сядьте, – велел Джузеппе. – Как зовут капитана?

– Байид, – ответила ему Ишрак, обернувшись.

– Из Истанбула?

– Да.

Джузеппе указал на низкое длинное строение.

– Галерные команды ночуют вон там, – сказал он. – Хозяин уходит в город. Вернется на рассвете, наверное.

– Там?

Лука с ужасом посмотрел на здание: зарешеченные окна, двери на засовах.

– Охранник у двери, – негромко заметил Фрейзе. – Меч на поясе, и, наверное, есть мушкет. Что ты намерен делать?

– Я просто хочу его увидеть! – с жаром заявил Лука. – Не могу допустить, чтобы я был так близко – и не увидел его!

– Почему бы нам не подкупить охранника? – предложила Ишрак. – Может, синьор Веро подошел бы к окну?

– Я пойду, – тут же вызвался Фрейзе.