И только во дворе своего дома я осознала еще одну потенциальную проблему — что я скажу Гвоздику? Хоть бы его не было в квартире. Несмотря ни на что, я не могла отделаться от ощущения, что я его предала. Пришлось снова напомнить себе, что он подставил Марию и Урфина, рисковал безопасностью Тики, пытался заставить Ивана убить кучу орков и, кроме того, хотел околдовать меня.

Хоть бы его не было. Но окна большой комнаты горели. Может, дождаться Ивана? А если эльф не вернется сегодня? Вдруг он задержится с Тики в посольстве на какое-то время? Мало ли, чего потребует Риандерик.

Я замерла перед дверью подъезда. Надо предупредить Гвоздика, что орки теперь ищут его. Ведь та банда промчалась передо мной. Меня вдруг сковал ледяной страх. Они ведь знают, где мы живем! Они уже должны были добраться до фейка! Он возможно уже мертв!

Мое сердце сжалось от боли. Гвоздик, конечно, та еще сволочь, но думать, что он мертв, было невыносимо. Я вбежала в подъезд, с трудом дождалась лифта, как назло ползущего откуда-то сверху, а потом бесконечно долго поднимающегося на тринадцатый этаж.

Хоть бы он оказался жив! Слова Альдрованды застучали в ушах. Я действительно его убила?

Ключ никак не хотел попадать в замочную скважину. Дверь открывалась слишком медленно.

Я ввалилась в квартиру и чуть не разрыдалась от облегчения, увидев в коридоре фейка. Он жив! Гвоздик снова сменил масть на черную, да и одет был слишком сдержанно для летнего фейка.

— Привет, — улыбнулся Гвоздик.

Хотя, ну какой он Гвоздик?

— Драэн, тебе нужно срочно бежать! — выпалила я.

— Вот как? — фейк совершенно не был удивлен.

— Послушай, я рассказала Клыку, что это ты стоял за убийством Филина, и Бибра вот-вот пришлет за тобой своих головорезов. Беги, как можно скорее! — слова давались мне с трудом. — И, если сможешь, прости. Хотя, конечно, не сможешь. И даже не поймешь меня.

Я и сама себя не понимала. Я как будто раздвоилась. С одной стороны я осуждала Драэна, понимала, что он беспринципный негодяй, но с другой мне было его ужасно жаль.

— Ну почему не пойму, это как раз просто. Ты не приемлешь моих методов, считаешь меня алчным сукиным сыном, который заслуживает справедливого наказания, — усмехнулся фейк, — и это, по большому счету, чистая правда. Чего я действительно не понимаю — так это того, почему ты сейчас пытаешься мне помочь.

Драэн шагнул ко мне. Слишком близко. Мне пришлось вжаться в стену, но это не помогло. Мужчина наклонился ко мне. Я видела только его серебряные глаза. Когда он заговорил, его губы касались моих.

— Почему, Вика? Ты сожалеешь обо мне?

Я сжала в кармане амулет, надеясь, что он поможет мне сбросить внезапно нахлынувшие эмоции. Мое сердце забилось быстрее, лицо закололо тысячей мелких иголок, и я с трудом сдерживалась, чтобы не податься вперед, навстречу Драэну. Что это еще такое?

— Оберег не поможет, потому что я не колдую, да и не желаю тебе зла, — сказал фейк, — просто скажи мне — я тебе дорог? Это все, чего я прошу. И это все, что мне останется.

Я не знаю, почему я так ответила. Понятия не имею. И это ведь даже не было правдой. Нет, не было. Нет.

— Да.

Глаза Драэна вспыхнули серебром. Он наклонился ко мне и поцеловал. Страстно и жадно. И я опьянела настолько, что весь мир вокруг закачался и поплыл. А амулет все молчал. Потому что Драэн не колдовал. И не желал мне зла. Это было что-то другое. Наваждение, помутнение сознания.

— Спасибо. Мне будет, о чем вспоминать. А теперь мне пора. Я провалил свое основное задание, и у меня очень большие проблемы.

Я все еще не могла прийти в себя. Голос Драэна доносился откуда-то издалека.

— Там в комнате трое дохлых орков распылились. Пришлось потратить дорогущий артефакт. Не впускай туда Тики, пока не проветрится. Прощай, лейфа.

Мне понадобилось не меньше получаса, чтобы прийти в себя. Я осталась одна в большой пустой квартире. Выпила недавно заваренный чай, отнесла в мусоропровод подаренные фейком платья. Я все равно теперь никогда не смогу их надеть. В большую комнату вошла на деревянных ногах, но ровным счетом ничего не заметила. Вообще ничего. Гвоздик избавился от всех своих вещей. Только у стены одиноко стоял рюкзак Ивана. Снег из распахнутого окна засыпал опустевшую кровать. Отчетливо пахло чем-то горелым.

Выходит, орки все-таки нашли фейка раньше меня. На свою беду. Но, надеюсь, Драэн сможет сбежать. Несмотря ни на что, я желала ему добра. Только где-нибудь подальше от меня.

Я подошла к окну, чтобы прикрыть его немного, и заметила на подоконнике колпак от костюма рождественского эльфа, связанный Марией шарф и абонемент в тир. У меня сжалось сердце. Почему, ну почему все так вышло?

Иван и Тики пришли примерно через час. Ну как пришли. Иван принес спящего мальчика.

Не нарушая тишины, мы уложили ребенка в кровать, молча прокрались на кухню.

— У нас в большой комнате запах пепла. Драэн развеял троих орков и сбежал. Я рассказала о нем Клыку. Драэн — эмиссар Черного круга, он все это подстроил с «Огуречным Раем» и хотел еще, чтобы ты убил Клыка, — сбивчиво рассказывала я, — а ты пошел не к Клыку, а в Зеленое Посольство!

— Я не стал бы рисковать мальчиком, имея хоть какие-то другие варианты. Для меня опасности не было, но если бы началась поножовщина, никто не смог бы гарантировать, что ребенок не пострадает, — устало сказал Иван, и я поняла, что люблю этого эльфа.

Для такого как он, пожертвовать десятком орков гораздо проще, чем поступиться своей гордостью и идти просить помощи у Зеленого Посольства. И все-таки он это сделал.

— Спасибо! Не представляю, как тебе удалось уговорить Риандерика! — мне хотелось броситься Ивану на шею, но я заставила себя остановиться.

Он, конечно, намекал о любви, но вдруг это все-таки было про какие-нибудь платонические чувства, ведь не зря же считается, что человеческие женщины эльфов не привлекают. Вдруг Иван не хочет физического контакта?

Эльф сжал губы. Что?

— Вика, я должен кое-что тебе объяснить про статус Тики.

Вот и началось.

— Пойми, по-другому было нельзя, — эльф переплел пальцы и на несколько секунд замолчал.

Мое беспокойство быстро неслось к точке кипения.

— Видишь ли, в Тики слишком мало эльфийской крови, — продолжил наконец Иван, — и поэтому мне пришлось пойти на радикальную меру.

Снова пауза. Может, мне прямо сейчас хлопнуться в обморок?

— Я признал его своим сыном.

Да, зря не хлопнулась.

— Риандерик, конечно, понимает, что я не могу быть биологическим отцом Тики, там была бы совершенно другая наследственность, но формально никто не может помешать мне усыновить ребенка, чьи предки были эльфами, чем я и воспользовался. Так что теперь Тики — мой сын, — закончил Иван, словно извиняясь.