– Мал!

Не помня себя, я повернулась к Ивану и врезала ему в челюсть. Он удивленно отшатнулся к перилам, а затем накинулся на меня. «Отлично, – подумала я, когда он меня схватил. – И меня тоже скинь».

– Довольно, – сказал Дарклинг ледяным тоном.

Иван нахмурился, покраснев от стыда и злости. Он ослабил хватку, но не отпустил меня. Я видела недоумение на лицах присутствующих. Они не понимали, что происходит, почему Дарклинг тратил свое время на дезертира и почему самая ценная из арсенала гришей только что ударила Ивана – его правую руку.

«Притяни его», – прозвучала во мне команда, и я с паникой взглянула на Дарклинга.

– Нет!

Но я не могла это остановить: светящийся купол начал сокращаться. Мал смотрел на меня, пока круг не сузился до края скифа. Если бы Иван не держал меня, я бы упала: сожаление и любовь в его голубых глазах полностью меня подкосили. Я вела внутреннюю борьбу: за каждую долю силы, за все, чему учила меня Багра… и все это было бесполезно перед властью Дарклинга. Свет дюйм за дюймом сужался вокруг скифа. Я схватилась за перила и вскрикнула от гнева и горя. Слезы потекли по щекам.

Теперь Мал стоял на краю сияющего круга. Я видела силуэты волькр в клубящейся темноте, чувствовала взмахи их крыльев. Он мог бы бежать, прицепиться к боку скифа, пока тьма не поглотила его, но он ничего не делал. Просто замер на месте пред сгущающимся мраком. Только я могла спасти его, и в то же время я была бессильна.

В следующую секунду тьма охватила его. Я услышала его крик. В голове вспыхнуло воспоминание об олене, да такое яркое, что перед моими глазами возникла заснеженная поляна, закрывая собой вид на голую пустыню Каньона. Я, казалось, вдыхала сосновый запах, чувствовала прохладный воздух на коже. Вспомнила темные влажные глаза оленя, пар от его дыхания в холодной ночи, мгновение, когда я поняла, что не стану забирать его жизнь.

И я наконец поняла, почему он являлся мне каждую ночь. Я думала, что сны преследуют меня как напоминание о моем провале и цене моей слабости. Но я была не права. Олень показывал мне мою силу – не только цену милосердия, но и какую власть оно дарует. Дарклингу никогда не понять, что это такое. Я пощадила оленя. Могущество его жизни принадлежит мне не менее чем мужчине, который ее забрал. Поняв это, я ахнула и почувствовала, как невидимая хватка на мне слабеет. Сила вернулась в мои руки. Я словно снова оказалась в хижине Багры, впервые призывая свет, ощущая, как он рвется ко мне, завладевая тем, что было по праву моим. Я была рождена для этого. И больше никому не позволю забрать силу у меня.

Из меня вырвался яркий и непоколебимый поток света, изливаясь на то место, где минуту назад стоял Мал. Схватившая его волькра закричала и разжала лапы. Он упал на колени, кровь ручьями текла из ран. Мой свет обволок его и загнал волькру обратно в темень.

Дарклинг выглядел сбитым с толку. Он прищурился, и я почувствовала, как его воля давит на меня, невидимая рука снова пытается ухватиться за мою силу. Я лишь отмахнулась. Его воля – ничто. Он – ничто.

– Что происходит?! – прошипел он.

Затем поднял руки и ко мне рванули мотки тьмы, но один мой взмах кисти – и они испарились, как дым. Дарклинг накинулся на меня, его лицо исказилось от ярости. Я лихорадочно начала соображать, что делать дальше. Да, он, несомненно, хотел убить меня прямо на месте, но не мог, пока мой купол света служил единственной защитой от волькр.

– Схватить ее! – крикнул он окружающим нас стражам.

Иван протянул ко мне руки. Я почувствовала вес ошейника, плавное биение древнего сердца оленя, бьющегося в ритм с моим собственным. Твердая и несокрушимая сила возрастала в моем теле, служа мечом в ладони. Я подняла руку и рассекла ею воздух. Одна из мачт скифа распалась надвое с оглушительным треском. Люди закричали и забегали в панике, когда та начала падать на палубу; плотное дерево блестело в горящем свете.

На лице Дарклинга был написан шок.

– Разрез!

Иван ахнул, делая шаг назад.

– Не приближайтесь, – предупредила я.

– Ты не убийца, Алина, – сказал Дарклинг.

– Думаю, равкианцы, которых я помогла тебе убить, были бы не согласны.

На скифе воцарился хаос. Опричники выглядели взволнованно, но все равно продолжали окружать меня.

– Вы видели, что он сделал с этими людьми! – обратилась я к страже и гришам. – Такого будущего вы хотите? Мира во тьме, созданного по его желанию? – я видела их недоумение, злость и страх. – Еще не поздно остановить его! Помогите, – взмолилась я. – Прошу, помогите мне!

Никто не шелохнулся. Солдаты и гриши словно окаменели. Они все слишком боялись Дарклинга и мира без его защиты. Опричники начали приближаться. Нужно было принять решение. У нас с Малом не будет второго шанса.

«Будь по-вашему», – подумала я. Затем оглянулась через плечо, надеясь, что Мал все понял, и кинулась к борту скифа.

– Не дайте ей добраться до перил! – крикнул Дарклинг.

Стражи кинулись за мной. И я позволила свету померкнуть.

Мы окунулись во тьму. Люди кричали, а волькры над нашими головами заревели. Я вытянула руку и коснулась перил. Затем проскользнула под ними и прыгнула на песок. Встав на ноги, я вслепую пошла к Малу, посылая свет дугой впереди себя. За мной послышались звуки битвы – волькры атаковали скиф, и клубы огня гришей вспыхивали во мраке. Но я не могла остановиться и позаботиться о людях, которых оставила позади.

Мой луч выхватил Мала, сидящего на песке. Нависающая над ним волькра взвизгнула и улетела в темноту. Я кинулась к нему и помогла подняться. В песок рядом с нами врезалась пуля, и я снова окутала нас во мрак.

– Не стрелять! – донесся крик Дарклинга сквозь шум бойни. – Она нужна нам живой!

Я выпустила еще одну дугу света, распугивая притаившихся вокруг нас монстров.

– Тебе не убежать от меня, Алина! – крикнул Дарклинг.

Я не могла позволить ему догнать нас. Не могла рисковать тем, что он выживет. Мне было ненавистно то, что я собиралась сделать. Остальные на скифе отказались мне помогать, но заслуживали ли они смерти от когтей волькр?

– Ты не можешь бросить нас на верную смерть, Алина! – продолжал распаляться Дарклинг. – Если пойдешь на этот шаг, то сама знаешь, куда он тебя приведет.

Во мне зародился истерический смех. Я знала. Знала, что стану похожей на него.

– Однажды ты просила меня о помиловании, – прозвучали его слова над мертвыми землями Каньона, сквозь голодные вопли его чудовищных творений. – Такое твое представление о милосердии?

И снова в сантиметре от нас пролетела пуля. «Да, – подумала я с нарастающей решимостью, – милосердие, которому ты меня научил». Я подняла руки и взмахнула дугой, рассекая воздух. По каньону пронесся громоподобный треск, и скиф разделился пополам. Раздались новые крики отчаяния, волькры впали в неистовство. Я взяла Мала за руку и накрыла нас куполом света. Мы спотыкаясь бежали в темноту, и вскоре звуки битвы стихли, а монстры остались позади.